Старый новый мир

Глава 14. Испытание правдой

Сиреневой мглой был покрыт силуэт заброшенного про́клятого Парка Развлечений. Солнце только собиралось просыпаться, а ребята уже были в пути. Тревога и страх перед неизвестностью не дали им выспаться и они отправились в путь ещё до рассвета.
Мята не могла отвести взгляд от силуэта Парка, скрытого в тумане. Всё внутри переворачивалось и ныло от самого его вида, а ведь совсем скоро начнутся испытания... Что же их ждёт, там ли её брат, ничего ли с ним не случилось?
Спокойным был только ЭрДжей. Самой большой проблемой для него был холод, из-за которого мышцы ног будто окаменели. И даже то, что Парк был скрыт в густом тумане, не произвело на него ни малейшего впечатления. «Это всего лишь природное явление», – так он заявил с утра Мяте, чтобы та не паниковала, хотя её это совершенно не успокоило.
Наконец-то хранитель этого мира начал величественно подниматься над горизонтом и согревать ребят. У тумана не было шансов против этой силы. Ещё какое-то время видимость была плохой, но затем воздух прогрелся, туман рассеялся, и можно было хорошо рассмотреть незнакомый мегаполис на горизонте.
Неровные ряды высоток стояли один за другим, как и в любом другом мегаполисе. Если бы не чёртово колесо, то этот город мало чем отличался бы от Верхнего. Разве что высотки Парка выглядели немного ниже.
– К полудню будем на месте! – прокричал ЭрДжей.
Страх горячей волной прошел по всему телу Мяты, и она сильнее вцепилась в руль. Сколько же легенд ходило об этом месте, сколько ужасов рассказывали старшие. Неужели она сейчас увидит всё своими глазами и ощутит на себе все те кошмары?
Множество смельчаков отправлялось в Парк с их мегаполиса. Даже на памяти Мяты был один отшельник, который покинул город в погоне за желанием и больше его не видели.
Страж проходил испытания целых три года и вернулся лишенным всякой человечности. Что же станет с ними?
Чем ближе они подъезжали к мегаполису, тем внушительней становилось знаменитое чёртово колесо. Оно было значительно больше, чем они себе представляли. Даже ЭрДжей был сражен этим гигантским кругом, но теперь он своими глазами видел, что Парк – это никакое не мистическое место из легенд. Это обыкновенный мегаполис, возведённый людьми.
Магия здесь не при чём, ведь это чёртово колесо в прошлом предназначалось для развлечений. ЭрДжей это знал, но даже так его и самого терзали смутные опасения. В том, что многие не возвращались, он тоже видел угрозу. У этого факта могли быть и объективные причины, например агрессия местных жителей, ведь не известно, какие нравы у здешних горожан. Он успокаивал себя тем, что это ещё их страна, а значит, вдруг чего, можно попытаться договориться. Но всё же нужно быть готовым ко всему.
Альфред не испытывал вчерашнюю лёгкость во время езды. Пусть он и не верил в магию Парка так сильно, как Мята, но всё же он проделал весь этот путь в надежде, что это место необычное. Он готов к испытаниям, готов к своей смерти. Если будет хоть малейший шанс загадать его самое заветное желание, то пусть, свою жизнь ему не жалко. Но что если ЭрДжей прав, и там ничего нет? Пожалуй, этого он боялся даже больше, чем испытаний…
– Мы подъезжаем! – прокричал Блюм, увидев вдали очертания каких-то сооружений.
Это была нежилая территория с кучей коммуникационных труб, щитков и будок. Здесь было невозможно ехать на велосипеде, поэтому пришлось слезть с него.
– Я предлагаю дальше идти пешком, а велик спрятать вон за теми трубами, – сказал ЭрДжей.
– Давайте… – согласился обеспокоенный Альфред.
– Да чего вы? Всё нормально будет, – попытался ободрить всех ЭрДжей.
Но даже Блюм был встревожен, а Мята вообще вполне могла сойти за призрака. Её лицо было мертвенно-бледным, она нервно мяла ладони и испуганно оглядывалась по сторонам.
– Перчик! – грозно сказал ЭрДжей. – А ну не дрейфь! Совсем на себя не похожа…
Ребятам пришлось долго пробираться через эти лабиринты коммуникаций незнакомого им города. Сначала шли трубы, затем начали вырастать щитки и кабины. ЭрДжей время от времени отвлекался и подходил к ним, заглядывая вовнутрь.
Мята шла в напряжении и дёргалась каждый раз, когда мимо пробегала крыса, или невысоко пролетала птица, но ничего больше не происходило. Призраки не нападали, трубы не оживали, воздух не душил, и небо не разразилось громом.
Со временем ребята начали отдалённо слышать шум, свойственный городу. Голоса, стуки, детский смех, позвякивание – всё это было где-то далеко, но с каждым новым шагом становилось всё более отчётливым.
– Вы это слышите?.. Это же… – прошептала Мята… – Это первое испытание!
– Что? – удивились все.
– Это голоса предков! Они будут усиливаться и сводить тебя с ума… Началось, началось…
– Таааааак, Перчик. Это никакие не голоса предков, это шум города. Как и везде, здесь есть люди.
– Ты не понимаешь… это, это… это начало… уже скоро… – Мята невнятно что-то бормотала, прикрыв рот руками.
– Пошли дальше и сама всё увидишь.
Мята ещё отказывалась верить, но Блюм и Альфред уже всё поняли. Неужели всё это время ЭрДжей был прав?..
Они прошли через эти хитросплетения труб и наконец-то попали в сам мегаполис.
Местная центральная улица была немного у́же, но заметно чище. Здесь не было куч гниющего мусора и свор бродяг. Высотки у своих оснований не были изуродованными народным творчеством из баллончиков, да и сами люди были совершенно другими. Их было в разы больше и казалось, будто им нет дела до пришедших незнакомцев. В их мегаполисе чужаков сразу бы заприметили и доложили Стражу. Здесь же было такое впечатление, что люди даже не знали друг друга. Оживлённость этого места отняла дар речи у ребят.
– Эй! – послышалось откуда-то из стороны. – Йо! Привееет! Эй вы, зеваки!
ЭрДжей первый пришел в себя и повернул голову в сторону голоса. Светловолосый лопоухий парень с большим носом сидел на лавочке и внимательно смотрел на них. Он приветливо помахал им рукой. ЭрДжей вопросительно указал пальцем на себя.
– Да-да, вы! Может чем-то помочь? Вы выглядите так, будто призрака увидели.
– Призрака?! – моментально спохватилась Мята. – Где призраки?
– Аааа, я понял… – многозначительно протянул парень гнусавым голосом. – Туристы. Испытания Парка вон там – прямо и налево. Зайдёте в центральные ворота Парка, а там синее здание с красной вывеской. Мимо не пройдёте.
Друзья ничего не ответили и просто молча пошли в указанном им направлении.
– Пожалуйста, вообще-то! Какие не воспитанные... – пробурчал себе под нос парень.
Ребята подошли к тем самым воротам и остановились, чтобы получше их рассмотреть. Это был вход в знаменитый Парк Развлечений, в самое опасное место на земле. По крайней мере, так гласила легенда, и как выяснилось, она не имела ничего общего с действительностью.
Огромные П-образные ворота в виде двух переплетающихся драконов служили входом в знаменитый Парк. Только был он никаким не Проклятым и Заброшенным, как гласило его полное название.
В этом месте было много сооружений, цель строительства которых оставалась загадкой. ЭрДжей знал, что раньше на таких вот аттракционах люди как-то развлекались, вот только, на первый взгляд, все эти штуки выглядели, как орудия для пыток.
Одни были похожи на очень высокие качели, другие были в форме горок, рядом стоял аттракцион с лодками. Таких необычных строений здесь находилось много, и каждое было уникальным. Они все были не рабочими, но всё равно вокруг носилось много детворы, да и взрослых было не меньше. В поле зрения попало большое синее здание, о котором говорил парень. Ещё издалека в глаза бросалась огромная вывеска с красной надписью, сделанная в стиле кровавых потёков.
Под ней у входа на лавочке сидел парень с ассиметричной причёской и в довольно странном одеянии, – помимо обыкновенных джинсов и футболки, он ещё носил чёрный плащ. Парень беззаботно дремал, подперев голову рукой.
ЭрДжей громко покашлял, и парнишка резко подорвался. Мята, которая всё ещё не могла осознать происходящее, испуганно отшатнулась от него. Незнакомец же резко принял необычную позу, прикрыв нижнюю часть лица плащом.
– Испытайте себя и свою судьбу! Подвергните себя немыслимым испытаниям Парка! Посмотрите Страху в глаза и осознайте свою беспомощность перед ликом Смерти…
– У вас там это…в слове «комнота» ошибка, – сказал ЭрДжей.
– Да, ладно… Где? Роджер по словарю сверял, – парень, позабыв про свой плащ, снова встал в обычную позу, чтобы рассмотреть вывеску.
– «Ком-но-та стра-ха», – внимательно перечитал парень. – Правильно там всё! Что ты меня путаешь?
– Словарь? – оторопев, переспросил ЭрДжей.
– Словарь – это такая книжка со словами. Ну, короче, входить будете, нет? Две монеты с человека.
– Монеты?.. – ещё больше удивился Изобретатель.
– Ну как монеты… Они то называются монеты, но просто слово получше пока не придумали. Короче, входить будете, платить есть чем?
– То есть… это и есть испытания?.. – наконец-то к Мяте вернулась речь.
– Я понимаю, что это не совсем то, что ты хотела здесь увидеть, но я, правда, не знаю, кто пустил этот дуратский слух о нашем мегаполисе! Наш город – прекрасен! Да, он не такой древний, как руины Северного мегаполиса, не такой таинственный, как Затопленный и не такой фантастический, как знаменитый Верхний… зато у нас – мегаполис мастеров, умельцев и ремесленников! Добро пожаловать в город Искусств! Ну, над названием мы ещё думаем… Здесь все что-то умеют и все чему-то учат. Луи рисует, Сан обучает боевым искусствам, Ми́стерис фокусы показывает, а наша Глори даёт по вечерам такие концерты – заслушаешься! Так что вы попали куда нужно. Все сюда приходят и думают, что их тут пытать будут! Пфф! В общем, походите денёк по городу, и откуда бы вы ни были, вы точно не захотите возвращаться! Все здесь остаются, потому что наш мегаполис лучше всех! Правда, недавно пришел один – тоже за испытаниями… и ушел! Представляете? Ушел! Вот чудик.
– Как он выглядел? И как давно приходил? – встрепенулась Мята.
– Эмм… Ну, вообще я не сильно помню. Точно светлые волосы были. Приходил… примерно дня четыре назад, или больше.
– Это мой брат… Он жив! С ним всё хорошо! – Мята сложила ладони в молитвенной позе и мысленно благодарила всех известных ей Богов.
– И сейчас он на пути в наш мегаполис, где его ждёт Страж… – подумал вслух ЭрДжей.
– А ещё, если надумаете остаться, сначала нужно зарегистрироваться, и тогда вам скажут, где вы можете поселиться. Новеньким дают необжитые квартиры в высотках, так что много придётся делать самим, но это только звучит сложно. У нас люди отзывчивые, обычно все помогают друг другу, так что не переживайте.
– То есть вы всегда в одном месте живёте? – удивилась Мята.
– Ну, конечно! Нет, естественно в будущем можно поменять квартиру. Если район не понравился, или места стало мало. В принципе, можно обустраивать свой дом где угодно. Здесь тебя никто не ограничивает.
– Дом… – шепотом повторила Мята. – А семьи здесь есть?
– В смысле? Валом!
– А врачеватели? – спросил Альфред.
– Врачи ты хотел сказать? – засмеялся парень. – Ну, есть несколько, но лучше не болеть. С медициной у нас не так хорошо, как с развлечениями.
– Может у вас ещё и школа имеется? – решил попытать удачу ЭрДжей.
– Ну разумеется! Целых три!
– Обалдеть… – в один голос вырвалось у ребят.
– В общем, идите, гуляйте по городу и обустраивайтесь, а я дальше дремать…
Парень снова начал умащиваться на лавочке.
– Вот это контраст. Как два разных мира… – ошеломлённо сказал ЭрДжей. – Теперь понятно, почему все здесь остаются. Смысл возвращаться в тот ад, если здесь такая цивилизация? Дома дают, школы есть, врачи...
– Постой-ка, а вы случайно не из… Верхнего мегаполиса?
– Да, оттуда, – спокойно ответил ЭрДжей.
– Воу! – парень снова подскочил. По его горящим глазам можно было понять, что он нашел то, что давно искал. – Я только обрывками слышал истории о вашем мегаполисе – мрак полнейший по рассказам… Всегда было интересно узнать о нём больше, но «ваших» у нас тут не много и они не сильно любят его вспоминать... Скажите, а, правда, что у вас заставляют детей прыгать с высоток, чтобы проверить, кто сильнее и кто выживет?
– Не тупи. Любой умрёт, если прыгнет с высотки. Это бред.
– А вот это правда, что вас бросают родители спустя год от рождения в полнолуние?..
– Нас просто…бросают. Не зависимо от возраста или времени суток.
– А почему вас вообще бросают?
– Традиция, историю которой никто не помнит. Я полагаю…
– А, правда, что вам с детства ставят клеймо раскалённым железом?..
– Ч-Чего?! Нет, конечно! Откуда ты вообще это всё услышал?
ЭрДжей уже хотел грубо отвязаться от этого надоеды, как его взгляд упал на Мяту, отрешенно смотревшую себе под ноги. Альфред выглядел не лучше. ЭрДжей всегда знал, что магии в мире не бывает, но эти двое в душе надеялись, что здесь с ними произойдёт чудо. Не сложно догадаться, какое желание было у Альфреда. Он проделал такой путь…
– Слушай, парень, мы тоже не сильно хотим рассказывать о нашем мегаполисе. Приходи и посмотри на всё сам. Лучше расскажи, где здесь можно раздобыть провизию?
– Провизию? Вы что, собрались уходить?
– Да. Мы пришли сюда за тем парнем, который ушел отсюда несколько дней назад. Нам позарез нужно его догнать, иначе быть беде.
Мята дрогнула. Если магия Парка действительно выдумка, тогда Страж…
По её щеке скатилась слезинка.
– … и тогда направо. Там что-то вроде обменного пункта. У нас своя валюта ходит, без неё ничего не купите. А потом… – парень остановился. – Эй, ты чего?..
Два тонких ручейка стекали по щекам Мяты. Слёзы добежали до конца подбородка и, немного задержавшись, упали на землю.
Альфреда будто молнией прострелило.
– Мята… – его рука бессознательно потянулась к ней, но замерла в паре сантиметров от её головы, а она быстро начала вытирать слёзы руками.
– Извините. Простите меня. Просто я… Я очень рада, что здесь ничего нет. Правда, я очень счастлива, что мой брат не подверг себя этим дуратским испытаниям и нам не придётся… Просто… просто всё, во что я верила… и Страж… всё было… не правдой…
Она закрыла лицо руками, и какое-то время стояла так. У парней внутри всё сжалось, – видеть, как она плачет было ужасно. Парень из комнаты страха не знал, как лучше поступить, ему тоже было не по себе от её слёз. Он растерянно начал:
– Если хочешь, можешь пройти испытания, я не возьму плату. Если для тебя это так важно и…
– Нет, спасибо, – отрезала она, вытирая слёзы. – Нам ещё такие испытания предстоит пройти в нашем мегаполисе, что легендарные ужасы Парка ничто на их фоне.
Мята больше не плакала, но её глаза всё ещё болезненно блестели и были красноватыми. Она взяла себя в руки. Часть её убеждений рухнула, но она быстро пришла в себя и была готова двигаться вперёд. Альфред задержал на ней взгляд. Откуда эта сила? Он так не может. Его желанию не суждено сбыться. В глубине души он всегда знал, что в мире не бывает таких зыбких вещей, как волшебство, желания, магия. Он ведь врачеватель. Сколько раз он молил о чуде, но оно не происходило… Исход похода был очевиден с самого начала, но как же велико разочарование...
Парень рассказал, куда идти дальше и пожелал им удачи на прощание.

ЭрДжей взял на себя заботу о покупках и всём остальном, ведь его друзья сейчас были разбиты. Единственный, чьё лицо не показывало определённых эмоций, был Блюм. Сложно было сказать, что это означало для него. Он не выглядел грустным или подавленным, скорее он был насторожен, а может ЭрДжею показалось.
Изобретатель вёл всех по указанному маршруту до обменного пункта и не мог налюбоваться местными постройками. Ничего конструктивно нового в архитектуру не было внесено, но при этом все дома были достроены и облагорожены. В них действительно можно было жить. Не выживать, а жить. В основном были заселены нижние части высоток. Очень редко встречались дома обжитые до середины здания, и это касалось в основном центрального района, где жизнь просто кипела.
Парк оказался далеко не сердцем этого мегаполиса. Местные привыкли к нему и ходили туда просто прогуляться, а вот районы, в которых велось «строительство» были по-настоящему людными.
– Вы бы хоть глаза от земли оторвали. Это место стоит проделанного пути. По сравнению с тем ужасом, который творится у нас, здесь всё совершенно по-другому!
Ребята послушались ЭрДжея, но, даже подняв глаза, их настроение не сильно улучшилось. Им просто нужно было немного времени.
А ЭрДжей вернулся к изучению местной архитектуры. Он так увлёкся этим, что забыл, в какой момент ему нужно было сворачивать, и сбился с пути. Он всеми силами пытался не подать виду, что заблудился, потому что для него это было просто неприемлемо! Спрашивать у местных – подавно не хотелось, поэтому он просто шел дальше, надеясь найти обменный пункт в местах с большим скоплением людей. Тем более его друзья не сильно следили за маршрутом передвижений.
Всё это время Блюм шел позади всех и со встревоженным видом вертел головой. ЭрДжей обратил на это внимание, потому что Ал и Мята безучастно волокли ноги, а Фантаст, будто что-то искал.
ЭрДжей немного замедлил шаг, чтобы идти наравне с Блюмом.
– Ты не выглядишь сильно расстроенным или удивлённым, – сказал Изобретатель.
– Я бывалый путешественник. Я знаю, что мы не всегда приходим туда, куда рассчитывали.
– И ты не расстроился?
– Я очень расстроился. Мы не сможем загадать наши желания.
– А что ты собирался загадывать? Ну, теперь то можно сказать, уже не «сглазим»…
– Здоровые ноги Альфреду.
ЭрДжей удивился.
– А разве не это собирался загадать сам Ал?
– Нет, у него было другое желание.
Изобретатель посмотрел на неровную спину ковыляющего впереди Альфреда.
– Но что для него важнее этого?..
– Здесь… – Блюм внезапно остановился и ЭрДжей врезался в него.
– Малыш?
– Блюм?.. Блюм, это ты?.. – незнакомый женский голос произнёс его имя, и все ребята остановились, чтобы убедиться, не послышалось ли им. – Золотые глаза! Блюм, это и правда, ты!
– А́стери!
Худощавая девушка в джинсовом комбинезоне со светлыми кудрявыми волосами до плеч подбежала к Блюму. Она заключила Фантаста в объятия, и тот обнял её в ответ. Они оба улыбались и, закрыв глаза, чувствовали момент. Объятия разомкнулись, и девушка стала напротив Блюма, не отрывая рук от его плеч. Блюм очень нежно улыбнулся, и его рука легла ей на макушку.
– Я не могу поверить, что снова встретила тебя! Сколько времени прошло, а ты совсем не изменился! Вообще ни капельки! Даже не вырос считай!
Незнакомка была немного выше Блюма и стояла, слегка наклонившись вперёд. Её зелёные глаза светились счастьем, и она широко улыбалась.
– А ты очень изменилась. Я бы не узнал твоё лицо, если бы не свет твоей души.
– Ну, точно не изменился! – она звонко засмеялась.
– Эмм, я прошу прощения, что нарушаю ваше воссоединение, но может, представишь нас?.. – приходил в себя ЭрДжей.
– Извините. Это А́стери, мой давний друг из Затопленного мегаполиса. А это Мята, Альфред и ЭрДжей.
Девушка приветливо кивнула головой.
– Из Затопленного? – переспросил удивлённый ЭрДжей. – Но что ты тогда здесь делаешь?..
– Как и многие, я отправилась в Парк за желанием и осталась здесь.
– Как тесен мир… – сделал для себя вывод ЭрДжей.
– Я так рада, что мы снова встретились. Я столько хочу тебе рассказать! Столько хочу спросить! Кстати, а ты что здесь делаешь? И… ты нашел то, что искал?
– Да, – улыбаясь, ответил Блюм.
Ребята, позабыв о горечи разочарования, стояли растерянные и немного смущённые.
– Ну, эммм, Блюм, не хочу портить момент, но нам нужно спешить. Её брат с каждой минутой ближе к Стражу, так что нужно быстрее найти обменку, тот рынок, взять запасы и… ну, ты понимаешь… снова в путь!
ЭрДжею было неловко говорить всё это. Блюм и Астери явно были близкими друзьями, но ЭрДжею почему-то не хотелось, чтобы кто-то ещё был в их компании. Остальные разделяли его чувства.
– Так ты уйдёшь? – спросила она.
– Да. У меня ещё есть незавершенные дела в том мегаполисе.
– А потом не хочешь вернуться сюда? Тебе здесь понравится! Этот город совершенно не похож на наш. Здесь никто не будет тебя обижать или осуждать…
– Извини, – ответил Блюм, нежно улыбаясь. – После того, как я завершу все дела там, я отправлюсь домой. Это наша последняя встреча.
Ребята тревожно переглянулись. Блюм сказал вчера, что вернётся с ними, но он ничего не говорил о том, что останется. Неужели следующие несколько дней последние и для них?
– Ты вернёшься в Затопленный? Но зачем? Там же было ужасно и к тому же…
Блюм как-то странно улыбнулся ей. Его многозначительный взгляд не дал ребятам ровно никакой подсказки, а вот она, кажется, всё поняла.
– Ясно. Я уже и забыла… – девушка явно грустила, но при этом улыбалась. Она изо всех сил старалась не показывать, насколько опечалена. – Хорошо! Ты сказал, что вам нужно в обменный пункт и на рынок. Я отведу вас туда и всё здесь покажу. Устрою экскурсию по городу.
– Спасибо, красавица, но мы сами, – попытался отвертеться ЭрДжей.
– Разве мы не заблудились? – лукаво спросил Блюм.
ЭрДжей на долю секунды растерялся, ведь он был уверен, что никто не заметил этого.
– Изобретатели не блудятс… в смысле не теряются! Я уверен, что рынок там. – ЭрДжей указал рукой в предположительном направлении.
– Почти… – улыбнулась Астери. – Рынок в противоположной стороне.
– Гид не помешает, – сказал Альфред, пожав плечами.
– Вот и славно! – одобрительно кивнул Блюм, а Астери энергично вырвалась вперёд, приглашая ребят следовать за ней.
Хотя ребята первое время и чувствовали стеснение от присутствия кого-то нового в их компании, но нужно было признать, что Астери была очень весёлой, приятной в общении, и они быстро привыкли к ней. У неё была обаятельная улыбка с ямочками на щеках, а кудрявые волосы одуваном торчали в разные стороны, что только прибавляло лёгкости её походке. Она была так рада встречи со старым другом, что иногда подпрыгивала при ходьбе. Такая детская искренность очень шла ей, и в иной раз ЭрДжей приударил бы за такой милашкой, но сегодня всё смешалось в голове, и он быстро прогнал эти мысли.
Астери была отличным проводником. Она привела ребят к обменному пункту и ЭрДжей понял, что никак не нашел бы его самостоятельно, потому что здесь практически не было людей, а он наоборот искал его в людных местах.
ЭрДжей наменял немало денег на свои изобретения. Теперь его рюкзак был временно опустошен, но это было поправимо. Рынок этого мегаполиса пестрил огромным количеством товаров. Здесь свободно торговали все, кому было что предложить. Но парень с комнаты страха преувеличил насчёт их валюты. Торговцы с радостью соглашались и на бартер, если вещь того стоила.
Рынок, множество людей, необычные товары – всё это действительно отвлекало, и ребята, мало по малу, пришли в себя и начинали наслаждаться прогулкой по незнакомому городу.
На рынке ЭрДжей узнал очень много о том, что и как здесь устроено. Почти все люди жили в этом центральном районе, чтобы проще было вести общее хозяйство. Из года в год сюда приходит множество странников и практически все остаются, поэтому город непрерывно растёт.
Здесь многие заняты в аграрном хозяйстве и строительстве – это две самые популярные области работы. Если ты умеешь выращивать овощи или строить, то ты сразу же становишься уважаемым человеком, а если у тебя есть хотя бы толика инженерного таланта и воображения, то тебя вообще будут на руках носить. ЭрДжей понял это, когда случайно влез в разговор двух строителей, и, оперируя не знакомыми для ребят словами, дал мужчинам дельный совет. Правда, сразу же пожалел об этом, потому что эти двое ещё около получаса ходили за ним, уговаривая остаться в мегаполисе и вступить в их бригаду.
Кое-как отделавшись от них, ребята вернулись к покупкам. Помимо инструментов, которых «в нашей дыре не достать», ЭрДжей купил ещё карту посвежее, пополнил запасы керосина для лампы и потратил немало на такие нужные для вдохновения постеры с привлекательными леди. Но ЭрДжей был не единственный, кто пополнял свои запасы.
Альфред выменял немного местных денег на свои настои и некоторые инструменты, которые было не проблематично заменить. Он очень долго искал нужного ему продавца. Человек, торговавший медикаментами, седой бородатый старик с добрыми карими глазами, хорошо знал свой ассортимент, и они с Альфредом очень долго разговаривали о медицине. Продавец оказался тоже врачевателем, хоть и больше по теоретической части. Но даже так, для Альфреда было настоящим чудом встретить кого-то, кто разделял его взгляды и ремесло. Старик дал Альфреду намного больше товара, чем тот мог оплатить. Лекарь с благодарностью принял медикаменты, пообещав, что поможет многим людям с их помощью.
Мята сконцентрировалась на пополнении съестной провизии и изучала лотки с продуктами. Сама она поменять валюту не смогла, поэтому просто говорила ЭрДжею сколько нужно, а он с недовольным видом оплачивал их расходы.
Все были увлечены покупками и не заметили, что Блюм и Астери на какое-то время пропали из виду. Когда эти двое вернулись, ребята увидели, что на руках у Блюма пропали почти все его браслеты. Он объяснил это тем, что ему тоже нужно было кое-что купить, чтобы не нарушить важное обещание.
ЭрДжей не устоял от соблазна наведаться в здешнюю школу. Это здание видимо и в прошлом служило для образовательных целей. В нём было много просторных классов, широкие коридоры и всего пять этажей. Вся мебель была сделана вручную и выглядела довольно корявенько, но своё предназначение выполняла.
ЭрДжей застал один из уроков математики и решил посетить его ненадолго. Он зашел в класс прямо посреди урока, и никто не обратил на это внимание. Астери объяснила, что здесь образование является добровольным началом, и каждый сам решает, в какой момент он хочет начать или закончить обучение.
Урок вёл пожилой человек, вполне походивший на отшельника с их мегаполиса. Он был чудно́ одет, сочетая красную шляпу, рваные джинсы и вязаный свитер с бабочкой, но при этом он говорил дельные вещи и ЭрДжей время от времени кивал головой, как бы давая своё немое согласие на истинность сказанного.
В классе кроме него было не много людей. Все они были разных возрастов и каждый по-своему выделялся. Фривольные позы, в которых они сидели, никого не смущали, а сам процесс обучения проходил тихо и размеренно.
Каждый пришедший был заинтересован в получении этих знаний, потому что они давали больше возможностей в городе, где каждый обязательно должен что-то уметь. Молодые и не очень люди с энтузиазмом слушали учителя и часто задавали вопросы. Ребята были очень удивлены тем, что ЭрДжей не лез впереди лектора и не показывал, что всё знает. Наоборот, он сам иногда вклинивался в разговор, задавая вопросы по теме, хотя, конечно же, знал на них ответ. Когда он посчитал, что услышал достаточно – встал, поблагодарил учителя и покинул класс.
Следующие несколько часов он был молчалив и задумчив. Он ходил по городу и внимательно изучал его. Ритм жизни этого мегаполиса был быстрым, возможно даже немного суетливым, но это была притягательная черта этого места. Здесь хотелось работать, развиваться и так же спешить сделать, как можно больше полезного за день.
Отовсюду были слышны звуки постукивания молотка или ручной пилы. Музыка звучала на каждой улице и была очень мелодичной. ЭрДжей подолгу засматривался на вывески зданий, которые приглашали людей в разные развлекательные или образовательные заведения, а так же в места культурного досуга. Все вывески были сделаны вручную, часто кроме надписей, на них были ещё и рисунки.
Всё здесь делалось с творческим подходом. Абсолютно каждый человек чем-то выделялся в одежде или причёсках. Все старались проявить свою индивидуальность, сами того не осознавая. Это была уже не безликая масса, а люди, определившие для себя цели в жизни и стремившиеся их воплотить. И тут ЭрДжей застыл посреди улицы, осознав – люди готовы к переменам.
Вдруг перед ним пробежал мальчик с игрушкой в руках. Он споткнулся и выронил свою драгоценность. Малыш посмотрел на сломанную игрушку и был уже готов заплакать, но тут незнакомый дядя с большим походным рюкзаком присел рядом с ним и поднял её с земли.
– Что это? – спросил ЭрДжей.
– Пропеллер… – сказал мальчик, шмыгнув носом.
– Ты сам его сделал?
– Угу.
Пластмассовые лопасти от небольшого вентилятора были примотаны к палочке. Одна лопасть отлетела, и теперь вместо пяти лепестков – было четыре.
ЭрДжей полез в рюкзак и достал оттуда скотч и ножик.
– Сам починить сможешь? – ЭрДжей протянул ему только что найденные инструменты.
Мальчик снова шмыгнул носом и взял скотч. Он покрутил его в руках и вопросительно посмотрел на ЭрДжея.
– Этот скотч. Он клейкий с одной стороны. Вот, смотри.
Малыш сразу сообразил, что нужно делать. ЭрДжей отдал ему моток и мальчик начал исправлять поломку.
– Осторожнее на стыке. Да, вот так. Придержи вот здесь, – подсказывал ЭрДжей.
Парнишка гордо поднял починенный пропеллер. Обмотанная часть выглядела не очень, но зато все лопасти были на месте.
– Спасибо, дядя! – и малыш подарил ЭрДжею широкую улыбку без одного переднего зуба, а затем снова побежал по улице, пока не скрылся за поворотом.
– Как он меня назвал? Дядя?..
Астери захихикала сзади.
– Не думал остаться у нас учителем?
– Я ещё вернусь к вам, но не в качестве учителя.
– И кем же ты будешь?
– Строителем нового мира.
– Ох, амбициозно! – засмеялась она.
– Цели должны быть больше тебя, иначе не будет стимула расти.
– Мечты должны быть слишком большими для тебя одного, чтобы было их с кем разделить. Так сказал мне Блюм когда-то.
– Да, он смышлёный малый.
Астери посмотрела на Блюма, беззаботно болтающего с Мятой.
– Давно вы знакомы? – спросил ЭрДжей.
– Если честно, я и не вспомню, когда точно мы встретились, но ты ведь знаешь Блюма, с ним с первого дня кажется, что вы…
– …знакомы уже очень давно, – улыбнулся ЭрДжей.
– Я была маленькой… и плаксой! – засмеялась Астери. – Всего боялась, и всё время пряталась за его спиной. Я выросла рядом с ним.
– Ого, даже не думал, что вы так долго знакомы.
– Да… Имя, кстати, мне Блюм дал, – улыбнулась Астери. – Оборачиваясь назад, я думаю, если бы не он, я бы не выжила…
– А в какой момент он стал Фантастом? Мне всегда было интересно, когда у него проснулась эта тяга к космосу.
– Он всегда им был, – улыбка не сходила с лица девушки, пока она вспоминала своё детство, проведённое с Блюмом. – В первый же день знакомства он огорошил меня тем, что Земля круглая, а океан не бесконечный и за ним есть другие континенты. Я ему не верила первое время, но он был старше и так уверенно обо всём этом говорил, что я…
– Постой, что? – перебил её ЭрДжей. – Старше? Ты возрастом, как Перчик, если не больше.
– Я сказала старше? Я хотела сказать младше! Вот дурёха, младше, конечно же! – засмеялась Астери. – Извини, оговорилась. Ну что, вы готовы к нашей центральной площади? – девушка энергично подбежала к остальным ребятам, оставив ЭрДжея позади, переваривать услышанное. – За этим зданием находится самое популярное место для отдыха в нашем мегаполисе.
– А разве не Парк? – удивилась Мята.
– Нет, если мы хотим просто побездельничать, то идём на Центральную площадь.
ЭрДжей встал рядом и покосился на неё, а девушка же делала всё, чтобы их взгляды не пресекались.
Пройдя между двумя высокими зданиями, ребята вышли на Центральную площадь. Хотя Парк впечатлил их куда сильнее, но площадь тоже была достойна внимания.
Она была восхитительно большого размера, просторная, не зажатая в тиски высотками, как в их городе. Площадь находилась как раз напротив Парка, и колесо обозрения от этого казалось ещё масштабней. Но не только архитектура украшала это место. Рядом с площадью раскинулся небольшой залив, который образовался после катастроф прошлого, но горожане не растерялись и превратили его в чудесную набережную. Ступеньками можно было спуститься к песчаному пляжу и посидеть у воды. Но просто сидеть и смотреть на воду никто не хотел, поэтому ребята пошли гулять по площади.
Здесь находилось много уличного творчества в виде статуй или инсталляций. Уличные художники заняли целую аллею, и выставили вряд свои работы, предлагая купить готовые картины или приобрести что-то на заказ.
Музыкантов было в избытке, но большинство играли не громко, просто для себя, для души, но было одно трио, которое пришло сюда подзаработать, и артисты, не жалея сил, давали настоящий концерт.
Здесь были даже представители редчайших творческих профессий, которых в Верхнем мегаполисе никогда и не было. Альфред был под большим впечатлением от жонглёра, который подбрасывал одновременно пять шариков. Его буквально пришлось оттаскивать от артиста, настолько он был восхищён координацией этих движений.
Уличный театр собрал вокруг себя немного народу и показывал какую-то легенду о древних завоевателях. Астери сказала, что это очень скучная история и в конце все герои умрут, поэтому ребята не стали задерживаться возле них.
Но абсолютно все были в восторге от танцовщицы в длинной красной юбке. У неё были чёрные роскошные волосы по пояс и пухлые алые губы. Она кружилась в страстном танце под музыку одной только гитары, а из реквизита у неё была юбка-солнце в пол и её вьющиеся локоны. Девушка искусно использовала юбку в танце, будто та была продолжением её самой. Она собрала вокруг себя целый аншлаг, и ребятам пришлось потрудиться, чтобы пробраться сквозь толпу.
Все её движения были настолько утончёнными и изящными, что каждый шаг, каждый взмах рукой, каждый поворот давались ей так легко, будто она от рождения умела так танцевать. Всё её тело двигалось в унисон, плавно переходя от одного элемента к другому.
Стройная, высокая, гибкая словно кошка, она очаровала ЭрДжея одним только взмахом своих длинных ресниц. Секундный взгляд карих глаз, которым она одарила его во время этого пылкого танца, отнял у него дыхание.
ЭрДжей смиренно дождался окончания танца, чтобы подойти к ней. Они недолго о чём-то поговорили, и она, кокетливо улыбнувшись, отрицательно покачала головой. Ребятам было ужасно интересно узнать, о чём они там говорят, но кроме обольстительно смеха девушки ничего не было слышно. Напоследок ЭрДжей наклонился к её уху и сказал что-то, что очевидно смутило её. Затем он поцеловал её руку и вернулся к друзьям.
– Ну что?
– Что ты сказал ей?
Сгорали от любопытства девушки.
– Что она украла моё сердце. Я хотел узнать её имя, но она не сказала.
– Не удивительно, – улыбнулась Астери. – Это самая знаменитая танцовщица не только нашего мегаполиса, но и соседних трёх, но её имя я знаю и могу сказать, если хочешь.
– Не нужно. Я верну электричество, стану героем и тогда она сама скажет мне его… И даже больше…
Мята и Астери переглянулись и захихикали.
Дальше ребята решили присесть и отдохнуть. Найти свободную лавочку было не так-то просто, но удача улыбнулась им, и они успели занять только что освободившуюся. Каждая лавочка была уникальной, потому что делалась из разных материалов или имела необычную форму. Та, на которой сидели они, имела привычную форму со спинкой, но была оригинально раскрашена красивыми яркими маками.
– У вас всегда здесь так оживлённо? – спросил ЭрДжей.
– Этот ещё ничего. В выходной вообще не протолкнуться! Продавцы выносят палатки с едой, и начинается целое гуляние. У нас самое популярное развлечение – это конкурсы. Люди соревнуются во всём! Есть конкурс на самую громкую песню, на самый зажигательный танец, на самый дальний бросок, на самого быстрого бегуна, на самого сильного силача! – засмеялась Астери. – И раз в году выбирают самую красивую девушку Парка.
– Участвуешь? – наклонился к Астери ЭрДжей.
– Нет, конечно! – снова засмеялась она.
– Зря. Ой, зря.
Они посмеялись и на какое-то время все утихли, прокручивая в голове сегодняшний день.
– Удивительное сооружение, – восхитился ЭрДжей, глядя на чёртово колесо. – Как бы мне хотелось привести его в движение.
– У нас даже конкурс объявили, тому, кто первым приведёт колесо в движение, поставят самый большой памятник в городе, но электричества у нас не так уж и много, и для него есть применения и попрактичней.
– Солнечные батареи?
– Да. И ещё ветрогенераторы за городом, но практически всё сломано, создать новые не получается, очень много пробелов в знаниях и наши учёные не справляются.
– Учёные… Чёрт подери, никогда не подумал бы, что услышу это слово от кого-то ещё. Я так впечатлён, что даже слова с трудом подбираю. У вас здесь всё такое разное, необычное. Даже эта лавочка. Она одна так разрисована, а здесь этих лавочек больше сотни!
– Для нас это привычно. Все что-то делают, все чем-то делятся. Так интересней и проще – затрачивается меньше сил. В Затопленном каждый сам себе ловил рыбу, и сам себе её готовил, но ведь не у всех это получается одинаково хорошо. Здесь же одни люди рыбу ловят, другие – её жарят. Одни лавочку строят, другие её красят. В зависимости от…
– От способностей человека, – закончил за неё ЭрДжей. – Разделение труда и взаимозависимость заставляет вас сотрудничать, а не враждовать. Каждый знает, что его собственное благо отчасти зависит от другого человека, как и чье-то благо, зависит он него самого. Это потрясающе! Все работают для общего процветания, потому что знают, что от этого будет зависеть и их собственная жизнь. И вы пришли к этому сами. Я сейчас просто лопну, как меня распирает! Я и не думал, что где-то найду такое.
– Ну, это получилось не сразу, и, по правде говоря, у нас тоже всякое случается…
– Всё равно, это уже что-то. Это начало. И довольно хорошее начало! Я провёл почти день в этом городе и увидел достаточно, чтобы понять, что я не один. Кроме меня есть ещё множество людей, которые разделяют мои взгляды и стремления. Я думал, что всё время буду грести против течения, и вся моя жизнь уйдёт только на то, чтобы расшевелить мышление, а здесь уже есть люди готовые к переменам. Одного не могу понять, почему вы не отправитесь по разным мегаполисам, чтобы рассказать другим о вас?
Астери опустила глаза.
– Дело в том, что были добровольцы, которые отправлялись в другие мегаполисы, и вся западная часть уже знает. В следующем году готовятся походы на юг, а на востоке ближайший мегаполис – ваш, Верхний. Но… – Астери замялась, – только за прошлый год туда отправилось пять человек, и не один не вернулся…
– Не может быть… – прошептал Альфред.
– Страж… – побледнела Мята. – Неужели он… пошел даже на такое?
– И всё ради чего? Ради своей лжи… – Альфред, для которого человеческая жизнь была самой большой ценностью, сильнее всех был шокирован бесчеловечностью этого поступка.
Астери, недоумевая, посмотрела на ребят.
– А что такое? Вы что-то знаете об этом? И кто такой этот Страж?
– Ох, в двух словах и не расскажешь, – задумчиво произнёс ЭрДжей. – Один очень хитрозадый гад, который наведался к вам сюда в Парк, якобы прошел испытания и заполучил желание. Вернулся к нам и стал настоящим плохишом. За ним куча погромов, драк, налётов и даже убийства… Я думаю, что пропажа ваших ребят тоже его рук дело. Прикрывался он всё это время великой силой, подаренной Парком, но теперь то мы знаем, что желания у него никогда не было. Он спокойно мог пойти на такое, чтобы скрыть свою ложь.
– Какой ужас! Они ведь помочь хотели. Они пошли туда, чтобы помочь! Как так можно?
– На что только не идут люди ради власти, красавица. Страж пошел по протоптанной тропинке. Так уже велись дела в прошлом и вот, куда нас это привело. С ним нужно срочно что-то делать. Мы должны разоблачить его, иначе дальше будет хуже. Вот только, если Парк выдумка, получается, он сам по себе такой сильный. Это плохо.
– И в чём заключается его сила? – спросила Астери с мрачным видом.
– Он якобы подчиняет себе волю других, а ещё чертовски хорош в драках. Видел раз, как он с пятью изгоями сразу дрался. Раскидал их меньше, чем за минуту.
– Хорошо дерётся? А как он выглядит?
– Ну, обычный с виду. Тёмные волосы, но он их красит, светлые глаза, весь в чёрном, татуировки на обеих руках. На одной что-то тёмное, смазанное, вроде демона, а на другой то ли ангел, то ли птица…
– Нет, такого я точно никогда не видела.
– У него ещё есть татуировки! Чёрное пламя на груди и шее, – вспомнила Мята.
– Чёрное пламя? – мгновение Астери находилась в размышлениях. – Пойдёмте за мной.
Ребята тревожно переглянулись и последовали за своим проводником. По дороге она не проронила ни слова, предоставив ребятам возможность накрутить в голове самые разные догадки.
Астери привела их к зданию, немного похожему по строению на школу. Оно было ограждено самодельным деревянным забором с невысокими воротами. Она спокойно открыла их и вошла во двор.
Внутри двора шли какие-то спортивные занятия. Парни и девушки выполняли упражнение, стоя на одной ноге. Вторжение незнакомцев никак не отразилось на их тренировке, и никто не отреагировал на их приход. Они сосредоточено выполняли своё задание и даже не думали отвлекаться.
Астери прошла мимо учеников и повела ребят вдоль здания, затем свернула за угол. Теперь друзья оказались в очень красивом саду. Большие пологие камни были эстетично расставлены по всему саду и были его частью.
На одном из таких камней сидел пожилой старик. Друзьям редко доводилось видеть настолько старых людей, ведь в их мегаполисе мало кто доживал до преклонных лет, но, не смотря на солидный возраст, этот старик выглядел прекрасно. Он был подтянут, и сидел в позе лотоса.
Астери осторожно подошла к нему и позвала:
– Сан, можно тебя на минутку?
Старик ещё какое-то время был погружен в себя, но вскоре медленно открыл глаза и внимательно посмотрел на пришедших гостей. Когда он увидел среди них знакомое лицо, то тепло улыбнулся и сказал:
– Привет, Астери. Ты привела новых учеников?
Старик был очень радушным. Он слез с камня, поправив своё длинное одеяние, и стал напротив ребят.
– Нет, Сан, я хочу спросить у тебя про парня с татуировками чёрного пламени на груди и шее, он ведь когда-то учился у тебя?
– Элай? Да, он был моим учеником, но он ушел много лет назад. А что, он вернулся? Ты его видела?
– Так Страж учился у тебя? – переспросил ошеломлённый ЭрДжей.
– Кто?
– Ну, этот, как его Эл…
– Все звали его Чёрное Пламя, но настоящее его имя было Элай. Чёрное Пламя – это бойцовское прозвище. Он заслужил его не только из-за татуировок, он и был сам, как чёрное, уничтожающее всё на своём пути, пламя…
Друзья не верили своим ушам.
– Так получается, все три года, которые он якобы проходил испытания, он учился драться? – переваривал ЭрДжей.
– Он попал ко мне ещё совсем юным, не старше тебя. Когда он узнал, что здесь нет испытаний, и никто не даст ему желание, он был буквально разбит. Я встретил его на улице, и мы разговорились. На мой вопрос, чего же он так хотел, он ответил: «Стать сильнее всех». Тогда я спросил, зачем ему это, на что он ответил: «Чтобы сделать мир лучше». Я без размышлений взял его к себе в школу. Он был очень одарённым учеником, гением! Схватывал всё на лету, был силён и вынослив, быстр и внимателен. Он был так же хорош и в других дисциплинах, особенно любил историю. Он окреп на моих глазах и стал моим лучшим воспитанником, но в последний год он стал меняться... Тьма овладела его мыслями и душой. В парных схватках он терял над собой контроль и избивал товарищей. Я попытался с ним поговорить, вразумить, но всё, что его интересовало – сила и способы её распространения. Однажды он спросил меня, какое самое сильное оружие. Ответ был очевиден – вера. Я надеялся, что этот разговор вернёт его к нам, но он совсем меня не понял, и позже... напал на меня.
– Он избил тебя? – испугалась Мята.
– Нет, он не смог одолеть меня. Опыт и рассудительность всегда будут побеждать молодость и нетерпеливость. Он принял своё поражение и по всем правилам нашей этики поблагодарил меня. «Я не стал сильнее всех, но этого достаточно». Это последнее, что я слышал от него. В тот же вечер он покинул наш город и больше я его не видел.
Друзья не могли вымолвить ни слова. Потрясение за потрясением преследовали их сегодня.
– Вы его знаете? – спросил старик ребят.
– Более чем… – мрачно ответил ЭрДжей.
– Каким он стал? Я дал ему эти знания, и я несу ответственность за его деяния…
– Нет, старик, ты не виноват в том, кем он стал, – сказал ЭрДжей. – Каждый сам делает свой выбор и несёт ответственность за его последствия тоже сам.
Учитель с отчаянием посмотрел на ЭрДжея.
– Он… он отнимал жизнь?..
ЭрДжей уже приоткрыл рот, чтобы ответить, но его опередил Блюм:
– Нет.
ЭрДжей покосился на Блюма.
– Я был его наставником. Я должен был увидеть эту тьму раньше. Должен был вразумить его…
– Иногда семена тьмы, посеянные в одной жизни, прорастают уже в другой. Ты ни в чём не виноват, – сказал Блюм.
– Это не снимает бремя с моих плеч…
Старик провёл их до ворот и напоследок поклонился. Ребята впервые видели такой способ прощания и неуклюже поклонились в ответ.
Экскурсию продолжать они не стали. Им нужно было переварить новости о Страже, поэтому Астери привела их на крышу одного из невысоких зданий, чтобы они могли поговорить вдали от посторонних глаз. Несмотря на их безрадостное положение, оказаться на крыше перед заходом солнца, было хорошей идеей – они почувствовали небольшое облегчение.
Ребята присели на выступ крыши, и колесо обозрения предстало перед ними во всей красе. Только сейчас они осознали его масштабы и наконец-то разглядели в нём чудо, созданное руками человека. Эти мысли навеивали некую уверенность в том, что у них хватит сил во всём разобраться. Если люди прошлого смогли построить такую штуковину, то они сумеют разоблачить какого-то Стража.
– Теперь мы знаем, откуда у него эта сила, – сказал ЭрДжей.
– Да, но это не объясняет того, почему люди повинуются ему, – заметил Альфред.
– Да, я не могу понять, почему тогда перестал двигаться. Он приказал мне, и моё тело больше не слушалось, – подтвердил Блюм.
– Это мы спросим у него лично.
– Как ты собрался это сделать? Если он так силён? – обречённо спросила Мята.
– Даже самый сильный кулак не устоит перед пулей. Не забывай, у меня есть пистолет.
– Ты собрался пристрелить его?! – испугался Альфред.
– Нет, конечно! Я человек науки, а не убийца! Прострелю ногу и он обездвижен…
– Ты серьёзно? – оторопела Мята.
– Перчик, ты понимаешь, что теперь это дело вышло за рамки простых суеверий про Парк с желанием? Речь идёт о тех, кого он в будущем прихлопнет ради своих целей. О жизни твоего брата в том числе. Мы обязаны его разоблачить, это наш долг, потому что на этом он не остановится. Это самый большой наркотик – вера в то, что ты избранный. Страж умело играет на этом и одного мегаполиса в какой-то момент ему покажется мало. Нам нужен план и… – ЭрДжей немного помедлил, – ещё оружие. Хотя бы ножи…
– Я не возьму в руки оружие, – отрезал Альфред.
– Я не говорю, что ты должен им размахивать и кромсать людей, но ты должен быть готов защищать жизнь не только на больничной койке.
Все ушли в мрачные размышления. Сидя здесь, на нагретой за день крыше, они чувствовали себя в безопасности, но у каждого без исключения всё внутри переворачивалось от мыслей о предстоящей миссии. Как попасть в город незамеченными, как успеть перехватить брата и разоблачить Стража? И послушают ли их вообще?..
С приближением вечера центральная площадь преображалась. Отсюда было хорошо видно, как люди зажигали факелы, свечи, фонарики, и площадь превращалась из шумного и суетливого, в место романтичное и уютное. Сотни огней горели тёплым светом, и за каждым таким мерцанием стояла чья-то жизнь.
– Всё это… мы должны защитить, – тихонечко произнёс ЭрДжей.
Чтобы хоть как-то прогнать от себя эти тяжелые мысли он обратился к Астери:
– А ты тоже к нему ходила? К Сану?
– Да, и сейчас хожу. Нам с Блюмом многое пришлось пережить в прошлом, и я тогда ужасно злилась на себя за свою беспомощность. Когда я узнала, что здесь можно научиться постоять за себя, сразу пошла к Сану. Хоть у нас и прекрасный город, но времена всё равно тяжелые. Ко всему нужно быть готовым.
Астери покосилась на руки Блюма. После того, как большая часть браслетов ушла на обмен, шрамы стали заметнее.
– Извини… – прошептала девушка.
– Сколько раз ты уже извинялась? Перестань, я никогда не винил тебя, – улыбнулся Блюм.
Ребята давно заметили эти шрамы, скрытые за большим количеством браслетов, фенечек и верёвочек. На ногах тоже были затянувшиеся порезы.
Первым не выдержал ЭрДжей:
– Ладно, вы все слишком вежливые, а у меня чувство такта напрочь отсутствует. Откуда у тебя эти шрамы и почему она извиняется?
Астери опередила Блюма с ответом:
– Он спас меня от хулиганов постарше. Они пытались столкнуть меня в воду, а я… плавать не умела и воды ужасно боялась. Странно, да? Для человека, родившегося в самом мокром месте на земле. А там глубина была такая, что до дна никто никогда не доплывал. Я кричала, плакала, билась, но казалось, это только сильнее веселило их, и тогда мне на помощь пришел Блюм. Он растолкал их, я высвободилась и убежала, а его схватили вместо меня. Воды он не боялся, и они решили изрезать его руки и ноги стеклом, которое валялось вокруг. Я спряталась в одном из закоулков, всё видела и ничего не сделала…
– Ты ни в чём не виновата.
– Если бы я не была такой трусихой и не боялась плавать…
– Ты была маленькой. Не переживай, шрамы на теле для меня ничего не значат.
– Хоть я и сделала перевязку, когда старшие ушли, но Блюм очень долго выздоравливал…
– Зато потом мы стали друзьями, – улыбнулся он.
– Так ты из-за этого ушла из Затопленного мегаполиса? Из-за боязни воды? – поинтересовалась Мята.
– Нет, Блюм научил меня плавать и любить воду. Не сразу, постепенно, но я осознала какое это чудо погружаться в воду, ощущать свободу и лёгкость, которую она тебе дарит. Я очень любила истории Блюма о жизни и о том, что она зародилась именно в воде. Ещё он рассказывал о подводных жителях и затопленных мирах. Всё было таким интересным! Я в Парк то и пошла, чтобы жабры себе загадать. Хотела научиться дышать под водой! – рассмеялась Астери.
– А мне вот интересно, малыш, ты всегда таким образом знакомства заводишь? – пошутил ЭрДжей.
Блюм захихикал, а Мята от стыда закрыла лицо руками.
– О чём ты? – удивилась Астери.
– Он чуть не умер, когда решил помочь Мяте и пошел с ней к Стражу. Он его избил, а затем собирался убить, но ему помешали, – вкратце объяснил Альфред.
Блюм ничего не сказал в ответ, только пожал плечами и улыбнулся. Все засмеялись, и ЭрДжей взъерошил его огненные волосы.
– Этот день принёс слишком много потрясений, – задумчиво произнёс Блюм, глядя на колесо.
– Но он ещё не подошел к концу. Нужно отправляться в путь.
Астери провела их до выхода из города. Пока путешественники паковали рюкзаки и усаживались на велосипед, она стояла в стороне и с тревогой смотрела на Блюма.
– Не смотри так печально, – Фантаст оставил рюкзак и подошел к ней.
– Однажды я уже провожала тебя и была уверена, что не увижу снова, но вот ты передо мной.
– Мы ещё увидимся, но уже не здесь… – Блюм улыбнулся и заключил её в крепкие объятия.
Больше они не сказала друг другу ни слова. Блюм сел на переднее сидение и обернулся. Ребята тоже повернулись и помахали ей на прощание. Хоть Астери и помахала им в ответ, но глазами она смотрела только на Блюма. Её взгляд был полон печали и тревоги, но она взяла себя в руки и подарила другу на прощание улыбку теплее любого солнца.
Педали закрутились, велосипед тронулся, и ребята снова были в пути.
Астери ещё долго махала рукой им вслед, и когда велосипед с её дорогим другом был уже далеко, она дала волю чувствам и заплакала. Девушка обернулась в сторону заходящего солнца, которое близилось к горизонту.
– Уже не здесь, да?.. – когда она снова повернулась в сторону уезжавших, то велосипеда уже не было видно. – Тогда до встречи…
Блюм всегда говорил ей, что любовь есть везде и во всём, но Астери сделала для себя другой вывод. Иногда ты любишь целый мир только потому, что в нём есть один единственный человек…
Она вытерла слёзы и медленно пошла обратно в город, пытаясь успокоить бурю в своей душе. Неужели одного дня достаточно, чтобы обмельчавшее озеро снова превратилось в океан?..
Блюм ехал, потупив взгляд вниз. Ребята чувствовали его тоску, но ничего не говорили. Знакомый пейзаж, который они проезжали сегодня утром, был каким-то другим. Всё было другим. Пусть по-своему, но всё же Парк испытал их. Домой они вернутся совершенно другими людьми. Каждый что-то нашел и что-то потерял в этом путешествии, но мы всегда находим больше, чем теряем…

Велосипед лежал в стороне, а ребята молча сидели вокруг костра каждый в своих мыслях. Аппетита почему-то не было, да и бойцовского настроя тоже. Альфред полез в рюкзак за чайником.
ЭрДжей внимательно наблюдал за ним. Он всегда заваривал чай с такой лёгкостью в движениях, а сейчас еле держал чайник, и даже выронил один раз чашку, благо пустую.
– Слушайте… – нерешительно начал ЭрДжей. – Как вы вообще? Я имею в виду, я то был к этому готов, но вы сейчас…
– Мы в порядке, – коротко ответила Мята.
Снова наступило молчание, а Альфред продолжил возиться с чайником.
Даже Блюм был безрадостным. Встретить старого друга и снова потерять его за один день трудно даже для этого солнечного человека. Он подпёр лицо руками и смотрел на огонь.
Чаепитие тоже проходило в тишине.
ЭрДжей не понимал, почему ему так плохо. Он оказался прав, он разоблачил очередной суеверный миф, но это заставило его друзей грустить, и из-за этого он и сам чувствовал то же самое. Он и не подозревал, что способен разделить чьи-то переживания. В порыве этого откровения ЭрДжей приоткрыл рот, чтобы сказать что-то, но слова застряли у него в горле, а друзья уже были во внимании. Он растерянно обвёл их взглядом:
– Ничего. Я и сам не понял, что хотел сказать…
– Мысль должна прозвучать, чтобы обрести жизнь, – произнёс Блюм.
– Я просто думаю… извините, что спрашиваю об этом, но что вы хотели загадать?
Первой собралась с духом Мята:
– Я хотела, чтобы детей перестали бросать. Чтобы снова были семьи и дома, как в Трактире или в Парке. Чтобы в будущем детям не приходилось выживать, как нам... – Мята скрестила руки на груди. – Вот такое желание.
– Я шел не за желанием, но я загадал бы здоровые ноги Альфреду, – спокойно ответил Блюм.
Мята и ЭрДжей вопросительно посмотрели на Ала. Изобретатель до сегодняшнего дня тоже думал, что это и было желанием Лекаря, но Блюм днём уже говорил, что тот хотел не этого.
– Моё желание… Я понимаю, что мне, врачевателю, глупо было надеяться на такое чудо, но я хотел загадать, чтобы больше никто… чтобы никто не рождался больным... Чтобы дети приходили в мир здоровыми и, как сказала Мята, чтобы им не пришлось проходить через те же трудности, что были у нас … – Мята и ЭрДжей не знали, что сказать и с горечью смотрели на друга. – Не берите в голову. Я всегда знал, что это несбыточно. Даже если бы магия Парка существовала, то вряд ли она смогла бы исполнить такое большое желание. Сколько бы ты ни знал, сколько бы ни выучил, всё равно в глубине души надеешься, что чудо существует. Что нам помогут, нас защитят. Что мы не одни...
– Вы не одни... Поверь мне. Пожалуйста, поверьте, – прошептал Блюм. – Просто есть вещи, которые сложно объяснить. И не всегда можно вмешаться или…
– О чём ты? Я и не говорю, что кто-то должен вмешиваться. Я не жду, что кто-то решит за меня мои проблемы или заговорит со мной с небес и скажет, что делать дальше или как правильно жить. Просто Шо, мой учитель, столько рассказывал мне о магии и чудесах, о том, что раньше люди были от природы, были её частью, и она помогала им, и что, возможно, Парк это последнее такое место, где можно попросить у Природы помощи, и она ответит. Да, это сказки, просто истории, но они вселяли надежду. По большому счёту, я не сломался, потому что верил в другую жизнь. Верил в другой мир, прямо здесь. Вот есть то, что мы видим, а есть то, что увидеть не можем, но от этого оно не перестаёт существовать. Как душа...
И пусть Парк не исполнил моё желание, но своего рода магия там была. Она была во всём этом путешествии. По крайней мере, для меня. В этом был смысл, и я многое понял за время, проведённое с вами. Всё было не зря.
Слова Альфреда тронули каждого. Они вдруг осознали, какой огромный путь прошли, и какой ещё пройдут. Сколько всего им предстоит сделать в будущем, сколько их ждёт открытий, препятствий, откровений, безумств, подъёмов и падений. Как же много людей им предстоит ещё встретить. Скольких они вдохновят, сколькими будут вдохновлены…
ЭрДжей посмотрел на своих друзей и друг понял, как сильно нуждается в них, чтобы двигаться дальше.
– Я вам не всё рассказал… – ЭрДжей отставил чашку с чаем. – По поводу мира и того, как он стал таким. В общем, когда я был в башне Рэймонда, я там кое-что нашел. Вернее, я нашел там всё, что хотел, но когда получил это, уже ни в чём не был уверен …
– О чём ты говоришь? – тревожно спросила Мята.
ЭрДжей молча полез в свой рюкзак и вытащил с самого дна толстую папку.
– Это разработки Рэймонда и секрет неисчерпаемого источника энергии, а это его предсмертная записка, написанная за несколько минут до полного краха мира… а вот это… – он снова занырнул в свой рюкзак, – маленький электрогенератор. Полностью рабочий. Он предназначался для домашнего использования. Просто ставишь его у себя в доме и пользуешься электричеством, и тут начинается самое интересное. Источник этой энергии – мы. Вернее, наши души.
Я начал изучать разработки, но в них нет сложных схем, алгоритмов или формул. Всё что здесь есть – это чертежи машины, которая на ровном месте преобразовывает энергию вокруг и внутри нас в электричество. «Энергия души». Это… это нонсенс! Но я попробовал включить этот генератор, когда мы были на озере, и он заработал! А ещё я нашел лампочку, которая не нуждается в подзарядке… – ЭрДжей опустил глаза. – В этой папке то, что я искал всю жизнь, и как оказалось, именно это стало причиной такого упадка...
– Но если это источник вечной энергии, как же вышло, что всё провалилось? – спросил озадаченный Альфред.
– Его разработки украли и использовали в военных целях. Какое-то сверхмощное оружие дало отдачу или что-то в этом роде. Рэймонд пишет, что эту силу нельзя было использовать для убийств, ведь это не просто энергия, это как бы… сама жизнь. Поэтому все, кто были убиты этим оружием, не просто умерли, они… исчезли навсегда. И да, это звучит как полный бред с точки зрения науки, но кажется, действительно есть вещи, которые существуют, не смотря на то, что мы их не видим...
– Зачем он вообще придумал что-то настолько опасное? – спросила шокированная Мята.
– Он не думал, что это будут использовать, как оружие. В те времена продвигалась программа всемирного разоружения, но видимо кто-то подумал, что он умнее всех и решил избавиться от старого оружия, но создать новое. И Рэймонд что-то писал про заранее продуманный сценарий. Возможно, это всё было какой-то политической игрой, и нужно было освободить территорию или уменьшить численность, или убрать неугодных людей, я не знаю… но, этот факт остается фактом – его разработки привели к краху всего мира… И что самое ужасное, он действительно отчасти виновен в случившемся. Он скрыл истинный источник этой энергии, прикрывшись катаклизмами и назвав это «энергией бушующей природы», но ведь на деле всё было не так. Он соврал всем. Он обманул весь мир, и цена этой лжи была слишком велика… Я не знал, стоит ли вам говорить, но, в общем, мои поиски тоже зашли в тупик. Теперь я не уверен, что нужно возвращать что-то подобное.
Блюм сложил руки в молитвенной позе и поднёс их к губам.
– Я не представляю, как эти знания попали в ваш мир тогда, но они не должны были появиться здесь так рано. Люди были просто не готовы. Вы бы пришли к этому, вы бы открыли этот источник в себе, но гораздо позже. Всему своё время и место… Но так или иначе, прошлое не изменить, ЭрДжей. Можно бесконечно размышлять о том, как всё могло бы сложиться, вот только это пустая трата времени.
Перемены всегда сопряжены с риском, но если бы все сидели, сложа руки, и даже не пытались что-то изменить, то мира не было бы вообще. Развитие возможно только при интенсивном столкновении с трудностями. Рэймонд столкнулся с проблемой и ухватился за новую возможность. Ни больше, ни меньше.
ЭрДжей задержал свой взгляд на языках пламени.
– Блюм, скажи, что мне делать? Ты всегда рассказывал о незримой энергии, о чудесах, магии мира и о прекрасных добрых людях, но вот что эти люди натворили. Как мне быть? Что дальше делать?
– Я не могу дать тебе совет в этом вопросе.
– Почему?
– Я не имею права влиять на твои решения. Я скажу только одно: мир в своём развитии подобен человеку. Есть беспомощное младенчество, есть капризное детство, есть бушующая юность, на смену ей приходит зрелость и только потом наступает мудрость. Реши сам, на какой стадии мир сейчас и готов ли он к этим знаниям.
ЭрДжей опустил глаза на папку, которую держал в руках. Старая, но аккуратная обложка, красивые, съеденные желтизной белые ленты, небольшое окошко для имени автора. Всё, что он так усердно искал всю свою сознательную жизнь, сейчас было у него в руках.
ЭрДжей взял посмертную записку, сложил её в четыре раза и положил в дневник Рэймонда, который спрятал обратно в рюкзак. Затем он бережно завязал бантик на папке и бросил её в костёр.
– Ты с ума сошел?! ЭрДжей, она же сгорит!
Мята бросилась к костру, но Ал остановил её.
– Ты же сам говорил, что это последняя надежда мира! Как восстановить всё без них?
– Я не знаю, Перчик. Пока не знаю. Но этим путём мы уже пошли и вот к чему он привёл. Я пойду своим собственным и посмотрю, что из этого выйдет. Как писал один великий учёный прошлого, глупо повторять одно и то же действие и надеяться на другой результат.
Мята смотрела на него круглыми глазами, готовая в любой момент доставать папку из огня, но ЭрДжей сидел расслабленно и не собирался ничего предпринимать.
– Не смотри так, Перчик. Я – Изобретатель, человек, который не оборачивается, покидая свой дом. Считай, что я ничего не находил. Блюм прав, если даже тогда, в том развитом мире люди совершили такое зло, то сейчас эти разработки куда опаснее. Мир не стабилен. Мира нет вообще! Есть отдельные островки с оставшейся жизнью. Они разобщены и растеряны, связи между ними не осталось. Сначала нужно напомнить всем, что значит быть человеком. Я должен наглядно показать, на какие высоты способна мысль и талант. Это мой первостепенный долг, как учёного и как человека. Я найду способ, как вернуть людям свет, но я должен сделать это по-своему…
Мята продолжала смотреть, как сгорает папка. Обложка расплавилась и даже, если бы она сейчас её достала, бумага внутри всё равно уже была испорчена.
– Перчик, я ещё кое-что понял… – Мята оторвала взгляд от сгорающей папки и с тревогой посмотрела ЭрДжея. – Почему нас бросают. – Теперь все уставились на ЭрДжея. – Когда мы с тобой упали в туннель в лесу, там были надписи. Что-то подобное я видел и у нас в мегаполисе, в Нижнем городе. Раньше я сильно не задумывался, что это такое, а сейчас кажется, понял. Эти надписи оставили выжившие после той катастрофы, обречённые на медленную и мучительную смерть от неизвестного им недуга, который поражал без какой-либо причины. Мне кажется те, кто чувствовали первые «симптомы», старались изолировать себя, оставляя детей, в надежде, что те не заразятся от них. Одни уходили в Нижний, другие рыли себе туннели. Они бросали детей, чтобы спасти их, ведь думали, что заражены чем-то…
– А нас тогда…зачем?
– Согласно дневнику Рэймонда, эти процессы должны были происходить постепенно, и видимо продолжались очень долго. Кто знает сколько, может даже сотни лет! Я думаю, это наставление передавалось из поколения в поколение, как догма, и сейчас все просто слепо следуют учению старших, совершенно забыв об истинных причинах того обычая, а нам просто… не повезло.
Мята и парни буквально поникли. Правда о крахе мира не так впечатлила их, как правда о том, почему они не знали тепла матери и почему были брошены в столь юном возрасте. Мята всю жизнь слушала старших, потому что её так учили. Ведь это был единственный способ получить необходимые знания, чтобы выжить. По крайней мере, как говорили... Но это оказалось не правдой. У неё с самого начала был выбор. Если бы она, как Ал или ЭрДжей, пошла к отшельникам и научилась читать, то ей не нужна была бы чужая голова, чтобы принимать такие важные решения.
Мята вдруг поняла, что чуть не совершила огромную ошибку, ведь она могла всю жизнь бездумно слушать других и повторять чужие проступки. Столько лет люди ходят кругами из-за страха принимать собственные решения, не желая брать за них ответственность. Мяте было ужасно осознавать, что она чуть не пошла тем же путём. Чуть не повторила чужие ошибки, стоимостью в невинные судьбы…
– Спасибо, ЭрДжей… Спасибо, что всё рассказал нам…
– Перчик…
– Какой ужасный мир оставили после себя люди прошлого… Мы должны сделать всё, чтобы это исправить… – прошептала она.
– А что бы ты хотела изменить? Я имею в виду, каким должен быть мир, чтобы тебе стало хорошо в нём жить? – обратился к Мяте ЭрДжей, чтобы хоть как-то отвлечь её.
– Ммм… – задумчиво протянула Мята. – Наверно без плохих людей было бы лучше. Без таких, как Страж, или Молт и Кетч, или Барбаро́с. Я не имею в виду, чтобы они умерли, а просто перестали обижать других. Ещё... если бы зимой было не так холодно. Тогда многие не замерзали бы до смерти. Ну и еды побольше, болезней поменьше, и… если бы мы перестали бросать детей и жить сами по себе… наверно это сделало бы мир чуточку лучше…
– А ты что скажешь? – обратился Изобретатель к Альфреду.
– Я бы хотел, чтобы в мире были некоторые правила, которых все негласно придерживались. Например, убийство – наказуемо, избиение или воровство – запрещено. Раньше были законы и люди соблюдали их. Это привнесло бы порядок в наш нестабильный мир.
ЭрДжей кивнул и перевёл взгляд на Блюма.
– Для меня мир станет лучше, не когда в нём снова появится свет, а когда люди сами станут светом. Когда они осознают силу, сокрытую в них, перестанут тратить энергию на вражду и начнут действовать сообща на благо всего мира, а для этого изменения должны произойти, прежде всего, внутри. Ведь вы – зеркальное отражение своего мира. Поэтому я бы хотел, чтобы в вопросах воспитания уделялось больше внимания духовности и культуре.
ЭрДжей приложил пальцы к губам и размышлял.
– Да, ты прав, малыш. Ты абсолютно прав… Всё тщетно, если человек сам не захочет меняться, а значит, мы хотим то, чего никогда не получим.
– Почему это? – удивился Альфред.
– Мы может создать видимость того, что у нас получилось, но на деле этого не произойдёт. Сам посуди, можно изолировать плохих людей, но они никуда не денутся. Можно написать законы, но люди будут исполнять их из-за страха, а не сознательно. Можно спрятаться в тёплом доме, но зима не перестанет быть холодной. Можно придумать новые вакцины, но болезни никуда не исчезнут. Можно снова сбиться в кучи, жить семьями, но мы были, есть и будем одиноки!..
Нам не стать лучше! Мы самый несовершенный вид из всех живущих на планете! Ни одно животное не станет убивать сородича из-за бумаги, не станет сбрасывать бомбы на земли, на которых хотел бы жить сам! Мы… мы неисправимы!
Я всю жизнь представлял, как верну людям свет, как верну их к нормальной жизни, как мы вместе будем отстраивать эти чёртовы руины, но это же нереально! Кто это будет делать? В смысле кто-то же захочет нажиться, другой подумает, что он не дурак этим заниматься, другие ещё что-то выкинут! Даже, если я верну свет, разве что-то изменится?!
ЭрДжей с отчаянием посмотрел на своих друзей. Ал и Мята были растеряны и не могли подобрать нужные слова, а вот Блюм, кажется, был готов к такому.
– Ты прав, это ничего не изменит.
– Блюм?.. – Мята удивлённо посмотрела на него.
– И всё, что ты сказал о людях – правда. И да, когда ты вернёшь свет – ничего не изменится. Мир не проснётся обновлённым и люди не станут вмиг другими. Тебе не отыскать совершенство и тебе его не создать. Во всех этих шероховатостях, недостатках и слабостях и заключается природа людей. Вы все разные, но именно это способствует вашему развитию и даёт вам силы постигать новые вершины.
Пойми, ЭрДжей, что всё, что ты можешь – это трудиться и расти, каждый день становиться лучше, сильнее и мудрее. Ради себя и дорогих тебе людей. Своим собственным примером показывать, как можно жить. Ведь все люди без исключения каждый день меняют мир. Будь они плохими или хорошими, добрыми или злым, глупыми или мудрыми – это не важно. Абсолютно каждый вносит свой вклад в развитие мира. И возможно, это совершенно незаметно, но это так.
И да, когда люди станут жить семьями, всё равно будет предательство, ложь, безразличие. Это всё никуда не денется. Плохие люди и плохие поступки всегда будут в материальном мире, как Закон, уравновешивающий всё сущее, но вместе с этим никуда не денется и множество других вещей. Хороших вещей, ЭрДжей! Если будет общее дело, будет больше друзей. Если будут рождаться новые идеи, будут появляться те, кто способен их воплотить. Если вернуть людям свет, у них появится надежда на лучшую жизнь. Если придумать новую вакцину, болезнь не исчезнет, но многие жизни будут спасены. Если будет тёплый дом, в который можно вернуться зимой, будет чуточку больше счастья... И мы не одиноки, ЭрДжей, мы едины! Разница взглядов, верований, народностей – это всё иллюзия. Иллюзия разобщённости, которая мешает нам видеть, что мы все родом из одного истока и что в каждом из нас живёт частичка другого! Мы все злодеи и все святые, мы все ошибаемся и все исправляем ошибки, мы все учим наши уроки и творим нашу реальность! Каждый день, каждый час, каждое мгновение, каждое поколение!
А если только жаловаться и ничего не делать, даже эта малость не сможет осуществиться! Если сидеть, сложа руки, та крупица жизни, что осталась здесь – угаснет, и для Вселенной это будет означать ровно ничего! Каждый деть миллионы звёзд гаснут, взамен им рождаются новые, галактики сжимаются, планеты взрываются, кому какое дело до этого мира, кроме вас самих? Если вы не попытаетесь, то кто? И не бывает такого мира, в котором всё хорошо. Что искать тогда в нём? Какие вопросы задать себе, если ничего не тревожит? Путь на то и путь, чтобы укрепить твои ноги и сделать тебя выносливее! И не говори мне, что ты сдаёшься, ЭрДжей!
– Малыш…
– Ваш мир умрёт рано или поздно. Каждый из вас рано или поздно встретит свой конец. Ваше право, как распорядиться этим мигом, названным жизнью. Можете отдохнуть, ничего не делать и время от этого не остановится, а можете взять судьбу в свои руки и прожить так, чтобы в конце ни о чём не жалеть и осознавать, что вы хорошо потрудились!
Блюм смотрел на него решительным и прожигающим взглядом. ЭрДжею стало даже немного стыдно за себя и за свои слова. Он посмотрел на Мяту и Альфреда.
– Мы это… верим, что у тебя всё получится. Ты же чёртов гений… – Мята улыбнулась ему.
– И как мне только пришло в голову сомневаться в себе, когда в меня верит «столько» людей? – засмеялся ЭрДжей.
– Именно! Целых… раз, два… – Мята начала считать друзей. – Целых три!
– Не обязательно было говорить это вслух, но спасибо, – продолжал улыбаться ЭрДжей.
– В вас верит намного больше душ, – серьёзно сказал Блюм.
– Хорошо! Вот мой план на грядущую жизнь. Я буду делать всё, что в моих силах и не буду думать о поражении! Я не могу заглянуть в будущее, не могу даже предположить, к чему приведут мои действия, но я точно знаю, что я не могу – сдаться, даже не попробовав! Я буду пахать, как проклятый и не дам себе попросту времени на сомнения. А ещё, я изменю историю! Историю пишут победители. Я выжил в этом чёртовом мире – значить я победитель. Значит, я имею право немного исказить факты ради общего блага. Я сожгу все упоминания о войнах, найду все оставшееся оружие и уничтожу, я перепишу историю всего человечества, и людям даже не придёт в голову снова повторять все те ошибки… Злость и насилие не искоренить, но эту энергию можно попробовать перенаправить. Пусть на это уйдёт вся моя жизнь, и пусть у меня даже не выйдет, но, по крайней мере, я буду знать, что попытался! Но сам я с этим точно не справлюсь. Что скажете, поможете мне с этим?
– Спрашиваешь! Конечно! – резво отозвалась Мята.
– Я в деле, – улыбнулся Ал.
– Блюм, а ты?.. Малыш? Ты чего?..
Друзья тревожно посмотрели на Фантаста. С его золотых глаз сорвались две блестящие слезинки и упали за землю.
– Хах… Простите, просто я… я вдруг вспомнил зачем я здесь.
– О чём ты, малы…
– Я здесь ради вас... – прошептал он.
– Малыш…
– Я пришел в этот мир только ради вас… – он посмотрел на друзей влажными от слёз глазами. – У вас получится. Даже не сомневайтесь.
То, что происходит с вами, вы забываете с каждой новой жизнью, но однажды вам вернут память обо всём, что с вами было, и тогда эти воспоминания будут самым ценным, что у вас есть. Спасибо вам за этот путь, за эти воспоминания. Они будут ещё очень долго согревать мою душу…
Никто не мог подобрать слов после откровения Блюма.
– Простите, испортил такой момент, – улыбнулся он, вытирая глаза рукавом.
– Блюм… – начала Мята. – Не уходи потом домой. Останься с нами, помоги нам построить этот мир.
Выражение лица Блюма изменилось. Он приоткрыл рот, но так и не решился произнести слова, которые хотел. Губы сомкнулись и приняли форму улыбки.
– Я никуда не уйду. Я всегда буду присматривать за вами.
– Но ты сказал Астери, что вернёшься в Затопленный.
– Я такого не говорил. Я сказал, что вернусь домой, а мой дом там, где вы.
– Ах! – Мята хлопнула в ладоши. – Правда?
– Правда, – тепло ответил он.
– Правда-правда?
– Да, Мята.
– За это нужно выпить, малыш! Я специально оставил немного для особого случая! – ЭрДжей полез в рюкзак за своим вином.
– На этот раз и я попробую! Такие хорошие новости!
– Ну и я тогда… – нерешительно сказал Ал. – Отпразднуем начало нового времени.
– Новый мир не за горами, – сказал ЭрДжей, разливая вино в чашки, с которых они недавно пиши чай.
– Но ведь ещё столько нужно придумать! – вдруг осенило Мяту.
– Всё придумано до нас, Перчик. Нам нужно только не облажаться, – сказал ЭрДжей и протянул ей чашку. – И так, пьём за будущее, которое создадим своими руками, но сначала разберёмся со Стражем. Люди должны понять, что в этом мире действует только одна великая сила – их собственная воля! И ещё разум.
– Ваш разум вам только мешает, – улыбнулся Блюм.
– Почему это?
– Разум всегда думает, прежде всего, о вашей безопасности и будет делать всё, чтобы отговорить от безумств, но вот душа всегда! Всегда жаждет приключений...
– Тогда за это и выпьем!
– А как же за новый мир, который ты собрался строить? – улыбнулась Мята.
– Не ты, а мы! И не переживай – за всё выпьем!
– Боюсь, меня хватит только на один тост… – насторожено понюхал содержимое чашки Альфред.
– Я видел, как ты выпивал в Трактире, пьянчуга, не прибедняйся!
– Наглая ложь! Я и кружки не выпил!
– А здесь всего лишь чашечка.
– Даже не надейся, я всё не выпью!
– Ну, тогда ответственность падает на плечи твоей ученицы.
– Чего?!
С лица Блюма не сходила нежная задумчивая улыбка. Он и не заметил, как спор закончился шуткой, и друзья поднесли свои чашки к его, чтобы произнести тост.
– Не спи, малыш, ночь только начинается. За старый новый мир! До дна!
– За старый новый мир! – хором повторили друзья и, скривившись, залпом выпили всё содержимое чашек.
ЭрДжей приложил кулак ко рту и сделал глубокий вдох.
– Я спалил разработки. Ну не идиот!
Друзья громко засмеялись, но не только с его слов – больше для того, чтобы отвлечься от ужасного кисло-горького привкуса во рту...