Старый Уйна

Старый Уйна

Урхо подивился, увидев Локи в этот раз. Путешественник быстро шагал над деревьями и над травой, во всё горло распевая свою старую песню. Но не это озадачило Урхо. Нет, совсем не это! У пояса Локи блестела странная вещь. Она играла гранями на солнце и слепила Урхо глаз:

— Что это? — крикнул Урхо.

— А-ха-ха-ха! — громовито и радостно расхохотался Локи. — Посмотри!

Двумя пальцами он поднял сверкающее чудо над своей головой.

— Мои глаза ослепнут! — крикнул Урхо. — Что это?

— ЭТО?! Это придумали хитрые богемцы! Тамошние гномы сидят в своих пещерах и корпят над свинцом! И вот, посмотри! И взгляни, на какую цепь я приковал своё чудо!

Цепь и впрямь была огромной.

— Её сковал мне Тир. Хочешь, верь, а хочешь — нет! Он сделал её из своего меча!

— Ну, это ты врёшь! — рассмеялся Урхо. — Чтобы Тир отдал теме на цепь свой меч! Пусть даже для такого важного дела, как твоё сверкающее чудо!

— С тех пор, как Тир сделался одноруким, он и не такие глупости делает! — крикнул Локи.

— Хм… — Урхо призадумался. — А, впрочем, твоё чудо и впрямь велико! Я бы даже дал тебе за него Сампо, если б только Сампо было у меня! — воскликнул вдруг он.

— Да я б не отдал тебе своё чудо даже и за Сампо! — Локи принялся скакать и прыгать, и громко кричать, дуя прямо в уши Урхо.

Урхо затопотал, засмеялся и упал на спину, перебирая в воздухе ногами.

— Юные болваны… — проскрипел вдруг куст, что стоял на поляне, на которой упал Урхо.

— Э! Кто бы это мог быть? — озадачился Локи.

— Это старый Уйна, — ответил ему Урхо.

— Уйна? Что здесь делает этот бездельник?

— Сам ты бездельник и хохотун! — проскрипел куст.

Локи на корточках подобрался к кусту и всмотрелся в него. Он было хотел пощупать его рукой и уж было протянул вперед пальцы, но тут куст ругнул Локи и открыл глаза. Вместо куста появились прозрачные зрачки, длинный нос, длинные-предлинные руки и ноги, сложенные как палочки, а главное, на плечи падали древесные длинные волосы. Также волосы падали и на унылое-преунылое лицо с тонкими губами.

— Уйна, несладко же тебе живётся на свете! — покачал головой Локи и вдруг перекувырнулся в воздухе.

— Дурак, — ответил Уйна. — Что ты понимаешь в жизни?

— Урхо! Позови сюда своих Саламандр! Пусть змейки повеселят старину Уйну!

— Э-э, нет! — ответил Урхо. — Мне ещё не нужны неприятности с Айно! Да и пожгут змейки куст. Куда тогда деваться Уйне?

— Дурачьё, дубьё стоеросовое, — заскрипел Уйна. — Тьфу на вас! Тьфу!

— Посмотри! Этот куст обзывает нас дубинами!

— Дубьё… — упорно повторил Уйна, а потом закрыл глаза и пропал.

— Вот поди-ка! Куст как куст, — озадачился Локи, присев на корточки на поляне. — Где же его глаза? Где же его рожа?

Но скоро куст перестал занимать Локи. Локи поднял своё сверкающее чудо в воздух, а потом сам взлетел за ним, как пружина, и понёсся по небу, разбрызгивая искры во все стороны. Урхо проводил его глазами и громко вздохнул.

— И что ты вздыхаешь? — услышал он скрипучий голос за своей спиной. — Было бы что вздыхать… Посмотри на этого вертопраха! Всё скачет, да скачет, а ещё поёт свои срамные песни! Нам, солидным людям этих скал, не пристало даже смотреть на этих пришельцев с севера! Не то, чтобы слушать их!

Урхо обернулся и с доброй улыбкой посмотрел на Уйну, блестевшего прозрачным глазом из куста, и шевелившего пальцами-палочками своей руки.

— Ты лучше ступай в холм. Смотри, он опять поднялся. Нынче полная луна и было бы неплохо тебе навестить хозяина холма. Он добрый тролль, и не научит тебя никаким пакостям, — закончив свою речь, Уйна опять пропал.

Внизу, у моря, около домов странных созданий затихала жизнь. Из труб повалил дым, и глазки саламандр весело принялись подмигивать Урхо. Где-то в чаще запела свою песню Айно.

— Нет, пойду-ка я домой, — сказал сам себе Урхо. — Айно ждёт меня. А тролли мне не очень нравятся.