Стоит только пожелать

Глава 3

Габриэлла

Тревожные мысли не оставили и поутру. Даже хлеб с любимым клубничным джемом не лез в горло. Госпожа Жаклин, конечно, заметила мой настрой и вознамерилась любой ценой выяснить, кто обидел ее любимицу. Надо сказать, кухарка относилась ко мне с теплотой, но рассказывать ей о возмутительном поведении Господина не хотелось. Признаться, я ещё сама не определилась в том, как относиться ко вчерашнему. С одной стороны, намерения Ренарда были более чем ясны и добродетелью не отличались. Но с другой, по факту он ничего не сделал, а мог бы, на правах хозяина. Мог бы помешать мне сбежать или напрямую отдать приказ провести ночь в его постели. Я пыталась понять, что он за человек. Не скажу, что пришла к точным выводам, все же мы познакомились только вчера. Почему-то казалось, что Ренард добр и чуток. Наверное, потому что вчера утром он исчез, поняв, что смущает меня своим присутствием, а вечером не произнес ни одного грубого слова, ни одного непристойного предложения, а напротив, проявлял искреннее участие... мне так кажется. Бросив попытки хоть что-нибудь съесть и разобраться в собственных чувствах, я отправилась на конюшню.
Лошади... Они были великолепны. Красивые породистые скакуны, которых не побрезговал бы оседлать сам король. Я с детства любила ездить верхом, правда, таких красавцев я впервые увидела здесь. Хромой Жан, видя мою привязанность к этим благородным животным, позволял мне кататься по окрестностям пару часов в день. Да что говорить, стоило мне домыть крыльцо особняка, как я тут же мчалась в конюшню приласкать своих любимцев.
Сегодня у меня должен был быть «рабочий» день, но я решила, что из-за двух дней между уборками особняк не зарастёт грязью, толщиной в палец, и направилась прямиком в конюшни. Жан как раз возился с овсом в углу и, крикнув мне что-то приветственное, продолжил вполголоса прочувствованно материть мешок, не желающий развязываться, я же пошла к стойлам. В полку наших подопечных прибыло: помимо трёх уже знакомых мне лошадок корма ждал прекрасный статный жеребец, на котором, судя по всему, и прискакал вчера Господин. Гнедой нетерпеливо бил копытом, встряхивал густой длинной гривой и то и дело издавал требовательное ржание. Запоздало отметила, что конь почему-то оседлан: столько было в нем силы, благородства, грациозности, что я невольно засмотрелась на него.
Вырвали меня из грёз сильные руки, одна из которых обвилась вокруг моей талии и тесно притиснула к стальной груди, а вторая зажала рот.
- Шшш... Не кричи, - раздался над ухом шёпот Ренарда, - не привлекай внимание Жана. Не хотелось бы, чтобы сюда сбежалась вся прислуга. Поверь, отогнать любопытные уши слуг не в силах даже праведный гнев хозяина, - и меня отпустили.
Ей Богу, если бы секунду назад не чувствовала его объятия, ни за что не подумала бы, что нечто подобное только что было между нами. Господин, не глядя на меня, зашёл в стойло и приласкал своего жеребца. Мне вдруг захотелось последовать за ним, потрепать роскошную чёрную гриву, погладить шею, уткнуться в неё лицом...
- Ты так любовно смотришь на моего коня, - вырвал меня из размышлений месье Ренард.
Наверное, я бы покраснела до корней волос, если бы могла, но это от природы было мне не свойственно. Мое волнение или смущение выдавали подрагивающие плечи, но никак не пылающие щеки, а эту реакцию можно легко скрыть, обхватив себя руками, что я, собственно, и сделала.
Казалось, Ренард полностью поглощен своим любимцем и совсем забыл о чересчур пугливой служанке, но у меня было стойкое чувство, что он наблюдает за мной. И я не ошиблась: стоило мне начать нерешительно переминаться с ночи на ногу, то и дело косясь на дверь, как Господин, по прежнему глядя только на своего гнедого друга, тихо сказал:
- Убегать будешь?
Это был не вопрос и даже не просьба остаться, это был приказ, отданный спокойным тоном, однако в голове даже мысли не подчиниться не мелькнуло.
Тем временем Жан наконец сладил с мешком и задал корма нетерпеливым лошадям. Убедившись, что гнедой опустил морду в ясли и довольно фырчит, месье Ренард отправился в соседние стойла взглянуть на других животных. Воспользовавшись тем, что Господина нет рядом, я схватила за рукав уже ковыляющего из конюшен Жана и устремила на него взгляд, умоляющий остаться.
- Не дури, девка, - зашептал мне на ухо конюх. - Чаво испужалась? Не съест тя Господин, голод у него другого свойства. И ладно, если б рожа у него была крива, борода ниже колен свисала, в карманах, окромя дыр, ничавошеньки с роду не водилось, али из лихих людей, босоты какой, ворья, душегубцев и прочих охальников. А коли такое дело, чаво те не так: молодой, красивый, богатый, щедрый, из благородных. Поди поищи еще такого полюбовника. Да не трясись, не трясись! Месье Ренард сильничать не будет. Ты, ежели совсем не хочешь, скажи, мол, жених у меня есть, люблю его до смерти. Оно, конечно, господам все равно, но месье Ренард - человек добрый, понимающий.
С этими словами Хромой Жан ободряюще похлопал меня по плечу и прошествовал своей неровной походкой к воротам. Скрипнули тяжелые деревянные двери, отгораживая нас от внешнего мира.
- Неужели я так страшен? - тут же раздался голос прямо у меня за спиной.
Я резко отпрянула и рывком обернулась. Ренард стоял непозволительно близко и упорно отказывался замечать мои попытки соблюсти приличия: стоило мне сделать шажок назад, он тут же подавался вперёд. Где-то на задворках сознания билась в конвульсиях логика, из последних сил стараясь донести до своей хозяйки, что конюшня не бесконечна и что рано или поздно я упрусь в стену. Так и случилось. И ладно бы я пятилась к двери, так нет же, я отступала к стене напротив стойл, где Жан сгребал сено, и закономерно повалилась в стог. В ситуации был всего один положительный момент: мне повезло упасть на свежее сено, ещё хранящее дурманящий запах летнего поля.
Слава Богу, месье Ренард решил не брать с меня пример, хотя бы не сразу. Мужчина, возвышающийся надо мной, удивленно заломил бровь и скептически уточнил, окидывая меня красноречивым взглядом:
- Это предложение?
Плечи предательски дернулись, но лицо так и не вспыхнуло. Я решила не подниматься из стога, так как я оказалась бы практически прижата к Ренарду, а он, судя по всему, не собирался соблюдать дистанцию. Поэтому я постаралась принять более-менее приличную позу и все же попыталась призвать Господина к порядку:
- Месье Ренард, не могли бы вы не нарушать мое личное пространство и несколько увеличить расстояние между нами.
Удивленная бровь вывихнулась повторно, но мужчина все-таки отступил и протянул мне руку. Я охотно воспользовалась предложенной помощью. Меня не стали прижимать к себе, и я, в свою очередь, не стала больше убегать.
Месье Ренард не спешил начинать разговор. Он молча мерил меня сосредоточенным взглядом, а его пронзительно синие глаза, казалось, пытались заглянуть прямо в душу.
- Ты вчера так стремительно убежала, - наконец начал Господин. - Я хотел бы знать почему.
- Сударь, вы позволили себе выйти за рамки приличия, - как можно спокойнее отвечала я. - Признаю, я не знала, как отказать вам, поэтому выбрала безмолвный путь отступления.
Ренард снова надолго замолчал, все так же не спуская с меня проницательных глаз. Боже, он что, насквозь проглядеть меня хочет? Видимо, на этот раз первой придется заговорить мне.
- Месье, если вы узнали все, что хотели, может, вы позволите мне удалиться?
- Да нет, Габриэлла, - задумчиво протянул Ренард, - вопросов у меня к тебе все больше и больше.
Что? Каких ещё вопросов? Что ему надо от меня? И почему он тогда не спешит их задавать?
Вместо вопроса последовало предложение:
- Сегодня чудесная погода. Лучшего времени для того, чтобы провести утро на свежем воздухе, вообразить нельзя, и я как раз ищу компанию для конной прогулки.
Вообще-то сегодня у меня планировалась уборка, да и воспоминания о вчерашнем вечере призывали к осторожности. Но, наверное, я сама хотела прогуляться, или моя любовь к лошадям была сильнее здравого смысла, или действительно какой-то необыкновенный дурман стоял в воздухе и вскружил мне голову... Я благосклонно улыбнулась и, сделав книксен, практически пропела:
- Я с удовольствием составлю вам компанию, месье.
Пронзительные синие глаза хитро прищурились, и Ренард, удовлетворенно кивнув каким-то своим мыслям, взял меня под локоток и подвел к молодому белоснежному коню в серых яблоках.
- Вихрь - самый послушный из моих лошадей, - заметил Господин, лично седлая для меня жеребца. - Жан говорил, ты всегда выбираешь его, когда иногда ездишь верхом.
Это была правда, ласковый покладистый конь мне очень нравился. Он мог мчаться, как вихрь, но подчинялся любому движению наездника, чутко прислушиваясь к малейшим намекам. Не чета жеребцу Ренарда, горячему и нетерпеливому, с гордой кличкой Герцог. Взглянув на то, как этот скакун нетерпеливо пляшет в стойле и дергает головой, словно желая освободиться от поводьев, подумала, что ни за что бы не удержалась в седле. Впрочем, следовало ожидать, что Ренард уверенно правит конем.
- Отправимся в одно место, там прекрасные виды на местную речушку. Ну же, Габриэлла, не вздрагивайте вы так...- как же тут не вздрагивать, когда господин внезапно схватил меня на руки, чтобы посадить на Вихря. Вообще-то я и сама могла бы справиться, хотя на мне и не было верхового костюма, но месье Ренард, видимо, решил, что без его крепких объятий мне в седло не забраться.
Я и раньше предполагала, что мужчина очень силен (взглянуть хотя бы на его широкие плечи и заметные даже под одеждой мускулы), но уж никак не думала, что мне предстоит лично испытать его. Вообще-то я весила немало. Это вот Эдит хрупка, как тростинка, и легка соответственно, да и Розали маленькая. Я, конечно, тоже ростом не вышла, но веса мне добавляли рано созревшие девичьи формы.
Оказавшись так близко от лица Ренарда, я наконец взглянула на него прямо и убедилась, что Господин еще более хорош, чем мне казалось раньше. Вблизи правильные аристократические черты делали лицо невероятно красивым и мужественным. Не портил его даже небольшой, бледный, едва заметный шрам, рассекающий висок. Необыкновенные ярко-синие глаза смотрели на меня так же пристально, как, наверное, я на него. Время текло, а мы так и стояли рядом с терпеливым Вихрем, который великодушно не прерывал наше обоюдное созерцание друг друга.
К реальности заставил вернуться недовольный всхрап Герцога. Гнедой почему-то с утра уже был оседлан (подозреваю, у Господина водилась привычка устраивать себе конные прогулки каждое утро) и, давно утолив свой голод, жаждал вырваться из тесных стен конюшни.
- Вам... не тяжело? - только и решилась спросить я.
- Поверь, Габриэлла, - усмехнулся Ренард, - такой желанный груз, как ты, я готов взвалить на себя, сколько бы он ни весил.
Я не знала, что сказать на это, да и ответа от меня не ждали. Господин мигом закинул меня в седло, сам запрыгнул на Герцога и слегка тронул шпорами бока коня. Гнедой чуть ли не взвился на дыбы и вырвался из конюшни. Хотя Ренард постоянно сдерживал его, мне приходилось подгонять Вихря, чтобы не отставать. Очень отвлекала простая юбка служанки, норовившая сползти на бедра и явить мужскому взору мои коленки, но в конце концов я забыла и про неё. Все вытеснили мысли о прекрасном: о прекрасной природе, прекрасном утре, прекрасной скачке, прекрасном коне, прекрасном мужчине...