Старость

Состарились Алевтина и Фёдор незаметно. Быстро пробежала жизнь, пришедшаяся на тяжёлые годы.

Сплошная борьба, а не жизнь получилась. Сначала восстанавливали страну из руин, мечтая, как хорошо будет житься их детям. Потом опять терпели, но уже менее понятное: голод девяностых, развал, новую эру денежных отношений.

Ничего за жизнь так и не скопили. Как был домик на окраине райцентра, так и остался. Детей только подняли, и хорошо. Детки вышли славные, их гордость. Сын Степа выучился на инженера, переехал в город. Дочь Света вышла замуж и уехала к мужу на север, работала заведующей в детском саду.

А Алевтина с Федором всю жизнь были вместе. Бок о бок. Вместе на завод, вместе с завода. Вместе забор красить, вместе дрова колоть. Только когда по молодости Алевтина рожала, Фёдор, как неприкаянный, бегал под окнами роддома - без жены даже заснуть дома не мог.

А тут такая беда - старость. Навалилась, придавила не жалея. Согнулись под её тяжестью старики: волосы поседели, глаза плохо видят, руки дрожат. Но совсем худо стало, когда у Фёдора случился инсульт. Алевтина, пока таскала его на себе, спину надорвала и тоже слегла.

Срочным рейсом вылетели в родной дом дети - Света со Стёпой. Увидев бедственное положение родителей, на семейном совете экстренно решили забрать родителей к себе. Чтобы легче было всем, было решено, что Стёпа заберёт отца, а Света - мать. Всё правильно - за одним стариком легче ухаживать работающему человеку, да ещё семейному, чем за двумя. Куда Свете с её детьми да работой двух престарелых больных родителей? А Степану с его загруженностью и беременной женой в маленькой квартирке?

Сначала что-то нехорошее, скверное свербило детей изнутри, грызло... Но родители, посоветовавшись, и сами согласились, успокоив Свету со Стёпой, что так и, правда, всем будет лучше.

...Дети собирали вещи в баулы, а родители, полулёжа на диване, подсказывали, что ещё надо взять. В ночь перед выездом даже посидели за столом - посмеялись, повспоминали, фото поразглядывали...

С утра стали собираться - между поездами было три часа разницы, и было решено на вокзал ехать всем вместе: на одной большой заказанной машине. Родителей одели, мать посадили на инвалидное кресло, взятое напрокат, папа худо-бедно ходил сам, подволакивая ногу. Светка сбегала отнесла ключи соседям, с которыми была договорённость приглядеть за домом. И двинулись в путь.

Пока ехали в машине, родители нахохлились, притихли.

-Это ничего, - говорила Света, - по скайпу каждый день будете разговаривать. Словно и не расставались.

-А летом у нас на даче соберёмся, - успокаивал Стёпа.

Родители согласно кивали.

На вокзале первыми посадили на поезд Стёпу с отцом. Отец отодвинул шторку и долго молча смотрел в окно на жену, сидящую рядом с дочерью на скамейке перрона. Вдруг занервничал, заволновался, запросился наружу. Стёпа его вывел.

Отец, прихрамывая, кинулся к Алевтине:

-Аля, ноги прикрой, - он заботливо поправил её пальто, укрыв ноги.

-А ты что же без шарфа то выскочил?! - Аля покачала головой.

Фёдор склонил голову, взял Алевтину за руку и сказал:

- Прощай, Аля. Прощай...

У Светы сжалось сердце: столько в этих словах было горечи и невыразимой тоски.

Она секунду размышляла, потом вскочила и скороговоркой проговорила Стёпе:

-Что же мы делаем то? Тащи отцовы пожитки скорее и езжай домой один. Нельзя их разлучать. Нельзя! Поедут ко мне жить..

Стёпа возражал, сопротивлялся, приводил доводы. Но Света обняла его и сказала в самое ухо:

-Не растили они нас, Стёпка, сволочами. Нас такими жизнь сделала...Умрут они друг без друга, понимаешь? Умрут...