Старшеклассница

Глава 16.

Ветер с моря, вопреки ожиданиям, был тёплым, несмотря на то, что на дворе – начало апреля. Виталий, выйдя из гостиницы в расстёгнутой куртке на террасу, облокотился на перила и, достав из кармана пачку сигарет, повертел её в руках, глядя куда-то перед собой. Всё-таки море есть море, в любое время года. Будь то солнечный июль или же хмурый ноябрь. А его ноябрь, судя по названию картины, в которой он собрался сниматься, обещает быть «жарким». И плевать, что на улице – апрель. Море есть море. Дышится на побережье легче, чем в покрытой смогом Москве, только вот противное давящее чувство всё равно не хочет отпускать истерзанные никотином и переживаниями лёгкие.

Достав сигарету, прикурил от синей пластмассовой зажигалки. Горько усмехнувшись, засунул зажигалку обратно в карман. Сегодня – банкет по случаю начала съёмок, а завтра, собственно, сами съёмки, так что времени очухаться и прийти в себя у него нет, нужно срочно переключаться в рабочий режим и прогнать несвоевременную блажь.

Докурив, меланхолично выбросил сигарету за террасу – на земле уже зеленеет трава – так что никто не заметит окурка, упавшего между зеленых ростков. Сделав еще один глоток свежего морского воздуха, выдохнул и вернулся в гостиницу – через полтора часа начало банкета, нужно ещё успеть привести себя хоть в какой-то порядок.

Воскресный день ничем не отличался от будничного, по крайней мере, Лена разницы никакой не заметила. Хмуро уставившись в окно, она допивала остывший чай, заедая его солёным печеньем в форме рыбок. Одна за другой золотистые хрустящие создания отправлялись в рот, и, промучавшись всего пару мгновений, пускались в путь по пищеводу. Сколько она уже их умяла, Лена и сама ответить не могла, но, судя по тому, как покорно молчал уже давно сытый желудок, счёт их вёлся уже на десятки.

Подумать только: выходной день, а дома – никого. Сергей вчера вообще домой не явился, родители с самого утра укатили в офис. Вот сказать кому-нибудь, что её папа – бывший военный, не поверят ведь. Сегодня он, во всем поддерживая предприимчивую маму, легко управлялся с различными финансовыми вопросами, возникающими в ходе работы их не очень крупной, но всё-таки фирмы. Трудоголики, блин. Знали бы они, какие мысли сейчас блуждают в голове у их непутёвой дочери, ни за что на работу не ушли бы. Нет, всяких ужасов по типу «что-нибудь с собой сделать» у неё, разумеется, не было. Во-первых, у нее просто нет весомых причин думать о подобном, а во-вторых, даже если бы они и были, Третьякова слишком любит эту сумасшедшую жизнь, чтобы даже помыслить о том, чтобы вот так, под влиянием не самых приятных эмоций, с ней попрощаться. Всё-таки, при всей неприятности сложившейся ситуации, она, Ленка, - неисправимая оптимистка. Но даже у оптимистов бывают эмоциональные застои. И вот именно такой застой сейчас переживала Третьякова, заглатывая одно за одним уже опротивевшее на вкус печенье.

Дни тянулись медленно, вечера – ещё медленнее. Явившись в понедельник на урок химии, Третьякова в первую очередь уселась за парту и сделала вид, что впервые видит перед собой блондинистую женщину, которая с долей опаски, таившейся в карих глазах, отгороженных от мира прозрачным стеклом очков, искоса поглядывала в её сторону, явно ожидая от Третьяковой какого-нибудь подвоха.

Лена же, наслаждаясь настороженным состоянием учительницы, лишь нагло поглядывала в её сторону, словно подогревая в ней чувство опаски, и, покачиваясь на стуле, держа руки скрещенными на груди, просто молчала, зная, что её молчание заставляет училку напрягаться ещё больше, чем если бы она, Ленка, заговорила.

Стоит ли говорить, что фамилию «Третьякова» химичка сегодня обходила стороной при проверке домашнего задания. Однако же, стоило ей дойти до темы «Использование углерода в промышленности», как вверх потянулась обтянутая чёрной тканью рука, с коротко остриженными ногтями на удивительно изящных для спортсменки пальцах.

Преподавательница удивлённо приподняла брови и, кашлянув, чтобы голос звучал уверенней, спросила:

- Третьякова, ты выйти хочешь?

- Нет, ответить я хочу. – Спокойно, с достоинством отозвалась Лена, будто в её желании ответить домашнее задание нет ничего сверхъестественного. Кое-кто из учеников, повернувшись к Лене, одарил её удивлённым взглядом, а учительница, поправив очки на переносице, не удержавшись от нотки сарказма, которая всё-таки послышался в её голосе, ответила:

- Ну…прошу. – Она, отложив в сторону ручку, сложила руки на груди и, нахмурившись, откинулась на спинку стула «в ожидании чуда», наблюдая, как Лена медленно поднимается с места. Интересно, что такого сдохло в лесу, что Третьякова решила выучить домашнее задание? Что-то здесь не так, и неизвестность того, что же именно не так, заставляла химичку заметно нервничать.

- Углерод используется в промышленности при изготовлении холодного оружия.

Пауза. Цепкий взгляд, направленный прямо в лицо. Преподавательница повела плечами, бросила взгляд в окно и снова перевела взор на ученицу:

- Ну-ну. Продолжай, мы все тебя внимательно слушаем. И какое-такое холодное оружие у нас изготавливается из углерода? – химичка, словно насмехаясь над ученицей, ожидая, что у той, кроме ещё одного-двух предложений, вряд ли наберется информации для полноценного ответа хотя бы на тройку.