Страшные сказки

Пролог

Елизавета Соболянская

Страшные сказки («Клуб «Огненный дракон» 7)

Пролог

Лорд-магистр Силезиус недовольно посмотрел на единственного сына и с трудом сдержал брезгливую гримасу.

— Ни одна драконица не слетит к тебе в ночь зачатия! — громогласно объявил он.

Изящно сложенный зеленоглазый красавец, стоящий перед ним, с трудом сдержал свой гнев. Его выдали лишь раздувающиеся ноздри да трепещущие уши. Приостренные кончики ушей аккуратно прятались под светлыми прядями, но отец все равно заметил их дрожание и взъярился еще больше. Этот спор не имел конца. Юный лорд Давидос хотел уехать в художественную Академию, а отец, магистр академии стихий, требовал от сына наследника.

— Я уже подал заявку в клуб, — стараясь держаться спокойно, отвечал молодой дракон.

— В клуб? — лорд Силезиус буквально выплюнул это слово. — Хочешь, чтобы твоего ребенка выносила подзаборная девка?

— Вы прекрасно знаете, отец, что девушки в клубе невинны, — устало ответил лорд.

Ему осточертел этот спор. Они оба знали, что другого варианта не было, и оба соревновались в упрямстве. Ребенок в обмен на возможность учиться тому, о чем мечтал всю жизнь? Ребенок как способ вырваться из-под пяты тирана-отца? Ребенок как искупительная жертва за смерть матери? Лорд Давид чувствовал тошноту, когда думал обо всем этом, но его мечта была на расстоянии вытянутой руки, и он готов был дотянуться любой ценой.

— Бумаги я подписал, через неделю начнутся занятия. До представления кандидаток поживу в клубе, хочу познакомиться с девушками, — сообщил дракон и вышел, не дожидаясь ответа.

Хватит. Он сделал что смог, пусть отец ярится в своем кабинете один!

Лорд Силезиус понаблюдал, как за наследником захлопнулась дверь, и опустил на руку разом отяжелевшую голову. Угораздило же его сто восемьдесят лет назад выбрать в партнерши эльфийку! Сильная магия крови, идеальное здоровье и наивные зеленые очи сыграли свою роль. Последний дракон из рода лесных, он пожелал наследника, но ни одна драконица не смогла принять его полет в ночь зачатия. Год за годом, десятилетие за десятилетием. Смирившись с отказом капризных дам, лорд Силезиус обратился в клуб.

Поначалу ему казалось, что удача способствовала его замыслу. В клубе отыскалась юная и прекрасная эльфийка с грубоватым именем Нимдаинг. Она подписала контракт, прошла обучение и покорила суховатого магистра своей юностью и красотой. Лорд Силезиус начал мечтать о том, что это невозможно прекрасное существо останется с ним. Ведь эльфы живут долго, почти столько же, сколько драконы, а Нимдаинг была еще очень молода.

Неожиданностью для дракона стала делегация эльфов на пороге клуба. Девушка оказалась не полукровкой, а чистокровной эльфийской принцессой, сбежавшей из дома. Узнав о беременности, эльфы растерялись. По контракту ребенок принадлежал отцу. Бурные переговоры с привлечением юристов и Хранителей закона с обеих сторон принесли решение. Если рождается девочка, она живет с матерью в эльфийском лесу. Если будет мальчик – он остается с отцом. На том и пришли к согласию.

Год, который Нимдаинг провела в замке лорда Силезиуса, сломал его. Его кроткая девочка с прекрасными, как потаенные лесные озера, глазами должна будет вернуться в лес! В его глазах это было предательством. Магистр просто не желал слышать, что это не ее выбор. Вскоре вместо поцелуев эльфийку стали встречать за столом колкие замечания, потом насмешки, а затем и прямые оскорбления. Она терпела, с трудом отыскивая в циничном черством драконе черты того мужчины, которого когда-то полюбила.

Родился сын. Коснувшись поцелуем крохотного лобика, мать, едва отойдя от родовых мук, успела дать ему имя:

— Нарекаю тебя Давэ, — шепнула она, проваливаясь в портал, уносящий ее в эльфийский лес.

Лорд Силезиус, пылая ненавистью к той, которую когда-то любил, собирался наречь сына одним из имен своего рода, но узнал, что эльфийка уже провела обряд именования, используя магию своего рода, так что изменить личное имя было нельзя. Зато можно было спрятать ребенка. В кратчайшие сроки дракон приказал няньке называть малыша Давидом и уехал туда, где эльфийская принцесса появиться не смела – на южный полюс.

Среди льда, снега и нерпичьего жира ребенок рос рахитичным и болезненным. Плохо ел, часто болел и умудрился собрать все детские недуги от колик до коклюша. Магистр применял магию, пытался делиться с малышом драконьей силой – ничего не помогало. Наконец нянька, взятая из домовых, заявила, что ребенку не хватает солнца, лесного воздуха и свежих фруктов. Магистр пытался с нею спорить, но то же самое ему подтвердил уважаемый профессор педиатрии, срочно вызванный в суровые снежные края.

— Ваш сын имеет значительную долю эльфийской крови, — заявил строгий фанор, не уступающий в чопорности магистру, — ему нужны леса, зелень и фрукты, его организм плохо усваивает мясо.

Как ни ярился лорд Силезиус, под угрозой потери наследника ему пришлось сменить место жительства. В пику прекрасной Нимдаинг, любившей солнце и густые леса, он перебрался на остров, славящийся дождями и лугами. Восторг мальчика, впервые увидевшего зеленую траву, не поддавался описанию. Он буквально замер и долгое время стоял неподвижно, впитывая в себя силу живых растений. Когда юному наследнику рода сказали, что часть зелени съедобна, он недоверчиво начал пробовать каждую встречную былинку, с восторгом убеждаясь в истине слов няни.

К этому времени лорду Давидосу исполнилось сорок лет. Он выглядел тощим длинным подростком с нездорово бледной кожей и блеклыми зелеными глазами. Даже слуги поначалу шарахались, заметив его в коридоре или в саду, среди переплетения узловатых ветвей. Однако буквально через полгода на лужайке перед замком бегал изящный, но быстрый и сильный подросток с яркими зелеными глазами и совершенно выгоревшими на редком солнышке волосами.

Отец наблюдал за сыном из окна своего кабинета и скрежетал зубами – его наследник перестал есть мясо! Лорд Давидос легко насыщался яблоками, салатами, любой огородной зеленью или дикими плодами, собранными на кустарниковых пустошах. В отличие от прочих драконов, он мог обходиться без бифштекса сколько угодно долго. При этом мальчик был тонкокостным и изящным, как эльфийская статуэтка, в нем не было тяжеловесной мощи драконов в целом и его отца в частности. Подрастая, лицом он все больше напоминал мать и тем растравлял сердце магистра.