Страх в осенних тонах

Глава 4

Вздрогнув, Лена открыла глаза. Она села, уткнувшись лбом в колени (девушка спала на полу на двух довольно больших и мягких подушках). То, что она видела во сне, постепенно и навсегда стиралось из памяти, словно горящий лист бумаги. Однако чувство страха исчезать или сгорать не спешило. Наоборот, оно обволакивало сначала мысли, потом сердце, заставляя девушку устало застонать и опуститься обратно на подушки.

Попытка заснуть снова с треском провалилась. Точнее, заснуть Лена не могла из-за абсолютной тишины, царящей в этом мрачном особняке. Привыкшая жить в шуме города, девушка не смела лишний раз повернуться, чтобы не шуршала одежда, и старалась дышать так тихо, что со стороны казалось, будто блондинка не дышит вовсе.

Поднявшись и, стараясь как можно тише ступать по скрипучим половицам, Лена вышла в коридор. Перед глазами ещё стоял тот ужас, который она увидела, когда побежала за братом. Да ещё и то, что приключилось с остальными. Вова до сих пор вздрагивал при каждом шорохе, хотя  на первый взгляд он, вроде бы, пришёл в себя.

Лена вздохнула, обнимая себя за плечи. Было холодно. Ей сейчас очень хотелось очутиться дома в своей мягкой, тёплой кровати. А ещё лучше — дома у бабушки, которая будет ласково гладить её по голове своей тяжёлой морщинистой рукой, вспоминать свою молодость и то, как она нянчилась со своей маленькой любимой внучкой. И, конечно, упрекать за выбор работы.

Тут на озябшие плечи девушки легло что-то мягкое и тёплое. Елена вздрогнула от неожиданности и обернулась. Перед ней стоял Гриша, укрывая замёрзшую девушку своей толстовкой.

— Не спится? — спросил мужчина, сильно щурясь, так как глаза отчаянно хотели обратно спать.

— Не то, что бы... Варя болтает во сне, зовёт бывшего. Я устала слушать её «Серёжа, Серёжа». А ты почему не спишь?

— Так, двое идиотов разбудили, — ответил Гриша. — Ты разве не слышала их? Они говорили довольно громко.

— Нет, мне как-то не до них было, — фальшиво улыбаясь (хотя в ночной мгле улыбка походила на настоящую), ответила девушка, вспоминая свои кошмарные сны.

— Тебе повезло, — мужчина прислонился к стене и поморщился — она была слишком холодной.

— Может быть, — согласилась Лена.

— Тебе страшно? — Гриша пристально (насколько это было возможным) посмотрел на подругу.

— Нам всем страшно, — уклончиво ответила девушка.

— Но ты ведь тоже это видела? – голос мужчины понизился до шёпота. — Я прав?

— Д-да, — Лена опустила голову и обняла себя. Пальцы мимолётно коснулись гладкой ткани кофты. — Видела и испугалась...

В ночной мгле слёзы казались хрустальными бусинками. Скатываясь со щёк, они исчезали, смешиваясь с темнотой. Как ни старалась Лена держать себя в руках, плакать хотелось всё больше. Нет, не плакать — разрыдаться. Рыдать от страха, от собственного бессилия перед этим страхом. Рыдать навзрыд. Рыдать до головокружения и до боли в горле. Но Елена не будет показывать другим такую себя. Только тихие всхлипы и прозрачные, солёные слезинки, скатывающиеся по щекам.

Мужчина обнял Лену, стал успокаивающее гладить по голове. Почему-то было больно смотреть, как это невинное создание плачет. Гриша стал нашёптывать какой-то успокаивающий бред, точно зная, что сейчас его не слушают. Он чувствовал, как его футболка становится мокрой от девичьих слёз. Лена прижалась к тёплому телу, хотя если бы её не держали, она точно бы рухнула на колени.

Григорий осторожно взял девушку за подбородок, поднимая её голову, заглядывая в заплаканные глаза. Лена смутилась. Они впервые смотрят друг другу в глаза. Казалось, взгляд мужчины направлен прямо в душу. Он смотрел внимательно и с некой... нежностью?

— Г-Гриша? — Лена, не моргая смотрела в глаза друга её старшего брата.

Не понимая, что делает, девушка встала на носочки, потянулась вперёд. Гриша закрыл глаза, обнимая девушку. Их губы соединились в осторожном, нежном, почти детском поцелуе, без намёка на взрослую пошлость.

Когда Гриша отстранился, Лена пару секунд хлопала глазами. Когда до неё дошло осознание произошедшего, щёки девушки стремительно покраснели.

Гриша тоже начал искать себе оправдание. Он собирался целовать сестру своего друга? Нет! Тогда почему? Почему его так манит к этой хрупкой фигуре, милому личику и звонкому голоску? Он и сам не знал ответ на этот вопрос, но зато Григорий явно осознал, что не прочь ещё раз коснуться этих сладких губ. Тем более, что-то подсказывало мужчине, что Лена целоваться не умеет. Какой непорядок!

— Да открывайся ты уже! — в сердцах крикнул Никита, и его голос эхом отразился от холодных стен.

— Уху-ху! — возмутилась сова, видимо, успевшая задремать где-то там, за стенкой.

— Заткнись, — фыркнул парень.

Никита ещё раз ощупал стену в зоне досягаемости, надеясь, что найдёт потайной рычаг, и та откроется. Но ничего такого происходить не собиралось.

Наблюдавший за действиями молодого человека только бесшумно вздохнул, от чего шерсть на его груди тихонько всколыхнулась, и царапнул стену острыми когтями. Ему не нравилось то, как реагирует гость на всё происходящее. Слишком спокойно, слишком упорно пытается добиться правды. Существо мотнуло рогатой головой и хотело было уйти, но под его ногой так не вовремя  оказался маленький камушек, который отскочил от чёрных когтей и пару раз скакнул по полу.