Стилет с головой змеи

Утро вечера мудренее

   День третий

   Новый день начался для меня чрезвычайно необычно. Открыв глаза и пытаясь стряхнуть с себя туман недавнего сна, я неожиданно встретился взглядом… с самим собой. Да, это лицо с отпечатком подушки на щеке, недоумённо округлившиеся глаза, растрёпанные волосы – безусловно, принадлежали мне. Но ведь тело моё находилось в  кровати, как же я мог одновременно пребывать в двух местах?
   Похоже, мой двойник тоже был не в состоянии разрешить этот запутанный вопрос, и начал строить удивлённые гримасы.
   Решив, что всё ещё сплю, я отвернулся, но вместо стены, окрашенной бледно-голубой краской, увидел жёлтые обои с двумя симметричными сосновыми ветками, прорисованными коричневой тушью.
   Всё тут же встало на свои места: я находился не у себя дома, а в квартире Измайлова, который так любит в интерьере стиль либерти. Напротив у стены стояло зеркало необычной текучей формы,  с оправой из сосновой древесины жёлтого цвета в тон обоям, и, проснувшись, я увидел в нём своё отражение.
   Эти логические умозаключения успокоили меня, но на смену тревоге пришло странное чувство, как будто мне чего-то не хватало.  Однако, не успел я заняться очередной головоломкой, как в воздухе что-то взорвалось, задрожали оконные стёкла, и, вздрогнув, я резко сел на постели. В ногах у меня сидел невозмутимый Хералд. Глядя на него, я понял, что не хватало мне именно привычного выстрела петропавловской пушки, и значит, сегодня я проснулся раньше обыкновенного.
   Но объясните, каким образом ко мне в комнату попал этот кот?.. Дверь на ночь запиралась плотно, - я уверен, что животному не под силу её открыть.
   Я почувствовал, что мне будет неловко переодеваться под внимательным взглядом янтарных глаз и малодушно скрылся за китайской ширмой с драконом. Ближе к окну стоял солидный секретер из красного дерева в стиле ампир с четырьмя  выдвижными ящиками и удобным столиком для письма. А рядом с зеркалом висели большие настенные часы фирмы «Павла Буре»: они продолжали торжественно звонить, задавая ритм начинавшемуся дню.

   Приведя себя в порядок, я выглянул в окно: стояла хорошая погода,  и тёплый ветерок небрежно играл занавесками.
   Так вот оно что!  Я люблю на ночь оставлять окно приоткрытым, это вошло у меня в привычку даже зимой. Было оно приоткрыто и сейчас, и, конечно, только отсюда Хералд мог забраться в комнату.
   Кажется, кот перестал меня третировать, а значит, наши отношения будут потихоньку налаживаться, как и обещал Лев Николаевич. В подтверждение своей догадки, выходя из комнаты, я попытался подозвать Хералда примитивным: «Кис-кис!», но он презрительно отвернулся. Ну ничего, нужно только запастись терпением…
   Убедившись, что окно по-прежнему приоткрыто, я отправился завтракать.

   В столовой меня радушно поприветствовал Лев Николаевич, вновь одетый в просторную рубаху, на этот раз - тёмно-синего цвета.
   - Как видите, Михаил, Арина сегодня порадовала нас русской кухней (на завтрак были блины со всеми видами начинки, включая белужью икру и виноградное варенье). Но не будем забывать и о пище для разума. – Измайлов довольно потёр руки. - Чтобы быть в курсе всех дел, я выписываю к себе на дом журналы «Ниву», «Всемирную иллюстрацию» и газету «Новое время»…
   - Это замечательно! –  я восхищённо повёл вилкой с блином. 
   - Безусловно. Так вот: «Новое время» уже разразилось передовой статьёй об одном известном вам событии, - надеюсь, она не испортит вам аппетит.
   Он протянул мне газету, вкусно пахнущую свежей типографской краской, и в глаза мне бросился кричащий заголовок: «Вѣроломное убiйство в самомъ сердце столицы». Вздохнув, я принялся читать, не забывая уплетать истекающие маслом блины.
   Репортаж в любимом газетой экзальтированном стиле не оставил бы равнодушными трепетных женщин, верноподданных обывателей и мнительных особ обоего пола.
   «Только редакции «Нового времени»  удалось получить сведения из первых рук от пожелавшего остаться неизвестным видного чина полиции. Вчера  на Литейном проспекте прямо в лавке Карла Бредека самым жестоким образом был убит хозяин магазина по продаже ножей. В ходе следствия выяснилось, что г-н Бредек узнал убийцу, но — увы! - не смог ему помешать.
   Хладнокровно вонзив нож под ребро несчастного лавочника, преступник молниеносно скрылся на поджидавшем его извозчике. От встречи с душегубом чудом спасся пришедший в лавку чуть позже мальчик-подмастерье, не то ещё одной жертвой стало бы больше. Ребёнок в ужасе закричал, увидав перекошенное смертью лицо хозяина.
   Неутешная вдова была слишком расстроена, чтобы говорить с нашим репортёром. Однако видный полицейский чин не теряет надежды отыскать убийцу и примерно наказать его.  Вот его собственные слова: "Петербуржцы должны без страха гулять по столице Империи!"
   - Что ж…- свернув газету, произнёс я, - нетрудно догадаться,  кто такой этот видный полицейский чин:  в статье слишком явно проглядывает «почерк» господина Кудасова, который не побрезговал присвоить себе все ваши выводы.
   - Ну, мы с вами люди не публичные, - примирительно заметил Лев Николаевич, - нас, прежде всего, интересует результат, а кому-то нужно и с прессой общаться… Егор Федотыч, благодаря своим бесчисленным подчинённым, многое может сделать за нас. Кстати, о делах… Сегодня у вас, Михаил, будет насыщенный день. Нужно снова сходить  к Лесковым  - узнать, где каждый из них находился  в момент смерти Бржездецкого. Мне кажется, вам они ответят куда охотнее, чем человеку Кудасова.
   Заодно постарайтесь расспросить их о других участниках позавчерашнего печального вечера. У Игоря Феликсовича спросите о письме, которое Кудасов нашёл в мусоре. Если в доме случайно окажется Ланге, попробуйте узнать, во сколько его навещала Ирина Феликсовна. О том, уходила ли  Елизавета Кондратьевна из дома после прощания с Амалией Борисовной, лучше выведать у Ерофея. 
   После визита к родственникам, вам нужно навестить Кати: сегодня в течение всего дня она будет в Пассаже, где у неё арендовано помещение под магазин мод (я вчера тоже кое- что узнал). Обязательно спросите у Кати, о чём они разговаривали с Феликсом Петровичем наедине: рассказывал ли он ей про завещание? 
   Вы запишете?..
   - Зачем? - удивился я. - В гимназии мне удавалось выучить наизусть стихотворение сразу после третьего прочтения; весь класс мне завидовал. Поступая в Университет, я удивил экзаменаторов пространными цитатами из учебников. - Кажется, я начал хвастать перед Львом Николаевичем, но мне очень хотелось блеснуть своими способностями.
   Хотя и работа предстояла не из лёгких…
   На этой торжественной ноте в столовую вошла Арина, неся обещанное вчера лакомство: воздушная башня лимонно-вишнёвого суфле вздрагивала и переливалась, когда её ставили передо мной на стол. Отведав суфле,  я тут же почувствовал себя на седьмом небе от счастья. Теперь мне стало понятно, что ощутил Ваня, когда первый раз в своей жизни попробовал сладости Ландрина.
   Глядя на моё блаженное выражение лица, Измайлов тихонько посмеивался, а я, расправившись с десертом, нашёл в себе силы вернуться к неприятной действительности:
   - Хочу сказать, Лев Николаевич, что мне претят сомнительные методы Егора Федотыча: эти бесконечные скандалы и унижение подчинённых... Да и чересчур вольное обращение с алкоголем лежащего тут же неподалёку покойного не кажется мне правильным. Хотя, не могу не согласиться, что в профессии сыщика можно порой найти приятные моменты. 
    - Справедливости ради, нужно сказать, что Кудасов отчитал господина Милославского по заслугам, - заметил Измайлов.
   - Неужели? - удивился я и с сожалением отодвинул пустую тарелку.
   - Да: от него несёт дилетантом за версту.
   - Хм, а я и не заметил….
   - Это немудрено, но не спешите себя упрекать: у вас небогатый опыт, а я многое знаю о ранениях. Дело в том, что стилет, которым был убит Бржездецкий, попал прямо в сердце покойника и слегка задел лёгкое. Это — говоря попросту. Немного деталей: в газетной статье сказано, что нож вошёл под ребро. Так оно и было. Стилет пробил мышцы живота, желудок и проник в сердце.
   Интересен тот факт, что даже при прямом ранении сердца, раненый иногда способен двигаться ещё некоторое время. Но вы помните, как Ваня сказал, что Бржездецкий кашлял, перед тем как упасть?  Это случилось потому, что оружие задело лёгкое. Удар в лёгкое не  смертелен, но вызывает пневмоторакс – раненый испытывает острую боль, одышку и чувство страха. Изо рта идёт кровь, и несчастный непроизвольно кашляет. Было бы гораздо больше крови, если бы у Бржездецкого не остановилось сердце, и он умер...
    Честно говоря, мне стало  не по себе от всех  этих анатомических подробностей, и, должно быть, заметив, что я побледнел, Измайлов сочувственно сказал: 
   - Привыкайте - это часть нашего дела. Я специально дал вам возможность насладиться суфле, прежде чем завести разговор про Милославского.
   Я сглотнул и признался:
   - Да, теперь я понял, что господин Милославский действовал непрофессионально… Но — завораживающе тихо.
   - Наверное, в любом деле так: на одного специалиста приходится два дилетанта. К сожалению, лень и невежество неистребимы.
   Но — вернёмся к программе сегодняшних действий. После вашего разговора с Кати в пять часов вечера мы встречаемся с Иваном Сергеевичем Веригиным в ресторане «Палкин». После этого мы зайдём домой переодеться, а вечером отправимся в Мариинский театр. Сегодня дают "Любовный напиток" Доницетти с участием  наших звёзд — Николая Фигнера и Марии Каменской.
   Я не мог скрыть восторга: за те три месяца, что я находился в Петербурге, мне удалось побывать лишь на трёх театральных представлениях, и то - по приглашению знакомых дам. Чаще бывать в театре мне не позволяли средства, а ходить на галёрку было попросту стыдно: там меня могли заметить дамы и господа из высшего общества. 
   Видя мою  радость, Лев Николаевич, улыбнулся:
   - Хочу вас предупредить,  что мы неспроста идём на оперу в Мариинский. Но этот секрет я раскрою чуть позже - перед самым спектаклем. А сейчас — возьмите, пожалуйста, рубль на извозчика.
   Мне пришлось изобразить благородное негодование (надо сказать: после получения небольшого наследства в тысячу рублей у меня это неплохо получилось):
   - У меня есть деньги, Лев Николаевич!
   Он не смутился:
   - Дорогой Михаил, я отправляю вас сейчас по нашим общим делам, поэтому мы должны делить наши расходы.
   Я довольно легко с ним согласился.