Странствия Ветра

Глава 6

Вечером следующего дня мы подошли к большому городу. Тропа превратилась в широкую, вымощенную камнем дорогу, по которой в попутном нам направлении шел поток грузов. Караваны повозок чередовались с конными и пешими путниками. Одежда же всех встреченных нами эльфов была одинакового покроя и цвета. Я сразу обратил на это внимание и поинтересовался у Лаэль:

 – Почему одеяния твоих соплеменников не отличаются разнообразием? Неужели вам чуждо желание подчеркнуть свою индивидуальность?

– Отчего же, такое желание нам очень даже присуще, – фыркнула эльфийка. – Особенно во время празднеств! Просто все наши попутчики – это рекруты. Каждый населенный пункт после объявления очередной мобилизации обязан направить в распоряжение главы Круга Возрождения рекрутов и собрать обоз с провиантом. Рекруты облачены в ратный костюм, а его покрой и не должен отличаться разнообразием. Кстати, отличия все равно есть. Присмотрись, в разных поселках приняты свои элементы декора костюма, позволяющие определить принадлежность и статус семьи того или иного эльфа в иерархии поселения. К примеру, этот караван из четырех телег идет из городка Сараэлло, символ которого белый лютик. Об этом говорят нашивки в виде данного цветка на правом рукаве куртки у каждого прикрепленного к каравану рекрута. На левом рукаве вышит орнамент – зеленый побег с разным количеством листьев, по одному на каждые десять лет жизни. Орнамент на полах говорит о статусе рода в городке и, судя по его незамысловатости, почти все рекруты в этом караване не из именитых семей. Да, заметил на груди возглавляющего караван всадника серебряный коллар? Это символ знатности. При встрече с такими эльфами постарайся высказываться предельно вежливо, а лучше и вовсе не вступай с ними в диалог. Как правило, статусные особы излишне заносчивы и агрессивны, особенно с представителями пришлых рас!

– А с кем вы все время воюете, раз объявление очередной мобилизации для вас обыденность? – поинтересовался я у Лаэль.

– В дне пути отсюда начинается Поганое Полесье, обширный участок Великого Леса, захваченный смердящими разложением умертвиями –восставшими полуразумными останками сразу нескольких рас. Какая извращенная сила поднимает их из могил и переправляет в наш мир, неизвестно, но время от времени в Поганом Полесье появляются новые полчища умертвий. И тогда Круг Возрождения объявляет очередную мобилизацию.

– Умертвия в мире, наполненном магией жизни? – подумал я. – Поисковый браслет, как всегда, ведет меня в правильном направлении.

Дорога свернула направо, огибая густо поросший кустарником холм, и нам открылся вид на обосновавшийся в излучине реки эльфийский город. Местное Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и на городских улочках стали загораться светильники, отчего казалось, будто город встречает нас праздничной иллюминацией.

– Красиво! – залюбовался я зрелищем.

– Да, – согласилась Лаэль. – Вот только ночь не лучшее время суток для поиска свободной комнаты, тем более когда все постоялые дворы переполнены рейнджерами Круга Возрождения да рекрутами!

Перейдя по увитому гирляндами оранжевых бутонов мосту, мы наконец оказались в черте города. С любопытством оглядываясь, я отметил, что все строения вокруг были созданы при помощи магии из живых деревьев и кустарников. Стволы, ветви и крона растений были причудливо переплетены между собой, образуя как небольшие уютные домики, так и многоэтажные конструкции. Повсюду в огороженных колючим кустарником загонах под навесами из огромных листьев овальной формы стояли ездовые и вьючные животные, мерно пожевывая длинные мясистые побеги. Несмотря на сгущающиеся сумерки, улицы были многолюдны.

Лаэль с интонацией абсолютной убежденности заявила, что спрашивать свободную комнату в окраинных кварталах бесполезно и повела меня дальше, вглубь города. И правда, с каждым пройденным перекрестком количество пешеходов, одетых в одежду военного покроя, становилось все меньше, и наконец моя спутница решилась попытать счастья на приглянувшемся ей постоялом дворе. Предоставив эльфийке вести переговоры с хозяевами заведения, я молча последовал за ней в ярко освещенный трактир. Проигнорировав незанятый столик, Лаэль прямиком направилась к сидевшей за небольшой стойкой эльфийке и поинтересовалась наличием свободных комнат. Молча выслушав Лаэль, хозяйка трактира окинула меня презрительным взглядом и, отрицательно покачав головой, громко ответила:

– У меня приличное заведение, а ты кацеухого притащила. Нет для тебя комнаты!

 Грустно вздохнув, Лаэль развернулась и пошла к выходу. Я невольно сжал кулаки, но рассудив, что, развязав конфликт, ничего от этого не выиграю, а только приобрету кучу проблем, погасил свой гнев. Посетители трактира, среди которых, кстати, было несколько рейнджеров, провожали нас неодобрительным гулом.

На других постоялых дворах, куда мы с Лаэль заглядывали, нас ждал не менее «радушный» прием. Эльфы воспринимали меня как существо второго сорта и осуждали Лаэль за связь с таковым. Пришлось услышать и «вали отсюда, куцеухий!», и «забирай своего ущербного и убирайся!», и «оставь неполноценного в загоне для скота и тогда, быть может, найду для тебя комнату!». С каждым разом Лаэль становилась все печальнее, а я, как ни странно, стал воспринимать происходящее философски. В одиночку изменить положение вещей мне не удастся, лишь очередной катаклизм сможет излечить этот эльфийский недуг шовинизма. Конечно, неприятно быть объектом презрения, но я в этом мире задержусь ненадолго, а вот местных инородцев жаль. Потому-то они и селятся отдельно, что не желают лишний раз испытывать проявления этой «заразы» на себе. Однажды их терпение может иссякнуть и тогда…  Впрочем, история знает множество печальных примеров.