Суббота Богов

1. Камни, небо и милосердие

(Глава переписана)

Он проснулся. Открыть глаза было непосильно, зато прекрасно работали остальные чувства: тело сообщило, что лежит на спине, а вокруг холодно. С минуту он медленно возвращался в реальность, пока мысль об открытии глаз не показалась терпимой. Наконец он медленно разлепил веки.

Белое небо над ним было настолько гладким и однородным, что глаза сначала отказывались фокусироваться. Он повернул голову вправо и заметил острый камушек. Приподнявшись на локте, он перебрался на четвереньки, чтобы осмотреться с более высокой точки. От увиденного его дыхание застыло.

Он стоял на маленьком каменном пятачке, диаметром в два человеческих роста. До самого горизонта тянулись длинные, тонкие колонны скал — серые, синие, чёрные. Их узловатые формы тянулись к небу, а плоские верхушки некоторых, покрытые камнями, были чуть выше его уровня. Остальные обрывались где-то ниже. Он аккуратно прополз к краю обрыва, высунул голову через край и увидел отвесную стену, уходящую вниз в черную бездну.

Сердце екнуло.

"Я же совсем голый", — машинально подумал он, осматривая себя. Это открытие было менее пугающим, чем осознание того, что он ничего не помнит. Быстро отползая к центру скалы, он лихорадочно пытался вспомнить, что с ним произошло. Однако в памяти не было ни одной зацепки.

Он лежал, не в силах двигаться, а паника накатывала волнами, будто кто-то давил на грудь ледяной ладонью. "Я останусь здесь навсегда. Умру. Или эта скала упадет". Воображение тут же нарисовало, как отвесная стена опрокидывается, и он летит вниз. Слишком реально. Он зажмурился, сквозь стиснутые зубы выдавливая: "Ничего не происходит. Это наваждение".

Прошло около получаса, прежде чем страх отступил. Он снова открыл глаза и заметил, как небо давит на него своей белизной. На фоне появились птицы: сначала крошечные точки, затем они приблизились, скользя вдоль горизонта.

– Я Ана, – раздался голос, удивительно близко, словно шепот у самого уха.

Феба подскочил, сердце отчаянно заколотилось. Голова бешено вертелась из стороны в сторону. Никого. Он выдохнул, дрожа, и прохрипел:

– Кто здесь?

– Я Ана, – спокойно повторил голос. – А ты Феба. Ты знал?

Феба замер. Имя отозвалось странной теплотой внутри, как эхо чего-то, чего он не мог вспомнить.

"Феба? Это действительно я?"

– Нет, – ответил он сипло, а затем, подавив панику, добавил: – Но звучит... знакомо.

— Теперь знай, — беззаботно заявила Ана. — Надо двигаться, пока не стало хуже.

Его мозг мгновенно нарисовал возможные катастрофы: падение, нападение птиц, что-то ещё. Но самым пугающим было осознание, что он не знает, что делать.

— Почему ты так странно себя ведешь? — спросила Ана.

— Всмысле… Странно? — Феба не нашелся что ответить. — Где ты? — спросил он, чтобы выиграть время.

И так было понятно, что голос находится в его голове.

— Где-то здесь, — надменно ответила Ана. — Тебе не позавидуешь. Надо спрятаться. Какая тут высота?

— Метров пятьдесят, наверно, — Феба лежа пожал плечами. Он изо всех старался выглядеть спокойным и рассудительным. — Скала отвесная.

Ко всему прочему добавилось еще одно тревожное чувство: небо давило на Фебу.

— Ты тоже заметил? — спросила Ана. — Небо опускается. И что-то мне подсказывает, что не к добру это.

Феба внутренне съежился.

— У тебя отказывает тело из-за параллакса?

Феба подумал и буркнул в ответ.

— Тебе свезло. Я знаю, как снять паралич, — гордо сообщила Ана. — Съешь землю.

— И что же изменит комочек земли в моем желудке? — съязвил Феба и сам же удивился.

— Не в этом смысле. Просто… — Ана задумалась, подбирая слова. — Например, пощупай землю, посмотри его мягкость, погладь. Познакомься со скалой, чтобы доверять ей. Это поможет.

Феба не хотел выглядеть дураком, но пораскинул мозгами. Что-то в этом было годное. Лежа на спине он пощупал ладонями землю — твердую, не теплую и не холодную, приятную и успокаивающую на ощупь.

— Видишь? — восторженно сказала Ана. — Это хорошая скала. Ее ничто не сдвинет. Даже ты.

Феба несколько раз ударил кулаком по земле — никакой вибрации. Он набрался храбрости и сел, осматриваясь вокруг. Он медленно поворачивал голову, словно снимая панораму на камеру. Теперь, когда он убедился в твердости камня под собой, страх отступал.

— А что будет, когда небо опустится? Задохнемся? — спросил он.

— Если и задохнешься, то ты, а не я. Откуда мне знать?

Воцарилась тишина. С минуту Феба смотрел на птиц вдалеке.

— Феба. — вдруг позвала Ана. В ее голосе слышалась настороженность. — Что бы ни случилось, не издавай крика.

Феба озадаченно покрутил головой в поисках опасности.

— Птицы нападают на громкий шум. Ты сможешь отбиться сразу от трех, но их больше. Это хищники.

Почему-то Феба обвел взглядом собственное голое тело. Ана чувствовала его напряжение и бурлящую готовность.

— Как ты можешь передвигаться? Спуститься можно?

Феба покачал головой.

— Слишком гладкая скала. Слишком высоко. Я не умею лазать по камням.

— То есть ты умрешь, если упадешь?

Феба в ответ скривился, мол, что за очевидный вопрос.

— Значит, ты этого не знаешь, — заключила она. — Возьми тот камень. Нет, другой. Гладкий.

Он подчинился.

— Что дальше?

— Прочти его, — сказала она.

— Прочесть? — переспросил он, вертя камень в руках.

— Да. Представь, что это лист бумаги. Что на нём написано?

Держа камень в ладони, Феба большим пальцем будто нажал на кнопочку на торце.

Ничего сверхъественного он не ожидал. Камень не загорелся светом, однако на его серой поверхности прямо по центру появилась отчетливая черная надпись.

“Третий ждет”.

Феба нахмурился. Что это значит? Где третий? Куда идти? Он обернулся, словно надеясь, что ответ появится где-то вокруг.

— Ничего себе, — выдохнул он.

— Теперь ты знаешь, что делать, — удовлетворённо сказала Ана. — Прыгай.