Стая

Глава 1. О героях и упущенных шансах.

В любой момент готовы к драке

Псы — драчуны и забияки.

Псы — гордецы и недотроги

Спокойно дремлют на пороге.

А сладкоежки-лизоблюды

Все лижут из любой посуды.

Среди собак любой породы

Есть и красавцы и уроды.

<…>

Известны всем собачьи свойства:

И ум, и чуткость, и геройство,

Любовь, и верность, и коварство,

И отвратительное барство,

И с полуслова послушанье,

И это все — от воспитанья!

Сергей Михалков.

Часть первая.

Пролог. О разговорах и болотах.

Сапог с хлюпаньем провалился в мутную воду, которую скромно прятала под своим покровом пожухлая трава. Каждый шаг сопровождался противным чавканьем, раздражавшим куда больше, чем насыщенный влагой ветер, весьма искусно проникавший под одежду. Казалось, он продувает тело насквозь, выскребая остатки души из ненадежного временного пристанища. Хотя, ходят слухи, что души у таких, как он, нет. Геральд позволил себе усмехнуться. После таких путешествий у него точно не останется ни души, ни тепла. Все так, как нравится людям. Он шел по этим чертовым болотам уже два часа, и от души завидовал своим собратьям из человеческих легенд: они бы точно прошли, ступая невесомо, как духи, не замочив ног, не промокнув в этой непонятной взвеси из воздуха, воды и болотных испарений. Что ж, легенды хороши, но, увы, жизнь вносит свои прозаичные коррективы: перспектива провалиться где-нибудь в трясину и провести свою бесконечную жизнь в тщетных попытках выбраться из недр болот не слишком привлекала Геральда. Но выбора у него не оставалось: не предпринять попытку уговорить Гис означало отказаться от хорошей возможности выиграть войну.

Пошатавшись еще с полчаса, Геральд пришел к выводу, что он может несколько месяцев угробить на методичное прочесывание трясин и уйти восвояси. Обнаружить Гислину, если она того не захочет, представлялось все более сомнительной идеей. Он трижды проверил координаты, по которым, согласно его данным, должно было располагаться ее жилище. То ли цифры были не верны, то ли его подводил навигатор: ничего даже близко похожего на жилье, не обнаружилось. Остановившись посреди болот, ругая чертов ветер, которому не за что было даже зацепиться, чтобы остановить свой безумный бег над ровным полотном желтовато-серой травы, Геральд еще раз взвесил все доводы и решился. Скинув капюшон и опустив шарф, оберегающий лицо от колкой мороси, он запрокинул голову и закричал так громко, как позволял его голос:

— Гислина! Гис!

«Гииииииииз» — отозвался ветер, растрепав его волосы, мгновенно ставшие влажными и тяжелыми.

— Гислина! — повторил он попытку, уже не особо веря в успех.

— Не кричи, — раздался сухой скрипучий голос прямо у него за спиной. — Не глухая.

Геральд развернулся, пытаясь скрыть оторопь. На столь мгновенный результат он не рассчитывал. С минуту он созерцал фигуру, стоявшую перед ним. У Гис была бледная, фарфорово-розовая кожа, яркие и холодные, как ледяное крошево, голубые глаза и русые волосы с теплым медовым оттенком. Правда, сейчас он видел лишь прядь, выбившуюся из-под плотного капюшона, мягко обрамляющую округлую щечку. Гис выглядела молодой и полной сил, как и прежде, и только голос выдавал в ней старуху. Пожалуй, им просто слишком редко пользовались. Вероятно, он ожидал увидеть на ней традиционное платье с перешнурованным цепочкой лифом, хотя, разумеется, более неподобающей одежды для прогулки по болотам придумать было сложно. Вполне современный костюм защитной расцветки и высокие сапоги, не в пример удобнее его собственных, поразили Геральда.

— Удивлен? — прокаркала Гис и кашлянула, пытаясь совладать со связками. — Ожидал увидеть древнее ископаемое?

— Вроде того, — взял себя в руки Геральд, инстинктивно плотнее кутаясь в собственную куртку. — Здравствуй, Гислина. Рад тебя видеть в здравии.

— Сожалею, что не могу ответить взаимностью, — поджала губы женщина, замерев без движения. — Зачем пришел?

Геральд медленно переступил с ноги на ногу. Едва Гис возникла за его спиной, мужчину охватило вполне физическое чувство опасности, исходящее от собеседницы. Ее сила ощущалась ровным, спокойным потоком, уверенным и неколебимым. С этой, хрупкой с виду, женщиной следовало держать ухо востро.

— Ты как черт из табакерки выпрыгнула, — вместо ответа с показным недовольством пожаловался он. — Шла за мной?

— Разумеется, — Гис стояла, выпрямив спину и замерев. Будь на этих унылых болотах чуть больше деревьев, с десяти шагов в таком сумраке ее силуэт был бы неразличим. — Как я могла оставить без внимания дорогого гостя? Нечасто, знаешь ли, братья из высшего общества совершают вечерний моцион по моим болотам.

— Почему же ты заставила меня так долго бродить в поисках, а не вышла сразу?

— Так ты не звал, — усмехнулась Гислина. — Кликнул, так сразу бы и вышла. Откуда мне знать, какие диковинки ты вознамерился найти среди трясины. Зачем пришел, Геральд?

Геральд уже и забыл, как ее язык коверкал его имя, подчиняя звуки привычному ей произношению, огрубляя, делая их резкими, жесткими, словно ледяные глыбы. По спине пробежала дрожь.

— Я пришел просить у тебя помощи, Гис. Себастиан…

— Я знаю, — резко оборвала его собеседница. — Мои болота не так глухи, как думают городские жители. Жаль, не могу принести соболезнования: меня не печалит смерть Себастиана. Поделом.