Стопроцентные чары

Глава 10. (часть 2)

* * *

   Аркаша опасливо смотрела по сторонам, не решаясь влиться в бурлящий живой океан, раскинувшийся перед ней. На пространстве в четыре футбольных поля собрался весь студенческий контингент Блэк-джека. Цветастая спортивная форма превращала беспокойно шевелящуюся массу в колоритную смесь из густой гуаши.

   Маккин, более чем ответственно подошедший к роли сопровождающего прекрасной дамы, довел Аркашу до основного места проведения пар по физической культуре – гигантского поля, – а сам бодренько ускакал вниз по тропинке, желая как можно скорее нырнуть в бассейн.

   «Нелегко ему, – подумала Аркаша, с тоской провожая взглядом спину юноши. – Видать, поплавать хочется до жути. После морей да океанов бассейн ему детской ванночкой покажется».

   Ощутив легкое прикосновение к своему плечу, девушка обернулась, заранее готовясь к встрече с какими-нибудь весьма неприятными личностями. Практика показывала, что на ее персону именно такие большей частью и велись. Но на сей раз паника была преждевременной.

– Привет, Аркаша. – Девушка-жабонька Анис улыбалась ей от уха до уха. Можно было подумать, что мир настигла смертоносная чума и все давно откинули копытца, ну а Теньковская была первым живым человеком, которого она встретила на своем пути – больно уж радовалась.

– Привет, Анис.

– Ты помнишь мое имя? – восхитилась девушка.

– Да вроде молода еще, чтоб от склероза страдать.

– А ты хорошая.

   Неожиданный комплимент. Аркаша даже растерялась. От конфуза ее спасли вопли.     

– Бесовские слуги!

   В метрах десяти от них обнаружились Ангелина Семеновна и Борислава Ильинична. Пара была весьма занята: завхоз громогласно озвучивала одно нелицеприятное определение, адресованное всем волшебным созданиям университета, за другим, а штатный психолог, в свою очередь, старательно зажимала уши и страдальчески кривилась.

– Когда мне уже позволят заниматься чертовым инвентарем? – вопрошала Ангелина Семеновна, раздражено одергивая темно-серую кофту спортивного костюма. – Жутики щас свои бицепсы накачивать будут. А я-то тут при чем?

– Директор упоминал, что с преподавателями здесь беда, но я не знала, что настолько, – промямлила Борислава, дергая язычок замочка на своей ядовито-розовой спортивной кофте. – А зачем вам веник?

– Чтоб гонять всяких мерзостей. – Завхоз указала своим орудием на толпу крепких парней, которые с наивысшим любопытством следили за крикливой женщиной. В одном из них Аркаша узнала старосту Веги Рудольфа Фрая. Вервольфы, значит.

– Вам за Вегой поручили следить? – сочувственно поинтересовалась Борислава.

   Вместо ответа, Ангелина Семеновна замахнулась на ухмыляющихся парней веником и потребовала:

– Кнут мне дайте!

– Смею напомнить вам, Ангелина Семеновна, что учащиеся не животные, – поспешно заметила психолог.

– Окстись, болезненная. Ты глянь на этих волкострахолюд! Звери и звери. И не надо на меня коситься, ты, мохнатый зверюг. Чихать мне на твой стальной пресс и брутальную волосатость… Но-но! Не надо мне тут майку стягивать! А ну прекрати!

   Рудольф Фрай, шумно чихнув от смеха, принялся медленно приподнимать края своей майки. Его примеру, не переставая сально ухмыляться и похихикивать, последовала вся компашка вервольфов.

– Святушки. – Борислава смущенно порозовела и прикрыла ладошками глаза. – Сделайте же что-нибудь, Ангелина Семеновна. Умоляю вас.

– Ща все будет. На, подержи. – Завхоз сунула веник в руки девушке и стала шарить по карманам своих безразмерных спортивных штанов. – О, то что надо.

– Что это? – Борислава поправила очки и прищурилась. – Разве это не вещь обычных людей? Как же называется… Мобильный телефон?

– Он самый. – Ангелина Семеновна сосредоточено тыкала пухлыми пальчиками в светящийся экран.

– Но зачем он вам?

   Щелк. Щелк. Щелк. Щелчки, напоминающие звуки перезарядки пистолета, следовали один за другим.

– Что вы делаете? – Глаза штатного психолога округлились до предела.

– А на что похоже? – пробурчала Ангелина Семеновна, продолжая бить по экрану пальцем. – Фотографирую.

– Фотографируете? – ослабевшим голосом повторила за ней Борислава.

– Ясен пень. Фото повешу на стену. Будут служить напоминанием о премерзком коварстве всяких гадиков.

   Борислава с сомнением покосилась на обнаженные торсы, обладатели которых белозубо скалились и энергично позировали.