Старая Библиотека

Старая Библиотека

Туман спускался с Капитолийского холма и слоистыми клочьями растекался до самых границ Хаоса, чтобы к тому моменту, когда солнце должно было взойти над Темной стороной, сгустититься плотными облаками над крышами домов. В окнах загорались одинокие тусклые огоньки, бессильные развеять сумерки. Двери были плотно закрыты: никто из добропорядочных граждан не желал знать, что на этот раз таится в предутреннем тумане.

На узких улочках Феарвиля туман слоился вокруг здания Старой Библиотеки, прилипая к окнам, взбираясь на выщербленные ступени, царапаясь в массивные деревянные двери. Странным образом белесые пряди обходили только неприличное слово, написанное яркой свежей краской, да пару окон, выходящих на темную и тесную улицу, по которой редко кто проходил.

В эти окна была видна сумрачная тесная кухонька, где длинным столом сидели четверо. Высокая крепкая блондинка крошила в пустую чашку из-под кофе остатки тоста, элегантный блондин с вьющимися волосами стоял, опираясь на спинку массивного стула, жгучий брюнет с выдающимся носом иронично наблюдал за блондинкой, встрепанная старушка в круглых очках шумно прихлебывала чай, хрустела вафлей и читала такую же растрепанную книгу.

- Хм, - скривил губы брюнет. - Вы так и будете еще одну вечность торчать в этом блошатнике. Феб, тебе не стремно приводить сюда своих прелестных мальчиков?

- Эта тема, Плутос, исчерпала себя еще пару веков назад, - лениво ответил блондин.

- Слушайте, - заговорщически наклонился над столом названный Плутосом. - Нам надо серьёзно поговорить о...

Он повёл бровями, наклоняя голову в сторону старушки.

- Уже говорили, - напряженно сказала блондинка. - Что, с тех пор что-то изменилось?

- Ди, сколько можно прозябать под её крылышком? Мне надоело жить на привязи, как жертвенный баран!

Старушка особенно громко хрупнула вафлей и подняла взгляд от книги, рассеянно уставившись на Плутоса неожиданно огромными голубыми глазами за стеклами очков.

- Пей чай, Фина, - мягко сказал Феб.

Ответом ему была растерянная улыбка. Казалось, Фина не совсем понимала, что ей говорят. То, что происходило в книге интересовало её куда больше, и она снова уткнулась в текст.

- Вот о чем я говорю, - прошептал Плутос.

- Так вали!

Диана швырнула в чашку остатки тоста.

- Давай, иди! Чего ждешь?

- Я позавчера навещал отца Фины, - вклинился в начинающуюся баталию Феб.

Он всегда своевременно вставлял свои тихие фразы, безупречно выбирая момент в ткани любой беседы.

- Ты давно его видел, Плутос? Сколько прошло времени после того, как он покинул библиотеку и… оказался там, где оказался?

Диана резко встала, почти опрокинув жалобно скрипнувший тяжелый деревянный стул, схватила свою чашку и метнулась к мойке. Там она загрохотала грязной посудой, оставшейся со вчерашнего ужина, отказываясь участвовать в дальнейшем разговоре. Плутос уставился в ее обманчиво тонкую спину тяжелым, почти ненавидящим взглядом.

- Неделя или две? - продолжил развивать мысль Феб.

- Одна неделя и три дня, - неожиданно внятно сказала Фина. - И три дня.

Тонкие старушечьи пальцы дрогнули, погладили строчки книги, рассыпав по ним крошки от недоеденной вафли. Фина обвела троих молодых людей строгим взглядом, словно связывая их вместе, и шумно отпила чай.

- Плутос его не навещал, - добавила старушка и вернулась к чтению.

- А стоило бы! - рявкнула Диана, не поворачиваясь от раковины. - Стоило бы! Знаешь, как он себя называет? Никак! Он ни-че-го не помнит, Плутос! Кто он, где он, кто он был - ничего!

- Ты хочешь забыть? - мягко уточнил Феб. - Займешься своими… как их там? Биржами? Если от тебя хоть что-то останется.

- Забудьте, - махнул рукой Плутос.

- Навешти оцца, - прошамкала сквозь непрожеванную вафлю Фина.

- Фина, у меня гора дел, - впервые лично к ней обратился Плутос. - На что вы все жить будете, если я стану бегать по хосписам?

- Хватит тыкать своей благотворительностью! - прорычала Диана, наставив на брюнета мокрый палец. - Мы все делаем, что можем и для чего предназначены. Твое дело - рубить бабло, как ты выражаешься. Иди и руби. Довольно ныть о том, чего быть не может. Мы все повязаны, если хотим жить.

- Браво, Ди, - рассмеялся Феб. - Как всегда, кратко и доходчиво.

- Ну что ж, неудачники, я вас оставляю, - по обыкновению попрощался Плутос, выходя из-за стола.

“Все мы не в себе. Как прежде, уже не будет никогда,” - подумала Фина. Даже в ее памяти прошедшие века иногда смазывались в единое неразборчивое пятно. Старушка на мгновение забывала, кто она такая, как связана с этими троими, оставшимися от огромной плеяды родственников, и в ужасе вскидывалась, словно проснувшись от навеянного Гипносом кошмара. Она осталась единственным якорем для всех потерявшихся в бесконечном времени, единственной хранительницей памяти.

Начинался очередной день без рассвета на Темной стороне Лондона.

Через пару часов Плутос уже стоял перед крошечными баром в Риверсайде. Моргающая и жужжащая вывеска оповещала редких прохожих, что бар называется "Стопка". Плутос брезгливо сморщился и потянул тяжелую дверь на себя. В этот ранний час бар был пуст. Даже за высокой стойкой, орбитой тусклым металлом, никого не было, и Плутоса это устраивало. Его дело лучше было завершить без свидетелей. Выбрав стол в самом тёмном углу этого не особенно светлого местечка, он надвинул на глаза мокрую шляпу, и принялся ждать. Информатор должен был подойти в самое ближайшее время.