Страх темноты

5

То, что принадлежит этому миру.

Я знал, что тот, кто не привык проигрывать, что тот, кто никогда не проигрывал, не сможет признать своего поражения. Нам ни за что не получить эту монету. Я видел уже реакцию перевозчика: его губы, или, если быть более точным, зачатки губ, сжались в плоскую линию, на черном глянцевом лбе вздулись толстые вены, с клыков на пол капали черные маслянистые капли. Говорят, что в такие минуты время замедляет свой бег, но это неправда. На самом деле, в такие минуты ваш мозг начинает работать быстрее. Я соображал с такой скоростью, что мое тело не успевало выполнять команды.

- Когда упадет стол, беги к двери, - бросил я через плечо брату, скосившись на него.

- Что? – Его глаза округлились, и взгляд встретился с моим. Тогда он все понял, он увидел картину в целом. Я не знаю, пришел ли ответ к нему методом простых логических размышлений или тут подсказала интуиция, а может быть и та вещь, о которой не может говорить перевозчик, так как это «не его тайна», я знаю лишь то, что он все понял. За секунду, что я смотрел на него, я увидел целую гамму эмоций на его лице. Он сомневался в правильности решения, не хотел бросать меня одного, при этом понимая, что это единственный выход. Он был полон решимости и между тем очень боялся последствий. Но он сделает то, что надо, в этом я не сомневался.

Как я уже говорил, время не замедляет свой бег, его течение ни сколько не меняется. Меняется лишь то, как мы его начинаем воспринимать. Когда перевозчик вскочил с кресла, я левой рукой перевернул шахматный столик и мои фигуры полетели по полу. Правой рукой я потянулся за револьвером, а мой брат кинулся в сторону двери. Он, так же как и я знал, что дверь откроется, что она его выпустит. Почему? Да потому что, перевозчик подтвердил то, что мы и так знали: мы не принадлежим этому миру. Мы не мертвые, мы живые, а это значит, что нам тут не место и пребываем мы в мире мертвых лишь по прихоти Харона.

Когда я достал свой револьвер и направил на перевозчика, мой брат как раз пробегал мимо меня. Его нога наступила на черного слона, что принес мне победу, и он упал, завалившись навзничь. Харон победно взревел и ринулся к нему. Я выстрелил. Я сам не заметил, как взвел курок, как надавил на спусковой крючок, не заметил отдачи. Нет, не время замедлило свой бег, но на этот раз тело мое двигалось с такой скоростью, что уже разум не успевал за ним.

Выстрелом Харона отбросило обратно к креслу, и из его левого плеча полилась черная жижа. Пуля разворотила ему сустав и рука бездвижно повисла вдоль тела, болтаясь лишь на кусочках плоти.

- Давай! – закричал я, поднимая брата.

Саня вскочил на ноги и бросил на меня испуганный взгляд. О, нет, он боялся не за себя, а за меня. Это было чертовски трогательно. Мы смотрели друг другу в глаза не больше сотых долей секунды, но время это показалось вечностью. А потом он побежал, побежал так быстро, как никогда еще не бегал. 

Харон заревел и сидя на полу у кресла, поднял здоровую руку, шевеля длинными пальцами. В ту же секунду тьма в трещинах на земле запузырилась и стала выплескиваться наружу. С небес западали большие черные капли размером с футбольные мячи, сухая кора деревьев начала сочиться маслянистой жижей. 

Что бы ни задумал перевозчик, это было направленно на то, чтобы остановить нас. Я снова вскинул револьвер и выстрелил второй раз. Пуля попала ему в голову и вскрыла эту черную черепушку как бутон розы, расплескав чернюшное содержимое по книжным стеллажам.  

Черные лужи на земле начали обретать форму, превращаясь в один из кошмаров Дали: маслянистые головы с руками и огрызками тел. У существ не было ног, и они передвигались посредством рук, но с такой скоростью, на которую не были способны наши собаки. Штук пять маленьких головастиков тут же кинулись за Саней.

Он уже успел добраться до двери и потянуть ее на себя. Дверь открылась легко. В просвете я увидел знакомый мне темный коридор. Все шло прекрасно.

- Остановить его! – проревел Харон, корчась на земле. Ему не стало лучше, но я заметил, что голова постепенно склеивалась заново. Чего нельзя сказать о плече. Видимо дело было в том, что пуля в голове прошла навылет, а вот та, что попала в плечо, все еще оставалась там. 

Что не принадлежит этому миру...

Саня кинулся в коридор, и дверь тут же пришла в  движение, быстро закрываясь за ним. Головастики кинулись следом. Я успел сделать три выстрела и три головастика взорвались фонтанами нефтяных брызг. Двое смогли прорваться внутрь дома, когда дверь полностью закрылась.

Я повернулся к Харону, он смотрел на меня уже полностью склеенной головой и смеялся.

- Это ничего не меняет, - усмехнулся он. – Ты вс-с-се равно здесь и дверь уже не откроется. Ты никогда не выберешься отс-с-сюда.

- В этом твоя проблема, перевозчик, - ответил я. – Ты никогда не думаешь наперед и ты слишком самоуверен.

Я открыл дверцу барабана и, используя стержневой эжектор, я выбросил две гильзы на пол, но мне показалось это слишком долгим способом. Я просто перевернул кольт и тряс его, вращая барабан, пока не выпали остальные три. Как и полгалось «Миротворцу», у меня было заряжено только пять патронов.

- Вот как? – Харон медленно поднялся, опираясь на здоровою руку и принялся ковырять когтями в ране. – Прос-с-свети же меня, великий с-с-стратег.

- Я не собираюсь тебе ничего говорить, - ответил я, вставляя в каморы патрон за патроном, поворачивая барабан по часовой стрелке. На этот раз я зарядил шесть.

- Ты думаешь, ты с-с-слишком умный, - ворчал Харон, выковыривая пулю. – Ты думаешь, ты с-с-слишком сообразительный...

- Никогда за собой такого не замечал. – Я закрыл дверцу барабана и взвел курок.

Харон с ревом вытянул из раны искореженную пулю и бросил на землю. Она подняла облачко пыли, что тут же смещалось с туманом.