Станция 57: Изоляция

Глава 15.

Я вжалась в угол, как будто это могло бы меня спасти в случае, если меня обнаружат здесь. Скудное пространство за дверью служило мне пускай не самым надёжным, но всё-таки укрытием. Сирена уже стихла. Однако, у меня было постоянное ощущение того, что за нами наблюдают или преследуют. И это явно была не паранойя. Этаж, который мы только что разнесли, уже скорее всего был набит Надзорными. Иногда слышно, как они наступают на осколки стекол, которые раскидало по всему коридору. Что-то грохнуло. Вероятно, они попытались пройти в помещение, в которое нас вели, предполагая, что мы могли быть там. Шаги снова стихли. Послышались голоса, но ничего не разобрать. Слишком далеко. Прибор, который им встраивали для изменения голоса, превращал их речь в какое-то сплошное гудение и жужжание. Возможно, сами аппараты уже были старые и подлежали замене. Уверена, никого из их начальства это не заботит. Главное, чтобы они слышали и исполняли приказы, а не обсуждали их.

В общем-то особых привилегий, кроме как тотального контроля над всем, что происходит в зоне их подчинения, у Надзорных нет. Они получают те же наборы, что и остальные жители станции, а порой и хуже. Собственных домов у них нет. Все живут в специально построенных корпусах и делят одну комнату на четверых. Так по крайней мере рассказывал Алекс, который чуть было не стал одним из них после распределения на профи. Главным запретом было иметь семью и детей. Если так всё-таки случалось, об этом сразу становилось известно высшему руководству. Такие семьи ссылали в Горную тюрьму, где женщинам приходится реально туго, а с детьми и подавно. Девушек тоже не брали. Ни одна бы точно не потянула такие требования к физической подготовке. Да никто из нас туда и не стремился.

Вдруг в коридоре, где Алекс и Фил должны были обезвредить охрану, раздался одиночный выстрел. По спине пробежал холодок. Дыхание участилось. Сердце ёкнуло. В голове крутилось «только не Фил или Алекс, только бы никто из них!». Я подождала ещё несколько секунду, может, кто-то из них объявится. Но ни один так за мной и не вернулся. Тем временем, после раздавшегося выстрела шаги из коридора на 18-ом этаже тяжёлым обмундированием застучали по ступеням в моём направлении. Я, забыв про просьбу оставаться на месте, выбежала в коридор. Он был несколько длиннее и шире, чем предыдущий. Через каждые два кабинета, на дверях которых выбиты такие же обозначения, как на плане эвакуации и в заметках Сони, коридор уходил вправо, образуя небольшие «карманы». Перед глазами стояла карта этажа, которая, казалась мне, на всю жизнь запечатлелась в моей голове. Именно в таких «карманах» и находилось по шесть Изоляторов. Что они представляли собой внутри, выяснять не было времени. Нужно было скорее попасть к пульту управления. Я пробежала мимо них. Впереди, неподалёку от кабинета Главного, стоял Фил. Алекса нигде не было. Сердцебиение участилось, когда я оглядевшись, нигде его так не обнаружила. Заметив меня Фил тут же побежал навстречу.

- Где Алекс?! - запаниковала я, вцепившись обеими руками в его куртку, - что с ним?!

Но не успел Фил произнести и слова, как из-за угла вышел Алекс, целый и невредимый.

- Крис, я где тебе сказал оставаться! - раздражительно среагировал он на моё появление, - что ты как маленькая!

- Я услышала выстрел, - начала оправдываться я, запинаясь, - и подумала, что кого-то из вас...

- Прячьтесь! - быстро спохватился Фил, который наблюдал за входом в коридор.

Мы втроём прижались к стене в закутке с Изоляторами. Алекс выглянул за угол буквально на долю секунды и тут же вернулся в исходное положение. Пальцами правой руки он показал, что к нам направлялись пятеро Надзорных, а затем прижал указательный палец к своим губам. Я подошла к одной из дверей и тихо опустила ручку вниз. Дверь закрыта. Я попробовала соседнюю. То же самое. Ещё одну. Тоже заперто. Копаться в записях и вводить коды от Изоляторов на прилагающейся панели было не безопасно, так как каждая цифра издавала противное «пиканье». Вернувшись к ребятам, я отрицательно покачала головой. Деваться было некуда. Алекс взвёл курок. Фил вытащил обойму. У него оставалось всего три патрона. Мой пистолет так и остался на 18-ом. Из оружия теперь только отцовский нож, с которым я и обращаться толком не умела. Но на всякий случай всё равно вытащила его.

Надзорные не торопились, опасаясь встретиться лицом к лицу с очередным взрывом. Это можно было понять по тому, как осторожно они делали шаг за шагом, но тем ни менее подбирались всё ближе и ближе к нам.

Я посмотрела на Фила, стоящего плечом к плечу со мной. Вена на его виске так набухла от напряжения, что, казалось, лопнет. Густые брови сведены к носу, добавляя сосредоточенности выражению его лица. На жёстких чёрных волосах, которые я опробовала на ощупь, когда он целовал меня на лестнице, серебристые капельки скатывались вниз, падая на его широкие и сильные плечи.

По телосложению Фил был чем-то похож с Алексом. Характером он немного мягче и чувствительнее. Но может и вспылить, если есть веская причина. Скорее всего в силу возраста. Он младше Алекса примерно года на 3-4. А может потому, что никогда не видел той жестокости, с какой Надзорные расправлялись с беглецами, порой прямо на месте, невзирая на пол или возраст. Алексу же всё это было знакомо не понаслышке. Несколько раз, помогая в Отряде Лагеря, они не успевали вовремя найти беглецов. Надзорные их опережали и, чаще всего, устраняли несчастных при попытке сбежать. Да и побывав в Горной тюрьме на практике, он тоже на многое насмотрелся. Охрана там славится особой жестокостью. Возможно, если бы Фил не сбежал, а дождался распределения, из него бы тоже выкачали большинство свойственных человеку эмоций. А что же Алекс? Чувствует ли он? И этот взгляд, который впился в меня ещё тогда в вагоне грузового поезда не выходил у меня из головы. Может он пошёл со мной, потому что мне удалось в нём что-то пробудить. Что-то тёплое и знакомое ему из прошлой жизни. Ведь когда-то он любил, проявлял нежность и испытывал страсть к той отличнице со Станции 7. Она явно была ему очень дорога, раз он не обрёк её на скитания вместе с ним. Наверное, я чем-то напомнила её. Только бы он не испытывал чувство вины за то, что собственноручно доставил меня в тот лагерь. Я ведь сама согласилась пойти туда за Филом. Надеюсь, и он тоже не корит себя за это. Я целиком и полностью отвечаю за свои поступки и решения. Но больше всего меня беспокоит то, что из-за этих решений могут пострадать близкие мне люди. Уже пострадали. Макс.