Султан Осман

1

Яркое палящее дневное солнце заливало светом шумную торговую площадь. Громкие крики торговцев сливались в одну мелодичную песнь, от которой даже у самого хмурого господина мгновенно поднималось настроение. Люди и дети ходили по площади, выбирая украшения, фрукты, свежий хлеб, вино, ткани, крупы или рыбу. Бродячие псы старались держаться ближе к тем, кто мог их угостить.
Свежий улов, дядюшка Тузун только изловил и поэтому кричал громче всех. Он размахивал руками, больше отпугивая людей, нежели привлекая их. Госпожа Фариде хвалилась новыми тканями, от которых пестрило в глазах. Драгоценные камни, которыми торговал господин Неджип переливались на солнце, отвлекая маленькую Айку от привычных ей обязанностей. Она то и дело переводила взгляд с винограда, которым торговал ее отец на камни, каких никогда не видела близко. На них можно было любоваться только издали, а если девочка смелилась подойти, тут же получала плетью по спине.
«Нельзя дочери бедняка приближаться к богатствам. Всевышний распорядился так, и за каждую мысль о богатствах Он велит наказать нас, понимаешь?» – говорил ей отец каждый вечер, после молитвы. Он благодарил Всевышнего за то, что тот даровал его семье сытный ужин и мягкую постель, и Айка очень старалась делать также. Вот только сытный ужин, лишь изредка был по-настоящему сытным, а постель не всегда мягкой. Дома часто готовили рис, а в особые дни можно было полакомиться лепешками или пирогом. Но несмотря на трудную жизнь и запреты, Айка все равно в тайне от отца и матери – мечтала о богатствах. Она знала, что Всевышний ее накажет, но не могла запретить себе думать о том, как однажды она будет носить ожерелье или корону из драгоценных камней, которые ей продаст господин Неджип, а госпожа Фариде будет самостоятельно подбирать лучший атлас и дорогой бархат для ее платьев. Ну а пока она услужливо перекладывала виноград из корзины отца в корзины покупателей. Иногда удавалось улыбкой и милыми ямочками на щеках продать товар чуть дороже. В такие моменты отец всегда благодарил Всевышнего, но Айка знала, что это исключительно ее заслуга. И все чаще искренне улыбалась покупателям. Однажды один господин сказал: «Твоя дочка далеко пойдет!». Но отец лишь поблагодарил его и ничего больше не сказал. А вечером того дня, Айка слышала, как отец рассказывал об этом матери. Они хотели в скором времени, когда она вырастет отправить ее во дворец, чтобы занять хоть самое низшее место, зато рядом с падишахом. Это звучало очень странно, ведь отец твердил совсем другое, поэтому Айка просто продолжала верить, что отец сдержит обещание. Но в один прекрасный день все мечты рухнули.
Очередной жаркий день. Базар. Запахи сладостей и рыбы щекотали нос. Люди толпились рядом с дядюшкой Тузуном, поэтому другие торговцы устало поглядывали в небо, моля Всевышнего о дожде. Лето выдалось слишком нещадным. Отец Айки оставил ее, сказав о том, что нужно вернуться домой и взять еще одну корзину, чтобы перебрать испортившийся виноград. Она осталась одна. Такая маленькая в сером платье и мокром платке, Айка готовилась улыбаться очередному покупателю, как вдруг мимо пронесся мальчишка. Почти ровесник, но совсем из другого сословия. Высокий и в дорогих одеждах, но совершенно лишенный манер. И все бы ничего, но он, пробегая, захватил горсть винограда и, весело смеясь, побежал дальше. Злость и только она овладела разумом маленькой Айки, и девочка, бросив все, кинулась за зазнавшимся мальчишкой.
— А ну стой! – кричала девчонка, видя, как прохожие с испугом смотрят на нее. — Я сказала стой!
Стянув на ходу туфельку, Айка, что было сил бросила ее в мальчишку. Попала в спину, оставляя на яркой атласной ткани его кафтана пыльный след. Мальчишка остановился. «Сдался» – подумала девочка.
Тяжело дышащий, весь в поту и пыли, он обернулся и посмотрел на девчонку свысока, явно чувствуя свое превосходство над ней. Она тоже никак не могла отдышаться, но и злость вся прошла, как только туфелька ударилась в спину воришки. Можно было уходить, но она решила довести дело до конца.
— Заплати! – все равно крикнула она, откидывая волосы, выбившиеся из платка с лица.
— Ты хоть знаешь перед кем стоишь? – он хитро усмехнулся, поднял с земли туфельку и повертел в руке.
— Перед вором, который посмел без спросу покуситься на последнее, что у нас есть! Мой отец с утра до ночи собирает виноград, а потом его продает, чтобы такие, как ты набили свое пузо! Заплати! Я уже не прошу о том, чтобы ты просил у меня прощения!
— Замолчи сейчас же, девчонка! – крикнул мальчишка, выставив ладонь вперед, отчего Айка сделала шаг назад и шумно втянула воздух. — За то, что ты натворила тебя лишат твоей пустой головешки, ты это понимаешь? Казнь тебя ждет.
— А за то, что ты сделал...
— Молчи, девчонка, молчи. Я сжалюсь над тобой, только потому что султан должен быть благородным и прощать глупость, которой ты обладаешь.
— Султан? Сравниваешь себя с султаном? – она громко рассмеялась. — Сейчас же отдай деньги за то, что взял и катись отсюда!
— Шахзаде! – услышала Айка, и в то же мгновение перед ней словно из неоткуда выросла стена из янычар.
Двое мужчин, услужливо преклонили головы перед мальчишкой, который гордо вскинул подбородок, но продолжал смотреть на девочку. Она не знала преклониться пред ним или продолжать отстаивать свое. Если он шахзаде, зачем украл? Если это игра, тогда... почему не веселая? Неопределенность играла злую шутку. «Вот оно – наказание Всевышнего за мысли о богатствах» – пронеслось в голове Айки.
— Моли о пощаде, девчонка. На коленях, моли. – Он поднял руку, одним только движением заставляя Айку, подойти ближе и поцеловать его ладонь.
Девочка исподлобья взглянула на стражников, затем по сторонам и наконец остановила взор на мальчишке. Он продолжал стоять, выставив руку впереди себя. Она понимала, что за неповиновение ее могут казнить мгновенно, поэтому сделала шаг вперед. Горячий песок, обжигал босую ногу, но девочка будто бы не чувствовала. Раньше и вовсе приходилось бегать без туфель, потому что любая новая одежда была роскошью в их семье и ее нужно было беречь. Еще шаг, и девочка опустила голову еще ниже, как вдруг на ее плечо легла тяжелая рука, а мальчишка с неподдельным страхом отшатнулся назад и опустил голову. Кто был за спиной Айка не могла даже представить. Но этот «кто-то» точно заставил мальчишку, самого шахзаде, испугаться.
— Что здесь происходит? – голос громом прогремел над головой, и девочка затаила дыхание.
— Отец... она – попрошайка. Выпрашивала у меня несколько акче на хлеб. Я пытался объяснить ей, что...
Отцом шахзаде являлся сам султан, и если это так, то за спиной девочки стоял сам Повелитель – султан Ибрахим Хан. От одной только мысли, Айка почувствовала, как земля уходит из-под ног. Ее взгляд сразу же уперся в мальчишку, который нагло врал, при этом щурился и потирал ладони. Из него никогда не выйдет хорошего лгуна, он не умеет правдиво лгать.
— Он лжет... – прошептала Айка, на что была тут же повернута лицом к Повелителю.
Высокий, худощавый с длинной черной бородой, в сером атласном кафтане, расшитым драгоценными камнями. Таких тканей не было даже у госпожи Фариде. Пуговицы на кафтане переливались разными цветами на солнце, и это зрелище завораживало, но девочка быстро опустила взгляд, сжимая подол платья. Она часто попадала в глупые и неприятные ситуации, но теперь они казались смехом по сравнению с той, в которую она попала теперь. Доселе не подходившая и не поднимавшая взгляда на зажиточных господ, Айка успела наглядеться на самого султана Ибрахима. Хотя и знала, что никогда без его разрешения нельзя было глядеть на него. За один только взгляд можно было лишиться головы.
— Повтори, дитя, – почти ласково произнес повелитель, проведя пальцем по ее щеке.
От его рук исходил приятный пряный аромат, и девочка испугалась еще больше, понимая, что она и правда стояла перед самим Повелителем. Отец говорил, что по власти он стоит рядом с Всевышним. Но не ответь она султану, он решит, что шахзаде прав. Нужно было доказать, что он лжец! Очень плохой лжец, решивший оболгать ее.
— Шахзаде украл виноград, который мы с отцом продаем на базаре. – Сказала Айка, рассматривая свои грязные руки, теребящие подол. — Мы живем очень бедно. Отец по вечерам собирает виноград, а днем продает почти за бесценок, боясь поставить цену выше. Он говорит, что Всевышний покарает за жадность. Но если Он покарает за жадность, то может это сделать и за ложь... а я не лгу! Шахзаде и правда взял виноград без спросу.
Девочка говорила на одном дыхании, слыша, как громко сопит шахзаде за ее спиной и волновалась еще больше. Она понимала, что за ее глупостью последует наказание, но султан Ибрахим присел перед ней, заставляя взглянуть на него. Большие черные глаза смотрели без гнева, наоборот Айка заметила в них сожаление. Повелитель жалел свой народ. Его большая ладонь поправила ее платок, после чего пальцы вновь прошлись по щеке девочки.
— Ты очень смелая. Не каждый взрослый сможет сказать правду своему Повелителю. – Сказал султан, достав из кармана небольшой кошель с монетами и протянул их Айке. — Этого хватит, чтобы заплатить за украденный виноград?
Девочка широко распахнула глаза, взяв в руки кошель и кивнула. В это было невозможно поверить. Правда – это хорошо, и не важно кому она будет сказана. Для себя девочка получила важный урок.
Султан поднялся, расправил плечи и взглянул на сына, который уже не выглядел также воинственно, как и некоторое время назад. Айка подошла к нему, подняла свою туфельку и, надев ее, собиралась уходить, как вдруг повелитель заговорил:
— Я провожу тебя. Твой отец на базаре, ведь так?
Айка молча кивнула, сжимая в руках кошель и пошла вперед. Сердце ее бешено колотилось, но она шла гордо вскинув голову. Сам султан и его свита сопровождали девочку, отчего внутри теплилось приятное чувство гордости за себя. Отец был уже там, и завидев дочь, идущую рядом с Повелителем в миг побледнел. Девочка знала, что в особые моменты волнения руки ее отца дрожали, а на лбу выступала испарина, но в этот раз все было по-другому. Он стоял, будто бы даже не моргая, а когда султан подошел ближе, покорно преклонил голову. Его бледнота пугала девочку, но наверное, она сама была такой же, когда увидела Повелителя.
— У тебя прекрасная дочь, – громко огласил султан Ибрахим на всеуслышание. — Она благородная, честная и искренняя! Но... – он обернулся на Айку, улыбнулся, после чего приблизился к бедняку и добавил, но уже тише. — Ты должен наказать ее. Женщина должна уважать мужчину, будь то юнец или старик. Впредь, будет держать язык за зубами. Но не переусердствуй.
Его слова эхом отозвались в голове Айки, отчего она оторопела, и пришла в себя, когда султан вместе со своей свитой и шахзаде исчезли из виду. Отец собирал виноград по корзинам. Он спешил исполнить приказ Повелителя, и девочка решила не отдавать монеты отцу, а побежала домой. Платок сполз с головы и небрежно трепался в косе, но Айка торопилась, ей хотелось поговорить с матерью. Рассказать все так как было на самом деле, а не как это понял отец.
— Мама! – вбегая в хижину, крикнула Айка, осматриваясь по сторонам. — Мама?!
Женщина вышла к ней, держа в руках копошившийся и кряхтящий сверток. Прежде девочка никогда не видела ничего подобного. Она знала, что в их семье ожидается пополнение, но не думала, что говорилось о ком-то совсем крошечном. Стоя напротив матери, Айка пыталась отдышаться, затем протянула ей кошель.
— Султан велел наказать меня, и отец сейчас это исполнит! – тяжело дыша сказала девочка. — Я сказала, что шахзаде украл виноград, а султан Ибрахим... он заплатил за него. Держи скорее! Держи, иначе отец меня накажет еще и за это.
— О, Аллах... – только и выдала мать, переведя взгляд на отца, вошедшего в дом.
Его глаза широко распахнулись, как только он завидел сверток в руках жены. Поставив корзины, отец подошел к матери, кажется, даже забыв об обещании данном султану. Он провел пальцами по краю тряпки, в которую был замотан младенец, стер, выступившие на глазах, слезы и тяжело выдохнул.
— Всевышний даровал нам дочь, – тихо пропела мать, улыбаясь. — Как мы ее назовем?
— Эке... пусть она будет Эке. Королева. – Произнес отец, отчего Айка насупилась, ведь до недавних пор она была единственной красавицей и любимицей всего семейства.
Боль, обида и недавно перенесенный страх, смешались воедино. Девочка топнула ногой, и когда родители обратили на нее внимание заплакала, не в силах больше сдерживать эмоции.
— Слезам нет места в нашем доме! – строго сказал отец, махнув рукой, и мать тут же удалилась.
— Слезам нет места? А чему есть? Счастью? В нашей семье нет счастья! Я думала, ты меня похвалишь за то, что я поймала вора! Но тебе было все равно, зато теперь ты рад тому, что в нашей и без того бедной семье родился еще один лишний рот!
— Ты поймала не вора, а шахзаде Османа!
Отец будто бы не слышал упрек дочери о том, что теперь им и вовсе придется тяжело. Наверное, он не понимал этого или же надеялся на подарок от Всевышнего за свою «справедливость».
— Кем бы он не был, он – украл! И я права! Султан сам сказал, что я была права.
— Ты оговорила шахзаде. Оболгала!
— Я не лгала! Он взял без спросу и даже не обернулся и не извинился! – не унималась Айка, но отец по-прежнему считал, что он прав.
— Все, что продается на базаре – принадлежит султану Ибрахиму и шахзаде! Земля, по которой ты каждый день ступаешь – принадлежит ему! И моя, и твоя жизни тоже принадлежат ему! Ты должна восхвалять Повелителя так же, как восхваляешь Всевышнего. Только так ты сможешь заслужить спокойную смерть. – Последнее он произнес с особым придыханием, после чего достал плеть и взглянул на дочь. — Так нужно... Так того желает повелитель, так того желает Всевышний, дочка.
Небо издало громкий, словно гортанный рык, звук. Тучи, словно из неоткуда появились на горизонте. Ветер силился и гнул стройные кипарисы к земле. Природа словно была против наказания Айки, но отец оставался непреклонен. Никогда прежде ее не наказывали и теперь страх и обида бушевали внутри. Девочка стояла на коленях, смотря в окно, в которое влетали первые капли дождя в этом году. Она слышала, как тяжело отец выдохнул, как плеть разрезала воздух и следом почувствовала жгучую боль между лопаток. Крик Айки слился с «криком» неба, слезы катившиеся по щекам были похожи на капли дождя, а боль, оставляла шрамы на сердце маленькой девочки. Это было лишь начало.