Старший брат

Старший брат

– Ты! – Тия сорвала венецианскую маску с недоумённо глядящего на неё лица. Взметнулись рыжие локоны. – Сука! – отбросив искорёженную личину, Тия бросилась к следующей жертве. Снова мимо.
– Да где ты, тварь! Не прячься от меня! – завизжала Тия во всю глотку. Истошный крик прокатился по безмолвному залу и заглох, ударившись о противоположную стену. Тия в исступлении затопала ногами, с хрустом давя каблучками чьи-то пальцы, потом упала на пол, прямо на мягкое, шёлковое, уже холодеющее и громко зарыдала.
– Ну-ну, деточка, нельзя же быть такой грубой, – раздался над её головой бархатный смешок. Тия подняла заплаканное лицо. Перед ней, сложив руки на груди и притопывая ногой в огромном башмаке, стоял высокий клоун в белом пышном костюме. Кружевное жабо помялось, испачкалось красным и выглядело нелепо, колпак сполз набок. С большого круглого носа капало. Тия поймала одну капельку и тут же слизнула её. Вкусно.
– Я есть хочу, – она взмахнула кукольными ресницами, на их кончиках заблестели крошечные стразы.
Клоун молчал, задумчиво глядя куда-то в потолок.
– Мамочке бы не понравилось, что я плачу, – всхлипнула Тия и, вынув из-за складчатого лифа малюсенький стеклянный флакончик на длинной цепочке, сжала его в ладонях. Во флакончике пересыпалась по округлым бочкам щепотка тёмного пепла. По щекам Тии снова побежали слёзы, нежно отливая розовым в тёплом сиянии свечей.
Клоун вздохнул, присел рядом, погладил девочку по каштановым локонам:
– Милая, мы ведь с тобой договорились, что ты сидишь дома, чтобы не попасться, как мама. Ты нарушила правило, ещё и нагрубила мне, уже в который раз...
Тия захлопала глазами:
– Я больше не буду, правда-правда, Джордан! Я просто такая голодная, ужас! Я не ела уже две недели, нет, даже больше, Джордан. Шестнадцать дней! Целых шестнадцать дней. И ночей! Я хочу есть, – голос Тии совсем затих, она схватила ладонь клоуна и прижалась к ней лицом. Стальной намордник впился ей в переносицу и шею, но она даже не поморщилась.
Молчание затягивалось.
Наконец Джордан убрал руку, Тия вскинулась в страхе, что он сейчас велит ей уходить, но клоун вынул из кармана ключик и разомкнул ошейник. Тия незамедлительно скинула его на пол и вскочила на ноги. Оправила тюлевую юбочку, подтянула беленькие чулочки и огляделась:
– А ты мне никого не оставил... – она обвела рукой бальную залу.
Гости в ярких маскарадных костюмах лежали на полу вперемешку с разбитыми бокалами и перевёрнутыми стульями, у оркестрового помоста в лужице крови валялась рука арлекина. Тия подняла её, понюхала:
– Фу, я не буду это есть, – и брезгливо отбросила в сторону. Рука ударилась о барабан, по залу прокатился глухой звук.
Клоун вдруг расхохотался, весело, безудержно, словно услыхал самую смешную шутку в целом мире. Он подхватил девочку на руки, покружил, поцеловал её душистые волосы и легонько щёлкнул по хорошенькому носику:
– Ну что ж, малыш, пожалуй, я тебя прощаю. Ты вовремя пришла, кровожадинка моя, я как раз собирался пойти в детскую!