Страх темноты

5

 Утро развеяло ночные страхи, как прохладный ветерок развеивает летнюю жару, принося с собой чудесный морской запах. Я уже и  не помнил было ли это на самом деле или все случившееся ночью лишь плод моего воображения. Может быть дурной сон? Я многое услышал от вездесущей бабушки Нюры, и потому моя фантазия могла просто-напросто додумать остальное. Как, например покойника, что поднялся за мной из черных глубин холодного и сырого подвала. Все дети знают, что если долго смотреть в подвал, то за тобой придет покойник и утащит тебя. Глупости верно? Ну откуда в подвале взяться покойнику? Сырость, плесень, крысы, на худой конец – это да, но покойников там не бывает. Верно?

Верно?
 

Я сидел за своей партой, последней в третьем ряду, что ближе всего к двери, и со скучающим видом рассматривал затылки одноклассников. Наш преподаватель алгебры, в огромных очках в роговой оправе, объясняла нам новую тему, потому все, за исключением пары ботанов, пребывали в кататоническом ступоре, и я бы не удивился, если бы кто-то начал пускать слюни. Опасность миновала, домашнее задание проверено и можно было вздохнуть спокойно. А новая тема? Да кому она нужна, когда на улице очередной теплый денек и солнце так ярко светит через огромные окна кабинета на втором этаже.

 Нас накрывала, практически укутывала, звенящая тишина, разбавляемая только лишь монотонным гудением голоса преподавателя. В такой тишине было слышно абсолютно все: скрип ластика по бумаге, щелчок шариковой ручки или медленное почесывание задницы. Даже летающая над нашими головами огромная черная муха гудела словно «боинг», нарезая круги по классу. Учащиеся дремали с открытыми глазами, находясь мыслями далеко от кабинета, далеко от учителя. Девчонки могли думать о новых шмотках или новых парнях, парни же только о задницах девчонок и их ногах, что те так деловито выставляют напоказ из-под своих коротеньких юбок, не имея на данный момент достаточно развитой груди. Некоторые возможно думали о том, как горят их уши и необходимости покурить, а кто-то, как например я, мечтал лишь о том, как прозвенит звонок и он сможет наконец-то покинуть этот душный класс.

 Солнце поднялось в зенит, воздух в кабинете прогрелся еще на несколько градусов, не спасали даже два настежь распахнутых окна. Дышать становилось труднее, не говоря уже о том, чтобы думать, о чем свидетельствовали раскрасневшиеся лица наших отличников и прилежных деток, что с трудом удерживали глаза открытыми, стараясь не терять нить повествования. Муха спикировала к книжным полкам в задней части кабинета и с тихим гудением упала в щель между ними и затихла, скорее всего, навсегда. Я расстегнул верхнюю пуговицу серой рубашки и оттянул воротник. Это не помогло. Воздух нагрелся и стал тягучим словно кисель. Легкие с трудом гоняли его туда-сюда, выплевывая как густую бронхиальную слизь. Пот градом катился с лица.

 Я перевел взгляд с исписанной белым мелом доски на высокую темноволосую девочку, что давно мне нравилась (нравилась ли или это скорее детская иллюзия, самообман? Вероятнее всего, я вожделел ее, мечтал прикоснуться к обнаженной коже, почувствовать жар ее тела). Ветерок из открыто окна трепал ее длинные волосы собранные в конский хвост, в какой-то момент мне показалось, что я почувствовал запах ее тела, возможно духов. И в ту же минуту я понял, что это запах пота, отвратительный, липкий, соленый. Я поморщился, меня чуть не вывернуло. Она ничего не заметила, лишь продолжила подпирать рукой лицо и отбивать незатейливую дробь синей глеевой ручкой.

 Я вновь взглянул на доску. Учительница приступила к разъяснению функции вида y=x-1 (y=1/x). Ниже названия мелом было выведено:

 Графиком функции y=1/x  называется гипербола

 Ниже график с пояснениями, что на нем является асимптотой, а что осью симметрии и приведены основные свойства функции y=1/x. Среди них мое внимание привлек лишь один пункт:

6) Функция убывает как на промежутке (-∞;0), так и на промежутке от (0; +∞).

На секунду, лишь на секунду, мне показалось, что надпись выглядела немного иначе, что-то вроде (-вечность; 0), (0; +вечность).

Я моргнул несколько раз, и знак бесконечности вернулся на свое место. Ну а чего еще ожидать от такой жары? Еще немного и мозги просто закипят.

 Прозвенел звонок и детки стали вскакивать со своих мест и орать во все горло. Класс заполнился звуком отодвигаемых стульев и шелестом тетрадей. Учитель пыталась нам кричать вслед о домашней работе и главах, что необходимо изучить, но больше половины класса ее уже не слышали, а она не сильно-то и старалась, сильнее всех, пострадав от жары. Мы кинулись в прохладный коридор и вздохнули с облегчением. Это был последний урок.

- Эй, Андриано Челентано, - раздалось за моей спиной, - домой идешь?
 

- Нет, – ответил я высокому парню по имени Антон. – У меня еще есть, эм, дела.

- А, ну ладно, тогда давай.
 

 Он протянул мне руку, и я хлопнул по ней. Проследив, как все мои одноклассники скрываются за поворотом на лестницу, я двинулся в противоположном направлении в сторону спортзала. Тут мой путь лежал через общую комнату, которая иногда служила нам раздевалкой для мальчиков, когда основная была завалена матами, мечами, скакалками, козлами и другим спортинвентарем. Она была довольно просторна и имела четыре двери. Первая, через которую я вошел, осталась у меня за спиной. Слева широкие двери, ведущие в зал, справа в женскую раздевалку и кабинет учителя. Прямо напротив меня двойная дверь, которая всегда была закрыта. Я осторожно огляделся и, не заметив никого лишнего, пробрался к двери и подергал за ручку. Дверь и сегодня была заперта. Достав из кармана небольшую связку ключей, я вставил один в замок и быстро дважды его повернул. Дверь тихо щелкнула и подалась на меня. Юркнув в коридор, я запер ее за собой и спустился по пустой лестнице на первый этаж. Тут мне еще пришлось открыть одну дверь, что вывела меня наружу прямиком за здание школы со стороны стадиона. Вы спросите меня к чему такие трудности? Я не хотел, чтобы меня увидел кто-то из знакомых или учителей.