Стопроцентные чары

Глава 3. Кулинарные таланты властителей Бездны

Танцуй для меня, невинная птичка,

Попробуй свирепость мою усыпить,

Иначе узнаешь, что значит привычка

Всех мелких букашек до кляксы давить.

Дерзи мне стократно, невинная птичка,

В попытке зверюгу во мне раздразнить,

Насколько прелестна глобальная стычка,

Попробуй на шкурке своей оценить.

Жалей меня больше, невинная птичка,

Так темную сущность легко отравить…

Под обликом птички скрывалась лисичка,

Ей в ловушку меня удалось заманить…

Ледяные пальцы все сильнее сжимали лодыжку. Аркаша, растянувшись на полу во весь рост, шарила руками по поверхности в поисках какого-нибудь выступа, за который можно было уцепиться. Но как назло, чудесной гладкости пола станции могла позавидовать любая прелестница, стремящаяся обладать идеальной кожей.

Отец Диспатер азартно пыхтел и, заливая зеркальную поверхность над драгоценными камнями мутноватой пузырящейся слюной, тянул девушку на себя.

– Не бойся, голуба, будет совсем не больно, – заверял карлик. – Я только съем твою ауру, и можешь гулять дальше.

– Исклю-ю-ючено. – Стуча зубами, Аркаша оперлась на ладони и рванула вперед. На мгновение ее тело зависло параллельно полу, а затем Отец Диспут, разъяренно рыкнув, дернул ее назад. С размаху плюхнувшись на живот, девушка ударилась подбородком, а при следующем рывке впечаталась лбом в безукоризненную гладкость пола. Перед глазами заплясали искры.

«Вкус крови. Похоже, прикусила язык. А голова… Больно. Сейчас взорвется».

«… уметь быстро бегать… Эй, малышка, ты одна здесь?.. как зовут?.. быстро… быстро бегать…»

В поток сбивчивого сознания Аркаши ворвалась лавина еще более сумбурных мыслей. Голоса людей перекрывали друг друга, накладывались слоями, пузырились, словно слюна безумного ауропожирателя, и бились внутри черепной коробки, будто желая вырваться наружу – сквозь трещины кости, сквозь волокна кожи – и дальше в сумрачные небеса Бездны.

«… еще один ребенок ночью на улице без присмотра родителей… быстро бегать… давай, девочка, садись в машину… бегать… быстро…»

Аркаша, зажав ладонями уши, заорала, вкладывая в крик всю боль и накопившееся отчаяние.

Кто-то продолжал сдавливать ее ногу. Колени со скрипом скользили, натягивалась оголенная кожа, пот заливал глаза.

«… в таких случаях и отобрать тебя у нее можем…», – пробуравило воспаленный разум до отвратности приторное мурлыкание госпожи Бобруйской.

«… отобрать… отобрать… быстро бегать…»

Отец Диспатер наконец притянул добычу к себе. Наклонившись к  девчонке, карлик на секунду замешкался, соображая, когда та успела перевернуться с живота на спину.

БАЦ! Подошва кроссовка смачно влепилась в лицо Отца Диспута, с противными хлюпающими звуками погрузившись наполовину в податливую органическую массу.

– Никто не заберет меня у тети Оли! – тонко взвизгнула Аркаша.

– Что ты там мелешь, козявка?! – На лице карлика остался четкий след от удара: вмятый нос, искривленные губы, белый отпечаток подошвы на стремительно багровеющем лбу. – Я сожру ее! ТВОЮ АУРУ!

Хрипящие звуки вырывались из горла. Аркаша ползла и ползла. Она потеряла ощущение верха и низа, утратила сознание, лишилась опоры. Ей казалось, что она бредет по потолку и сила притяжения вот-вот позовет ее вниз, в объятия смертельной тверди.

Нечто огромное нависло над девушкой. В плотный комок отчаянных мыслей медленно проскользнуло что-то постороннее, чужеродное. Аркаша устало подняла голову. Дух Истины.

Пронзительный детский голосок резанул по мозгу с деликатностью маньяка-дилетанта:

«Не играй на замерзшем лугу – ты откроешь спину врагу…»

– Чем это ты занимаешься, дух Истины? – Аркаша едва ворочала языком. – Пророчишь мне всякую бяку? Нашел время…

«Не играй на замерзшем лугу – ты откроешь спину врагу…»

– Перестань! Перестань, прошу!

«…что могу сделать лично я?.. быть ловкой… уметь быстро бегать…»