Странная история

Это история произошла со мной осенью 1991 года. И я до сих пор не получила ответа на вопрос о том, что же тогда случилось на самом деле.

Погода за окном хмурилась, низкие серые тучи скользили по небу бесшумно и торопливо. Дождя не было, хотя вчера он лил весь день.

Промозглая сырость заставляла редких прохожих ежиться, кутаться в шарфы, поднимать повыше воротники курток и плащей. Ветер яростно качал почти голые ветви деревьев, грустных от того, что лето давно закончилось.

Завернувшись в халат из теплой фланели, я сидела в уютном кресле возле окна и вязала свитер: черно-белый, со сложным узором.

Большая рыжая кошка – вредина, считающая себя хозяйкой дома - изредка поводя чуткими ушами, дремала на широком подоконнике среди горшков с розовыми фиалками.

На старом комоде громко тикали зеленые часы с золочеными стрелками, убаюкивающе гудел отопительный котел, и сонная тишина неслышно бродила по комнатам.

Примерно около двух часов дня я поняла, что заниматься высчитыванием петель «две лицевых, две изнаночных, накид» мне надоело, да и глаза устали.

Я положила рукоделье на колени и стала смотреть в окно, которое выходило во двор.

Ничего интересного я не увидела: та же лысая прогалина среди вытоптанной сухой травы, кучка влажного серого песка в углу, хлипкий соседский забор и низкое, безнадежное небо.

Отложив вязанье, я встала и подошла к другому окну, из которого была видна пустынная серая улица. Будний день, плохая погода, нет никого.

Я, было, хотела пойти выпить чаю, но вдруг увидела отца и мать, бодро шагавших в направлении дома. Два ярких пятна в этой тоскливой картине осенней меланхолии.

«Странно, почему они так рано?», - подумала я.

Сегодня у моего дяди был юбилей.

Всего пару часов назад родители, принарядившись и красиво упаковав подарки, благополучно отбыли на праздничное застолье.

Я продолжала стоять и смотреть, как весело переговариваясь, родители зашли во двор. Отец аккуратно закрыл за собой калитку, задвинул засов и после этого заглянул в почтовый ящик.

«Нет ничего», - прочитала я по его губам.

«Конечно, нет»,- подумала я. – Почтальон придет только к вечеру.

Я перешла в другую комнату и выглянула в окно, возле которого стояло кресло с моим незаконченным черно-белым свитером.

Родители прошли рядом, меня не заметили, но я услышала, как мама громко засмеялась, а папа сказал, что-то вроде «Отлично посидели».

Я пошла к входной двери и, не дожидаясь стука, распахнула её настежь. За дверью никого не было.

Сунув босые ноги в старые туфли со стоптанными задниками, и накинув на плечи отцовский бушлат, я вышла на крыльцо. Во дворе пусто, только слышно, как вдалеке лает чей-то пёс.

Я направилась в огород. Там царил полный порядок. Вскопанная земля еще не успела осесть и сбиться в плотные комья, древняя скамейка под старой яблоней была пуста и только большая черная ворона рылась на краю компостной ямы, временами поглядывая в мою сторону. Я развернулась и пошла обратно, по пути заглянув в погреб. Никого.

Пожав плечами, я вернулась в дом, вскипятила воду, налила себе душистого чая с чабрецом и, держа горячую кружку обеими руками, подумала о том, что всё-таки странный этот дом. Очень странный.

Родители вернулись поздно и слегка навеселе. Они громко топали в прихожей, извинялись, что задержались допоздна, смеялись, и мать сказала мне, что праздник удался на славу.

«Зря ты не пошла», - заметила она, снимая сапоги.

«Отлично посидели», - подтвердил отец.