Страх темноты

4 - Последствия неверных решений. Часть первая.

 Безумие.

- Погоди, там какой-то кипишь затевается.

- Чего? – не понял я, оглядываясь на своего собеседника.

- Там, - он указал рукой за окно, а затем спросил. – А где Антоха?

- Раньше свалил. – Я все еще не понимал что происходит, и потому отвечал скорее на автомате. – Да что происходит-то?

- Там какой-то хач хочет вас побить, - заявил парень-имени-которого-я-не-помню.

- Хач? – Я сдвинул брови и принялся размышлять над этим словом. Раньше я его слышал, но не был уверен к чему или к кому оно применимо. – Какой хач? Кто такой хач?

- Ну... - Парень задумался и закатил глаза. – Кажется, его зовут... Арбат.

- Азад? – предположил я.

- Во-во, точно, Азад.

- Чурка что ли?

Парень снова нахмурился.

- Чурки – это узкоглазые, а такие как он – хачи, - заявил он, скрестив руки.

- Слушай, я не разбираюсь в азах чурководства, - раздраженно заявил я, отмахиваясь от него рукой. – Что ты там о нем говорил?

- А-а-а... кажется, он хотел вас выцепить с Антохой и побить. Вы вроде как его отпинали недавно.

- Недавно? – Мои брови поползли вверх. – Это было осенью. И вообще, все было по-честному.

- Да какая разница. - Парень-имени-которого-я-не-помню раздраженно махнул рукой. – Хотят побить и все тут. Ты бы лучше пока из школы не выходил.

- Даже не знаю. – Я с сомнением посмотрел в окно. Народ там и правда был, но все люди мне незнакомые и все брели в сторону выхода. – Кажется, там все спокойно.

Я закинул рюкзак за плечи и начал спускаться по лестнице.

- Может, отсидишься, а? – настаивал парень.

- Некогда мне тут отсиживаться, - пробурчал я, крепко сжимая лямку рюкзака на груди. Сегодня в нем лежал особо ценный груз.

Этот пацан не отставал от меня до самого выхода, все нудил и нудил, что-то выл мне под ухом. Я его практически не слушал, все думал о его словах, и с каждым шагом мне все больше казалось, что они далеки от истины. Ну, кто будет устраивать засаду, прям на пороге школы, в яблоневом саду? Ведь нас легко могут заметить в окна кабинетов учителя или даже директор, и что тогда? Никакой чуркахач Зад Лизаев не отвертится от наказания, а то и исключения. Нет, наверное, он просто пустил такой слух, чтобы мы с Антохой ходили и оглядывались. Решил припугнуть нас.

Да, так и есть. И с этими мыслями я вышел на улицу. В лицо ударили лучи яркого весеннего солнышка, что слегка ослепило меня и мгновенно согрело. Прищурившись, я увидел кристально чистое голубое небо, вдохнул полной грудью запах свежескошенной травы и цветущей яблони. Мои уши заполнил шум голосов.

А затем я услышал крик:

- Вон он, хватайте его.

И меня схватили. О, можете поверить мне на слово, они схватили. Схватили так крепко, словно это был выигрыш в лотерее, словно они только что словили джек-пот и опустошили кассу казино. Два лба на голову выше меня крепко сжали мои локти и потащили в сторону сада, туда, где среди деревьев стоял с надменной улыбкой и в форме вопросительного знака мой «любимый» чуркахач.

- А где второй? – спросил он, когда меня подвели к нему.

- Не знаю, - ответил один из моих тюремщиков.

- Ушел раньше, - добавил второй, ковыряясь толстым пальцем в носу. – Говорят, узнал, что мы их сегодня выцепим.

- Ну и ладно, - отмахнулся чуркахач и взглянул на меня. – Потом с ним разберусь. Давайте этого сначала.

Он двинулся ко мне навстречу, засунув руки в карманы. На лице довольная улыбка. Огромные кривые зубы хищно сверкают под большим носом. Надо было выбить их все, когда у меня была такая возможность. Я пошевелил руками и понял, что эти два увальня допустили одну ошибку, схватив меня за плечи выше локтей – предплечья-то оставались свободными. Я потянулся правой рукой к карману джинсов.

- Нож! – завопил чуркахач, тыча в меня пальцем. – Нож-нож! В правом кармане!

Я даже не успел раскрыть свою «бабочку»: мои руки заломили и я упал на колени. Нож вывалился из моей руки.

- Кажется, теперь это мое. – Азад поднял нож и принялся крутить его в руках. – Не советую тебе больше выкидывать какие-то трюки.

Я не понял, к чему он клонит, но заметил, как он обвел рукой сад: нас плотным кольцом обступило десятка два одиннадцатиклассников. Все они ухмылялись и молча смотрели на меня.

- Вот как? – усмехнулся я. – Привел толпу своих подружек. Один на один-то ты ни хера не можешь. Помню как я тебе морду...

- Заткнись! – рявкнул он, с размаху ударив меня по лицу. Моя голова мотнулась вправо. – Заткнись! – повторил он и снова ударил. Моя голова мотнулась влево. Ровные ряды стоящих вокруг нас пацанов показались мне сплошной смазанной линией. Бить он стал лучше – это факт. Однако все равно как спидозная потаскуха. Такой удар не свалил бы на землю и пятиклашку и от того было еще обиднее.

Когда он бил меня – в его левой руке все еще был зажат мой нож-бабочка, хоть и в закрытом состоянии. Во время удара замок ножа воткнулся мне в правую щеку чуть ниже глаза и оставил довольно мерзкую глубокую царапину, из которой тут же хлынула кровь. Забегая вперед скажу, что ничего серьезного эта царапина мне не сделала, хоть и осталась впоследствии широким слабозаметным шрамом, напоминанием о днях минувшей молодости.

- Бьешь как баба, - буркнул я и тут же получил еще один удар.

- Я же сказал заткнуться!

- Ой, прости. Я хотел сказать как чурка баба.

Из-за спины послышалось несколько сдавленных смешков.

- Или хачебаба, - предположил я. – Не особо разбираюсь в классификации черножопых мелких ган...

Он сначала ударил в лицо, а затем попытался пнуть по яйцам, но я успел наклониться сильнее и удар пришелся в живот. Было больно. Стыдно, обидно и больно. Но еще больше меня мучала злоба. Злоба на мое беспомощное положение, злоба на то, что Антоха бросил меня ничего не сказав, злоба на этого мелкого выродка и его подружек-педиков. Однако, даже не смотря на вой сирены в ушах и гулкие удары сердца, что отдавались в висках, я все же смог расслышать, что смешков прибавилось.