Страх темноты

7

Год 2014.

В комнате повисла гробовая тишина: не звенели стаканы, вилки не царапали по тарелкам, тьма за окном способствовала отсутствию звуков с улицы. Никто ничего не говорил, никто не произносил ни звука. Лица друзей выглядели ошарашенными и слегка отстраненными, будто бы они до сих пор пребывали где-то на самой границе реальности и моего рассказа. Я был не против. Ну а какой рассказчик был бы против? На мой взгляд, это лучший комплимент, который можешь «не услышать» в свой адрес.

Я приподнял бокал виски и качнул им в сторону Оли. Девушка лишь слегка тряхнула головой. Так отмахиваются от назойливого комара, что уже битый час жужжит у тебя под ухом. Тогда я повернулся к Сане.

- Э-э-э... - Что-то невнятное пробормотал он и вяло покачал рукой.

Ну что же, хоть какая-то реакция. Может Настя? Я повернулся к девушке, что сидела справа от меня. Она даже не поднимала головы. Судя по взгляду, она была не на краю, а все еще в самой гуще событий рассказа. Ладно, оставим ее там.

Я взглянул на Васю: он пожал плечами и протянул свой стакан. Я легонько стукнул по нему и с улыбкой выпил – мой друг единственная константа в этом мире, единственный, в ком можно быть уверенным на все сто процентов.

Как это бывает обычно, новая порция виски пошла очень легко, словно вы пьете сок или что-то в этом роде. Вкусовые рецепторы уже не разбирают ничего, и вы просто глотаете алкоголь, не ощущая вкуса. Я уверен, что если бы мне подсунули сейчас стакан Джони Блю, я бы проглотил его и не понял, что за божественный напиток только что выпил. Ну а разве не в этом смысл пьянки? Напиться так, что перестаешь различать вкус, цвет, голоса и мир вокруг, воспринимая его как смазанное цветовое пятно, наполненное неразборчивым шумом. Нет? Ну ладно.

- Я... - начала было Оля, но тут же закрыла рот и опустила руку.

- Ну же, рыжик, давай, - поддержал я ее. – Скажи что-нибудь.

Оля внимательно на меня посмотрела и зашла на вторую попытку:

- Ты мне только одно скажи: это правда или ты просто выдумал эту историю для своей книги?

Взгляды всей четверки гостей моментально сместились к предмету, что все это время лежал в центре стола, привлекая к себе всеобщее внимание. Это была относительно толстая книга в черном переплете. Ни имени автора, ни названия книги, лишь черная, как сама ночь, обложка с изображением маленького мальчика, что сидел на корточках, схватившись за волосы. Его лицо отображало ужас. Корешок книги тоже был девственно чист и черен. 

- Я отвечу тебе, перефразировав одну гениальную цитату из одной не менее гениальной книги, - ответил я с легкой улыбкой. – Конечно же, я выдумал эту историю для книги, но почему это не может быть правдой?

- Значит твой брат? – спросила Настя, указывая на книгу. – Он посоветовал тебе ее написать?

- Ага. – Я улыбался во весь рот.

- А он знает об этом?

- Еще нет. – Я печально отвел взгляд в сторону. – Тринадцать лет уже прошло. Мы давно не общаемся.

- У вас были столь близкие отношения, если верить твоим словам, - возмутилась Оля. – И вы больше не общаетесь?

Что тут скажешь? Она была права, но и я был в чем-то прав. Я не стал ей говорить обо всех проблемах, что у нас возникли, но и я тоже был, черт возьми, прав. Конечно, я жалел, что так вышло, жалел, что брата больше не было в моей жизни. Хотел бы я его вернуть? Безусловно. Отчасти этим и обусловлено мое стремление написать эту книгу.

- Ну что я могу сказать, рыжик. - Я поставил стакан на стол и смущенно почесал затылок. – Ты знаешь мое умение все портить.  

- Это что ответ? – Оля изящно изогнула бровь.

- В моем понимании этого слова, - как всегда туманно ответил я.

- Значит это брат? – Настя постучала меня по плечу, привлекая внимание. – Он помог тебе найти себя и начать писать?

Я улыбнулся. Видимо слишком грустно вышло для улыбки, потому как все это заметили и их лица слегка изменились, а Настя так и вовсе испугалась своего вопроса. Но в этом нет ничьей вины. Это обычный вопрос наряду с таким: «Где вы черпаете свое вдохновение?».

- Нет, блонди. – Ответ вышел еще более печальным, чем моя улыбка. – В том, что я заболел словами и чистыми страницами виновата одна девушка.

- Девушка? – Вопрос пришел со стороны Сани.

- Угу, - кивнул я. – Одна особенная девушка... если честно, она когда-то была особенной. Но именно она открыла во мне способность писать и именно она вывела меня на этот путь. Чтобы между нами не происходило, я всегда буду ей за это благодарен и буду помнить об этом, заканчивая очередной свой труд: будь то простой рассказ или большой тысячестраничный роман.

- О, так это она! – Саня растянул губы в своей фирменной лучезарной улыбке и несколько раз качнул бровями, глядя на меня.

- Она? – не поняла Оля и вопросительно посмотрела на Саню, а потом на меня. И тут до нее дошло. – А-а-а... она.

Оля энергично закивала головой. Только Настя не понимала, о чем мы говорили.

- И что же произошло? – поинтересовалась Оля и быстро добавила. – Ну, у вас? Я слышала, что расстались, но что именно?

- Не думаю, что хочу об этом говорить, - ответил я, решив на этом и закончить расспросы.

Ну а что тут скажешь? Возможно, так решили звезды, возможно, так решили нити судьбы, а возможно и я как-то этому поспособствовал. Конечно, сам я этого признавать не хотел, и во всем винил ее, но я ведь человек не глупый, по крайне мере, хотелось бы себя таковым считать. Я понимал, что любовь это дело для двоих. Не может быть одного виноватого, всегда виноваты двое. Не стоит бросаться обвинениями в лицо бывшей возлюбленной, стоит сначала взглянуть на отражение своего лица в зеркале и спросить себя – а так уж оно чисто и невинно, как ты себе это вообразил?