Страх темноты

11

Октябрь 2000.

 Случилось это в последний день октября, в тот самый день, когда пока еще теплый октябрь медленно превращался в ноябрь, принося с собой холод и слякоть. Небо целый день было затянуто плотной пеленой светлых туч покрытых серым налетом снизу, знаете, таких туч, что изливаются на землю обильными осадками. Дожди могут идти несколько дней подряд, а иногда и недель превращая дороги в бурные реки, стремящиеся в нижний город и затем, обильными водопадами стекающие в городское озеро. Этот, пока еще октябрьский день, не был из числа таких. Дождь прошел лишь несколько минут с утра и затем прервался на часок, но лишь для того, чтобы разгуляться поновой уже ближе к обеду. Ветра практически не было, но температура упала до положенных для осени плюс девяти градусов.

 Мы покинули здание школы, когда дождь уже прекратился, но земля все еще была мокрой и сверкала тут и там глубокими лужами, хотя и встречались островки подсыхающего асфальта. Я уныло посмотрел на небо и вздохнул. Казалось тех невероятно теплых дней, что стояли еще на прошлой неделе, не было и в помине и все это лишь чудесный сон. И как ведь все идеально совпало!

- Эй, Андриано Челентано, чего встал? – я почувствовал легкий удар в правую лопатку. – Идешь домой?

Я оглянулся. Это был вечно не унывающий одноклассник Антоха. Он улыбался мне своей знаменитой улыбкой, очень похожей на улыбку Бодрова младшего, и похлопывал по плечу. 
 

- Ага, – только и ответил я.

- Готов отдыхать?
 

- Да как-то настроения нет.

 Я снова взглянул на небо. Нет, ну надо же было именно так лечь картам, а? Именно в последний день школьных занятий перед девятидневными каникулами погода так резко испортилась, словно хотела нам хоть как-то насолить. «Что, детки, рады окончанию занятий? Так вот вам сюрприз». Я был уверен, что только этим сюрпризом все не ограничиться. Сегодня небольшой дождь, а завтра ветер и ливень. Через день проливные дожди. Все, что мне останется делать на каникулах, так это сидеть дома и рубиться в «кваку». Хотя конечно можно было больше времени уделить чтению, но у меня были совсем другие планы... совсем.

- Чего ты снова такой унылый? Что в четверти вышло? 
Я махнул рукой и протянул Тохе свой дневник:
 

- Сам смотри. У меня как всегда.

 Ну да, это был последний учебный год, в котором у меня все складывалось «как всегда», не так, конечно, как в младших классах, но все же не дурно учитывая мои увлечения, «скромную подработку» и пачку «Мальборо» спрятанную в столе среди моих блокнотов, куда мама обычно не лазила (вдруг я прячу там порно?).

- М-м-м, - протянул Тоха, пролистав дневник и остановившись на последних страницах, - только четверки и пятерки, даже по химии?
 

- Ну да. В этот раз еще как-то выкрутился.

- Черт, везет тебе. Мама точно не накажет. 
 

- Накажет? – я так горько усмехнулся, что не пришлось даже продолжать, Антон и так все понял, лишь взглянув на небо, но я все же закончил. – Я и так уже походу наказан. Что мама может еще сделать?

- Забрать «соньку» например. 
 

 Левая часть моего лица дернулась, словно меня ударили током. Антоха улыбнулся, догадавшись, что о таком я и не думал.  

- Ага. – Он вернул мне мой дневник. – Об этом ты не думал?
 

- Да ладно, – отмахнулся я. – С оценками у меня все пучком.

- Это точно.
 

Он вздохнул так горестно, что мне стало его  жалко.

- А что у тебя?
 

 Он протянул мне дневник и грустно улыбнулся. От схожести с Бодровым не осталось и следа. Я не стал листать дневник, как это сделал он, а сразу перевернул его и открыл с последней страницы, словно в руках у меня был свеженький томик «Темнее, чем индиго» или «Кроно Крусэйд». Хватило одного взгляда, чтобы определить судьбу Антона. В графе оценки за первую четверть стояли одни лишь тройки, изредка разбавляемые четверками и пятерками, да и то по труду или физ-ре.

- Сочувствую. 
 

 Я вернул ему дневник с каким-то пейзажем на обложке - я-то в те дни использовал дневники исключительно с изображением агентов Малдера и Скалли и от души обклеивал свободное пространство небольшими самоклеящимися квадратиками с изображением групп «Король и Шут» и «Раммштайн».  

- Ага. – Антоха убрал его в рюкзак за спину и потянулся. – Ну, хоть погода не радует, будет не так обидно дома прохлаждаться. 
 

Мда, вот вам субъективность восприятия во всей красе.

- Не всем погодка по душе, Тоха. 
 

- Ну, у тебя хоть «сонька» есть.

- Так приходи, поиграем. 
 

Антоха смешно скривился:

- Мама вряд ли отпустит. 
 

 Мы молча пошли дальше и как раз приближались к участку милиции, когда я поднял голову и заметил то, что меня не могло не радовать в такой откровенно говенный день.

- Стоп. – Я рукой хлопнул Антоху по животу, чем сбил парню дыхание и заставил с шумом выдохнуть. 
 

- Ты... чего... - прохрипел он.

 Но я его не слушал, я даже ударил его не специально, хотя мы частенько обменивались тумаками, так по-дружески, я был в плену эмоций.
 

- Вот так подарочек перед каникулами.

- Да что случилось-то?
 

 Я схватил Антоху за голову и повернул чуть вправо и приподнял подбородок, чтобы он смог разглядеть двух пацанов на другой стороне дороги. Они как раз поднимались по холмику, так как тротуар был намного выше уровня дороги.