Строптивая для князя

Глава 1. Покидая родной дом.

«Тебя там клопы сожрут, дура! Анфиска, стой!» - орала на меня сестра благим матом. «Узнаю, что ты по желтому билету живешь, мое сердце не выдержит. Катерина, неси мои сердечные капли, нет мочи больше» - причитала маменька, симулируя обморок. «Была бы я хоть мало-мальски разумной, переехала бы раньше. Ну сколько можно этих скандалов и нравоучений? Надоело, ей-богу, надоело. И не пойду я за сына Мещерских. Тоже мне, решили, что этот брак вернет нас в высший свет. Вот пусть сестрица за него и идет, если он ей так нравится. Работа гувернанткой – честный труд, не пропаду». - думала я, спеша на вокзал.

«Да уж, не хочу сюда больше возвращаться» - сказала я вслух, глядя на заплеванный вокзальный пол и унылых людей.

«Ну что ж, прощай, родная Тверская губерния» - махнула я рукой, прилипнув к поездному окну.

- На курсы едете, барышня? – спросил меня полный господин, который явно выпил в вокзальном буфете и жаждал поговорить хоть с кем-то.

- На курсы, на курсы. – бросила я, не желая вступать в разговор.

- Или к жениху? – не унимался мой попутчик.

- К жениху, к жениху. – отмахнулась я, как от назойливой мухи.

- Невежливо так, барышня… Эх, молодежь! Чему вас только учат в ваших пансионах. Мы так со старшими не разговаривали! – возмутился он, и тут же захрапел в кресле…

Поезд тронулся, и мы понеслись вдоль лесов и полей. Меня тоже стало клонить в сон.

Разбудил меня крик обер-кондуктора: «Петербург! Стоянка пятнадцать минут!». Я схватила свои нехитрые пожитки и поспешила к выходу.

«Так-с. Надо купить газету.» - думала я, решительно шагая по перрону. Выйдя на широкий проспект, я залюбовалась видом.

- Барышня, купите газету! «Литературная» четыре копейки. «Ведомости» три. «Северная пчела» тоже три. Но для такой красавицы, как вы, две! – худой, розовощекий мальчик умел торговаться.

- А объявления о найме квартир имеются?

- А-то как же! Это вам «Ведомости» надобно. Там и квартиры, и комнаты, и дачные хозяйства.

- Хорошо, давай «Ведомости»! – попросила я и достала из кошелька пару копеек.

- А копеечку на чай, барышня-красивая? – наглый мальчишка не унимался.

- Ну ты и наглец! Держи! – рассмеялась я сунула ему в руку еще копейку.

- Благодарствую, барышня! Удачи вам на новой квартире. – крикнул юный торгаш и скрылся в толпе.

Я развернула «Петербургские ведомости». Так, это не то, это вообще дачные хозяйства… А, вот это то, что надо. «Меблированная комната, двенадцать аршин. Плата более чем скромная, двенадцать рублей в месяц. Дрова и обеды входят. Не подвал. Во дворе колонка, рядом бани. Второй этаж Дома-ротонды. Спросить хозяйку доходного дому Нину Дмитриевну Скавронскую. Гренадерская 5…»

Так, мне нужен дом пять, первая арка, парадная четыре. Хозяйка доходного дому Нина Дмитриевна. Главное, ничего не перепутать. Попробуй найди что-то в этих лабиринтах.»

Под лабиринтами я имела в виду переплетения дворов, где несколько арок, нумерация парадных абсолютно стихийная, вход из четырех переулков, а пройдя насквозь можно выйти в другой конец города.

«Кажется, мне сюда» - отметила я и юркнула в арку.

«Тебя там клопы сожрут, дура! Анфиска, стой!» - орала на меня сестра благим матом. «Узнаю, что ты по желтому билету живешь, мое сердце не выдержит. Катерина, неси мои сердечные капли, нет мочи больше» - причитала маменька, симулируя обморок. «Была бы я хоть мало-мальски разумной, переехала бы раньше. Ну сколько можно этих скандалов и нравоучений? Надоело, ей-богу, надоело. И не пойду я за сына Мещерских. Тоже мне, решили, что этот брак вернет нас в высший свет. Вот пусть сестрица за него и идет, если он ей так нравится. Работа гувернанткой – честный труд, не пропаду». - думала я, спеша на вокзал.

«Да уж, не хочу сюда больше возвращаться» - сказала я вслух, глядя на заплеванный вокзальный пол и унылых людей.

«Ну что ж, прощай, родная Тверская губерния» - махнула я рукой, прилипнув к поездному окну.

- На курсы едете, барышня? – спросил меня полный господин, который явно выпил в вокзальном буфете и жаждал поговорить хоть с кем-то.

- На курсы, на курсы. – бросила я, не желая вступать в разговор.

- Или к жениху? – не унимался мой попутчик.

- К жениху, к жениху. – отмахнулась я, как от назойливой мухи.

- Невежливо так, барышня… Эх, молодежь! Чему вас только учат в ваших пансионах. Мы так со старшими не разговаривали! – возмутился он, и тут же захрапел в кресле…

Поезд тронулся, и мы понеслись вдоль лесов и полей. Меня тоже стало клонить в сон.

Разбудил меня крик обер-кондуктора: «Петербург! Стоянка пятнадцать минут!». Я схватила свои нехитрые пожитки и поспешила к выходу.

«Так-с. Надо купить газету.» - думала я, решительно шагая по перрону. Выйдя на широкий проспект, я залюбовалась видом.

- Барышня, купите газету! «Литературная» четыре копейки. «Ведомости» три. «Северная пчела» тоже три. Но для такой красавицы, как вы, две! – худой, розовощекий мальчик умел торговаться.