Судьба на выбор

Глава 22

Глава 22

Домик тётушки Фриберты встретил гостей музыкой. На стареньком клавесине играла Белинда, причём ужасно фальшивила. Но, похоже, саму исполнительницу непопадание в ноты ничуть не огорчало.

— Она меня так развлекает! — поделилась с приглашёнными пожилая женщина. – Даже и не знаю, что бы я без неё делала. Прошу к столу!

Стараясь не морщиться от резких звуков, Гвендолин улыбнулась и заняла предложенное ей место. Сейчас вместо чайного сервиза на накрахмаленной скатерти во всей красе выстроился столовый, которым, должно быть, пользовались нечасто, для повседневных трапез выбирая другой. Похоже, к их приходу тщательно готовились, и Гвен вдруг от всей души пожалела родственниц альда Линтона – вернее, его бывшей супруги. Похоже, им очень одиноко вдвоём. И нельзя винить Белинду Дельвен за то, что её характер от такой жизни несколько испортился.

К ужину подали украшенный петрушкой наваристый морковный суп на курином бульоне, хрустящие картофельные ленточки, индейку с гарниром из овощей, а на десерт пудинг с имбирём и изюмом. Привычный рацион деревенской учительницы не отличался кулинарными роскошествами, так что она с аппетитом воздала должное угощению. Как, впрочем, и её спутник.

Ужин оказался вкусным, а вот застольная беседа совершенно не клеилась. Белинда бросала в сторону Гвендолин неприязненные взгляды и время от времени фыркала в ответ на её слова. Тётя Фриберта пыталась сгладить неловкость, проявляя истинное провинциальное гостеприимство, однако выходило у неё не слишком хорошо.

После того, как со стола убрали, все переместились в гостиную, где чинно расселись на диваны. Белинда Дельвен вновь решила похвастаться очередной полученной от Ребекки весточкой. На этот раз это оказалось целое письмо, а не просто открытка.

— Она пишет, что очень счастлива, — дерзко заявила девушка, шурша бумагой. – Что любит и любима. И что очень надеется, что однажды вы сможете её простить и жить дальше.

— Неприлично говорить о таком вслух! – ахнула тётушка Фриберта. – Что наша гостья подумает о тебе? Да и письмо ведь личное, не следует пересказывать его содержание другим.

— А почему нет? – снова фыркнула Белинда. – Если других оно напрямую и касается.

— Когда будете на него отвечать, можете передать ей, что я следую этому совету, — произнёс вдруг Карлион Линтон. – Что я живу дальше и строю планы. А, возможно, вскоре тоже смогу сказать, что люблю и любим.

Говоря эти слова, он бросил на Гвен такой красноречивый взгляд, что молодая родственница его бывшей жены, собираясь вымолвить что-то ещё, поперхнулась и промолчала. Лишь сжала руки, комкая в ладонях письмо, про которое будто бы совершенно забыла. Гвендолин смущённо опустила глаза, осознавая, что сделанный сквайром намёк оказался чересчур прозрачен.

На обратном пути они молчали, и пространство кареты казалось слишком тесным для них двоих. За окошками уже стемнело, и наступил безветренный весенний вечер. Довольно тёплый – словно созданный для прогулок. Но гулять Гвен не хотелось. Хотелось поскорее вернуться домой, запереть дверь и снова хорошенько обдумать, как ей быть дальше. Ведь с минуты на минуту возвратится в столицу её родственник, и Гвенда, как и обещала, расскажет ему правду. А что последует за этим, одним высшим силам ведомо.

— Вы кажетесь печальной, — заметил альд Линтон. – Я вас чем-то обидел? Неужели тем, что посмел намекнуть, будто я и вы…

— Нет, что вы, я ничуть не обижена, — отозвалась Гвендолин. – Просто немного устала. Это не ваша вина.

— Эмрис Торнбран нагружает вас работой? – нахмурился собеседник.

— Боюсь, одного секретаря ему мало, там требуется целый штат, — попыталась отшутиться она. – Но ничего, скоро, надеюсь, я отыщу в бумагах его дяди то, что нужно.

— Разделяю вашу надежду на это.

Распрощавшись со сквайром Линтоном, Гвен легла спать далеко не сразу. Тревожные мысли не давали. В надежде отогнать их любимым занятием, она села за рукопись, но работа не клеилась. Строчки будто отказывались ложиться на бумагу так же легко и свободно, как раньше. Казалось, что Арчибальд не желал действовать по указке автора, внезапно решив зажить своей собственной жизнью.

Попытавшись ещё немного, Гвендолин оставила эти усилия и забралась под одеяло. Сон не шёл. Она думала о Карлионе Линтоне, его разлуке с супругой и поведении Белинды Дельвен, которая явно, если и желала ему счастья, то лишь с ней самой. Думала о Криспине Дэе, которой представлялся всё более загадочным. Думала об Эмрисе Торнбране, отношение Гвен к которому металось от неприязни до жалости с проблесками неожиданного для неё самой интереса к его персоне.

Заснула она лишь под утро, а проснулась от стука в дверь. Пришла Джесмин. Сообщила, что её родители едут в город по делам, а она сопровождает их, чтобы сделать покупки.

— Не хочешь присоединиться? – предложила подруга. – У тебя ещё есть время собраться. Я специально подоспела заранее.

— Хорошо, — зевая, отозвалась Гвендолин. Раз уж у неё образовалось свободное время, нужно же им как-то распорядиться. А родители Джесмин – не Эмрис с Флорианой, уж они-то её там не забудут. – Подождёшь? Или можем вместе позавтракать.