Страх темноты

2

Приглашение с того света.

Этим утром я проснулся поздно. Комнату заливал яркий утренний свет, соседние кровати были уже пустыми. Ночь я провел у бабушки вместе с братьями. Это был понедельник, да до выходных еще далеко, но ведь наступили каникулы, и нам не было нужды ждать выходных, чтобы проводить вместе время. Ну, конечно, каникулы наступили только для нас, бабушка, как преподаватель математики, целыми днями пропадала в школе, подтягивая отстающих детей и выполняя еще целую гору обязательств.

Я сел на кровати, потянулся, лениво осмотрелся и решил, что пора выходить в свет. Часы показывали начало десятого. Давно я так долго не спал, даже голова разболелась. Тело все затекло и хрустело при каждом повороте. Такое бывает, когда вы проводите ночь не в своей постели, к которой привыкли за долгие годы. И даже если ваша постель обычный раздвижной диван, никакая кровать с ортопедическим матрасом уже не сможет вам его заменить. Просто за эти годы ваш позвоночник принимает форму дивана, и вы начинаете идеально друг друга дополнять.

Натянув штаны, я вышел в коридор, зевая во весь рот. Дедушка смотрел телевизор. Он поприветствовал меня своей обычной веселой улыбкой и легким поворотом головы, что сегодня означал: «Ну и проспал же ты, все давно встали». Я только развел руками и снова зевнул. Никак я не хотел просыпаться и мой организм таким простым способом как зевота пытался меня разбудить. Не могу сказать, что у него получалось, но глаза он мне явно промыл этой самой зевотой до слез.

Братьев я застал во второй спальне, которая принадлежала нашим старичкам. Они сидели за широким рабочим столом, и бабушка им что-то объясняла, указывая пальцем в учебник, а кончиком ручки в тетрадь. Какое же это варварство – заниматься уроками в самый разгар лета.

Я зашел в спальню и, указывая пальцем на бабушку, громко воскликнул:

- Hey! Teacher! Leave them kids alone!

Бабушка стянул очки на кончик носа, и рассмеялась глядя нам меня. Мелкий Сережка ничего не понял, а Саня приветливо мне улыбнулся и покачал рукой в знак того, что нам действительно «не нужно никакого образования».

- Мы уже скоро освободимся, - сказала бабушка и вернулась к работе.

Я пожал плечами и отправился умываться. Ну, никак я не мог смотреть на это насилие над каникулами. Как я узнал позже: Саня просто решил сделать все задания на дом в самом начале лета и не откладывать на последний день. Что ж, тут мы с ним абсолютно разные: я все откладываю именно на последний день, а потом ношусь по квартире как в жопу ужаленный и пытаюсь хоть что-то сделать. Не скажу, что из этого выходит хоть что-то хорошее. О чем я думаю? Да все о том, что учителя могут забыть о своих заданиях и все пройдет гладко. Нет, не пройдет, восемь лет уже как не проходит. И все эти восемь лет я наступаю на одни и те же грабли. Некоторых жизнь ничему не учит.

Где-то в середине одиннадцатого мы с Саней отправились за Полторашкой. Эм, за девушкой, а не за пивом. Мы забрали ее из дома без пятнадцати двенадцать и решили вернуться во двор и дождаться остальных там, а потом уже всем вместе пойти в штаб. Знаете, иногда, когда жизнь меняется к лучшему и в ней начинает происходить много хорошего, некоторая информация напрочь стирается из вашей памяти. Иногда это работает только вам на руку, а иногда же совсем наоборот. Вот мы, например, забыли, что наступило двадцать первое число, а соответственно и день летнего солнцестояния.

От дома Полторашки мы пошли через небольшое футбольное поле окруженной множеством детских площадок. Наташка висела на нас, обнимая за шеи и болтая ногами в воздухе. О, она могла себе это позволить, и не только потому, что была нашим другом, но и потому, что рост позволял. Мы были слишком расслаблены, слишком беззаботны. Мы не замечали ничего вокруг.

  Когда мы стали пересекать поле в направлении ближайшего ларька, пустая площадка внезапно заполнилась людьми. Целой толпой незнакомых нам людей. Если вы видели, как выглядит переход на Таймс Сквер в час пик, то можете себе представить, на что это было похоже. Мы словно оказались на пересечении нескольких пешеходных переходов, стояли в самом центре. Люди двинулись одновременно. Они летели прямо на нас, сбивая с ног, толкая в спины. Улица заполнилась хором неразборчивых голосов, что, то звучали громче, то неожиданно затихали. Люди не смотрели на нас, они словно вообще нас не замечали. Такие разные и такие неуместные, всех их объединяло одно – у них не было лиц.

А когда все кончилось, они просто исчезли. Исчезли не оставив и следа. Улица вновь погрузилась в обычную летнюю тишину. Мы испуганно переглянулись.

- Что это было? – спросила Наташка, трясущимися губами.

- Я не уверен... - Мой брат покачал головой. – Но ты видела их лица?

- Нет. – Наташка быстро вскинула руки к губам. – Ну, то есть да... но нет.

- Да, у них не было лиц.

- Боже, это как в том доме да? Как рассказывал нам Андрей? – Она оперлась на Саню, потому что ее коленки задрожали.

- Я не знаю. – Мой брат пожал плечами. – Я никогда не видел этих снимков.

Наташка повернулась ко мне:

- Андрюш, это были они? Это были те самые люди... - Она замолчала, видя мой ступор и белый цвет лица. – Что такое? Андрюш, что такое?

- Эм, брат? – Саня шагнул ко мне навстречу и именно в этот момент я рванул вниз по улице.

Далеко я убежать не смог, не прошел и двух шагов. Наташка с Саней просто повисли на мне и повалили в траву; небольшой кусочек то ли бумаги, то ли белого картона упал в метре от нас. Они прижали меня к земле и с ужасом оглядели.

- Что? Что такое? – верещала у меня над ухом Наташка.

Саня проследил за моим взглядом и понял, что я смотрю только на этот кусочек бумаги.

- Держи его, хорошо? – попросил он Наташку и когда та чуть ли не с ногами на меня села, кивнул и поднялся с земли.