Мне очень хотелось верить, что убийца, огорчённый отказом прийти на свидание, собирался уничтожить вовсе не Ивана Сергеевича, а стилет. Но полной уверенности в этом не было….
Кудасов подытожил:
- Письмо принёс посыльный, ответа не требовалось, и Веригин его отпустил. Как выглядел посыльный — помнит плохо, номер артели не запомнил. Что за коллекционер безголовый! - вдруг вырвалось у него. - Но мы всё равно найдём посыльного, это я вам обещаю, - торжественно заявил он, справившись с минутной досадой.
- Посыльного вы, скорее всего, найдёте, а того, кто передал ему письмо — нет, - спокойно отозвался Лев Николаевич.
- Почему это?- настороженно буркнул Кудасов.
- Потому, что преступник любит импровизацию и просчитывает все наши возможные ходы. Передать письмо самому означает навлечь на себя подозрения, поэтому он, вероятнее всего, попросил кого-нибудь незнакомого отдать письмо посыльному. – Окинув нас оживлённым взглядом, Лев Николаевич продолжал:
- Предлагаю игру. Если убийца — мужчина, то к кому он обратится за помощью?
Кудасов угрюмо молчал, не желая принимать участие в забаве.
- К мужчине,- уверенно заявила Амалия Борисовна.
- К женщине, - одновременно с ней сказал я.
- Почему вы так думаете? - спросил госпожу Кудасову Измайлов.
- Потому что мужчине легче найти общий язык с мужчиной, а женщине — с женщиной.
- Ну а вы, Михаил, что скажете?
- Лучше обратиться к противоположному полу, чтобы замести следы.
- Вы правы, - согласился со мной Лев Николаевич, а затем утешил Амалию Борисовну: - Ваш вариант срабатывает, когда речь идёт о семейных отношениях.
- Вот видишь! – сварливо-поучающим тоном обратилась к Кудасову супруга. - Я всё понимаю в семейных отношениях.
- Значит, убийца — точно не Веригин! - невольно вырвалось у меня.
- К сожалению, дорогой Михаил, это ровным счётом ничего не значит: теоретически Веригин мог бы инсценировать продажу стилета самому себе, - возразил Измайлов.
- Да уж, - откликнулся Кудасов, облизав ложечку. - Ничего нельзя исключать. Я готовлю операцию по захвату преступника. Теперь, когда я знаю, что убийцы не вы с Михаилом Ивановичем, могу посвятить вас в свои планы.
«Он всё может, старый лис, - с грустью подумал я. - Егор Федотыч уверен, что схватит убийцу, и у него есть все основания так думать…».
- Что же вы намерены предпринять? - поинтересовался Измайлов.
- Всех — в ружьё, шашки наголо, быстрота и натиск! – отчеканил Кудасов. Глаза его горели азартом.
- Интересный план. А что вы сказали Веригину?
- Сказал, что для поимки преступника он должен помочь полиции. Как честный гражданин.
- И что ответил «честный гражданин»?..
Кудасов замялся:
- Он начал торговаться. В смысле — выдвигать условия.
- Какие же? – Измайлов поднял бровь.
Егор Федотыч вздохнул:
- Он заявил, что я должен написать бумагу, в которой лично гарантирую возврат денег, если их отберут у него силой.
- Умно, - Измайлов, казалось, ничуть не удивился.- А ещё?..
- А ещё он сказал, что в случае совершения сделки (так он её назвал), стилет становится его собственностью без права обжалования наследниками.
Я вмешался:
- Это как раз слабовыполнимое условие: юридически наследники вполне имеют право оспаривать возврат краденых средств!
Кудасов опустил голову:
- Конечно, я это понимаю.… Но мы в первую очередь должны поймать кровавого убийцу. Поэтому я согласился и на это условие.
- Но оно — ничтожно, - попытался было возразить я.
- Оно не ничтожно! - рявкнул Кудасов. - Всё зависит от судьи, от его решения.
Увы, я должен был согласиться со старым пройдохой, но тут вмешался Лев Николаевич:
- Не торопитесь огорчаться, дорогой Михаил, - ваши права наследника ещё не потеряны.
Все воззрились на него.
- Стилет может стать собственностью Веригина только в том случае, если мы не поймаем преступника и не вернём уплаченные за клинок деньги. Но мы-то с вами не опустим руки! Да и Егор Федотыч не станет сдавать свои рубежи. Ведь так?..
Всё так, - неожиданно улыбнулся коллежский советник. - В моих планах не предусмотрен провал операции. Третьим условием господина Веригина была охрана.
- И сколько Иван Сергеевич затребовал молодцов? - усмехнулся Измайлов.
Усмехнулся в ответ и Кудасов:
- Отряд, конечно. Я пообещал ему, что отряд будет рассредоточен в ближайших дворах, но на деле — хватит с него и трёх опытных агентов: никто его убивать не собирается.
- Смысл записки Веригину, кажется, не исключает такую возможность, - возразил я.
Егор Федотыч отмахнулся:
- Ах, бросьте, Михаил Иванович! Преступник не такой идиот, чтоб убивать средь бела дня у всех на виду.
- Однако в лавке Бржездецкого ему это удалось…
Кудасов качнул головой:
- В лавке не было моих агентов.
- А Михаил Иванович говорит, что бандитом может оказаться совершенно посторонний человек! - подала голос Амалия Борисовна.
- С чего это вы взяли? - грубо поинтересовался Кудасов, отодвигая пустую креманку. И прибавил: - Сорбет — это вещь!..
Я принялся выстраивать цепочку доказательств:
- Преступник, предположительно, мог попасть в кабинет через окно…
- Не мог! - перебил меня Кудасов.
- Отчего вы так в этом уверены? - неприязненно спросил я.
Он начал перечислять:
- Окно не было закрыто на задвижку, но следы, говорящие о том, что его недавно отворяли — отсутствуют. Я сам открывал его в кабинете, так как подозревал, что преступник попробует спрятать стилет вне пределов видимости — например, за окном.
У меня ещё теплилась слабая надежда:
- Но оно не было заперто! Возможно, вы что-то пропустили, или преступник затёр следы: снаружи, на стене дома были какие-нибудь повреждения или предметы, на которые можно опереться.
Кудасов посмотрел на меня с сожалением:
- Михаил Иванович, я уже скоро тридцать лет, как в полиции: если бы я увидел на подоконнике затёртые следы (грязь ведь никуда не спрячется), я бы так и сказал: подоконник чем-то вытирали. Но его в тот день не протирали, поэтому пыль была нетронута, а летать наши преступники пока не научились. На стене не было ни дырок, ни выступов: по декоративному карнизу мог пройти разве только воробей, да и то — стройный и осторожный. Знаете, что ещё пришло мне в голову?..
- Нет, конечно, - я пожал плечами.
- Когда-то я читал криминальную книжонку, где карлик, работавший в цирке, подрядился убить какого-то бедолагу и залез к нему в комнату через форточку. Вам не доводилось её почитывать, Михаил Иванович?..
- Ой, как интересно! - взволнованно воскликнула Амалия Борисовна.
- Нет, не читал! - процедил я сквозь зубы.
Вероятно, Лев Николаевич решил отвлечь внимание от моего конфуза и поспешно сказал:
- Егор Федотыч, мы с вами понимаем, что завтра у вас есть все шансы поймать убийцу и получить награду.
Кудасов довольно улыбнулся:
- Я этого не исключаю.
- Тогда я прошу вас выдать мне одну расписку.
- Какую ещё расписку? - насторожился Кудасов.
- Расписку о том, что податель сего является сотрудником полицейского управления и может беспрепятственно перемещаться по городу, имея полномочия агента.
Кудасов хохотнул:
- Так вы меня, ещё чего доброго, попросите и место моё уступить!..
- Зачем же нам ваше место?- спокойно возразил Измайлов. - Каждый хорош на своём. Только мы с Михаилом Ивановичем завтра тоже собираемся попытать счастья. У нас ведь честный поединок?..
Кудасов заволновался:
- Конечно, честный. Но неужели вам известно, кто преступник?..
- Пока ещё нет, но собираюсь что-нибудь придумать сегодня.
- Ха-ха-ха! - засмеялся Егор Федотыч. - Весьма самоуверенное заявление!
- А Лев Николаевич знает, как убили Бржездецкого, - наябедничала милейшая Амалия Борисовна.
- Вы это серьёзно? - повернулся к нему всем корпусом Кудасов.
- Совершенно! - улыбнулся Лев Николаевич.
- Ну, так поделитесь с нами вашим озарением, - со смешком произнёс полицейский.
- С удовольствием, только после того, как вы подпишете бумагу. Иначе мы оказываемся в неравных условиях.
Кудасов нахмурился и забормотал:
- Вы не имеете права пользоваться правами полицейского агента.
Это прозвучало, как каламбур, но никто из нас не улыбнулся.
- Мы не собираемся брать на себя функции правосудия; нам нужно только разрешение на беспрепятственный проход, проезд и право задержать преступника самостоятельно. Или вы боитесь конкуренции? - холодно спросил Лев Николаевич.
- Ну же, Егор, - вмешалась Амалия Борисовна, которой, как видно, не терпелось узнать про убийство лавочника.
Егор Федотыч побагровел, как будто его на самом деле назвали трусом, и я вспомнил, что ему очень хотелось казаться благородным кабальеро:
- Вам не нужны никакие права полицейского агента: я скажу всем, кто участвует в операции, что вы, Лев Николаевич и вы, Михаил Иванович, имеете полномочия задержать убийцу в рамках помощи правосудию. Бумагу о вашем преимущественном перемещении я напишу.
- Сегодня? - уточнил Измайлов.
- Сегодня же! - твёрдо пообещал коллежский советник.