Сумеречные дали

Глава третья

С утра на улице липкая морось и туман. Дождь в городке без тротуаров – это

катастрофа. Хорошо, что бабушкин дом стоит неподалёку от Центральной площади, куда дошли удобства цивилизации, а вот отойди чуть подальше и цивилизация заканчивается. По пути в больницу есть участок, который без резиновых сапог не одолеешь. А я привезла с собой одежду, которую мне не придётся здесь носить и обувь, в которой ходить здесь просто нереально. Ну, с одеждой я, как-нибудь разберусь, но сапоги резиновые надо приобрести.

Мой первый рабочий день начался со скверной погоды и горечи разочарований. Не хочу выходить в дождь и не хочу идти на работу. Хочу обратно, в Тамбов. А тут ещё каждую ночь сниться мама и я ужасно скучаю без неё. По телефону она говорит, что волнуется, просит подумать, и если только я соглашусь, то она в один день переведёт меня в Тамбов. Очень заманчивое предложение, но что-то останавливает меня, и пока я не могу понять, что именно.

-Завтрак на столе, – предупредила бабушка. – Обязательно поешь, я проверю, когда вернусь.

-И куда это ты собралась с утра пораньше, в дождь? – поинтересовалась я.

-Я должна накормить завтраком твоего отца и проводить его на работу.

Бабушка приглядывает за моим папой и это так трогательно. Ему под пятьдесят, а для неё он сын, который требует внимания и заботы.

-Бабуль, а почему он один живёт? – решилась спросить я.

-Потому что от него жена сбежала в город, – ответила бабушка и вышла из дома.

Опять она за своё. Но ведь от него и вторая жена ушла. Но лучше не спорить с бабушкой, пока мы с нею живём в мире и согласии.

Завтрак состоял из бутерброда с маслом и сыром и чашки чая. В принципе, это я могу одолеть, чтобы не расстраивать бабулю: вообще-то я не привыкла завтракать так

рано, но если учесть, что это, скорей всего вся моя еда на сегодняшний день – я не смогу есть в больничной столовой, – то лучше мне поесть. А ещё, надо купить кофе. Чай по утрам мне не придаст бодрости.

Кое-как «доплыла» до больницы. Ноги насквозь промокли, хоть мои ботильоны из натуральной кожи. Тут чернозём, а, значит, грязь липкая и чёрная. Пришлось возле крыльца обтирать обувь влажными салфетками – весь пакетик извела. А ведь ещё вчера стояла ясная погода и мы со Степаном собирали грибы в лесу.

Переоделась в «сестринской» и приступила к работе. Персонал в больнице – все приветливые люди. Приняли меня, как родную, тем более что многие помнят мою маму. Словом, я оказалась под опекой бывших маминых коллег. Особо меня не утруждали, но я сама рвалась в работу. Отделение у нас небольшое – двадцать коек. Работы немного, но я

всё равно устала с непривычки: одно дело практика и совсем другое дело, когда ты работаешь в полную силу и ответственность, конечно. К моим обязанностям добавилась работа в процедурном кабинете. Но я не стала возражать, за работой скорее дежурство проходит.

Домой вернулась «выжатая», как лимон. Сразу отправилась под душ, а потом ушла в свою комнату и растянулась на кровати. Но недолго длилось моё счастье – пришла

бабуля. Она села на краешек постели и стала поглаживать меня шершавой рукой по волосам.

-Умаялась, – ласково сказала она. – Как тебя, хоть, приняли?

Я не стала рассказывать, что в больнице помнят мою маму, поэтому меня приняли, как родную. Не думаю, что упоминание о маме понравятся бабушке.

-Хорошо приняли, – сдержанно ответила я.

-Вот и славно, – довольно улыбаясь, сказала бабушка. – Отца твоего все уважают, вот и к тебе отнеслись по-доброму. – Пусть будет так, я не стану убеждать бабушка, что дело не в папе, а в моей маме. – Отец твой обещал зайти, ты выйдешь?

Если честно, я бы теперь уснула, но и с папой тоже хочется повидаться.

Бабушка накрывает на стол в гостиной, а я думаю, почему не в кухне? Там уютно, а когда мы садимся обедать или ужинать в гостиной, у меня аппетит пропадает: комната кажется пустой и холодной. К тому же гостиная проходная – из неё выход в другие комнаты и в прихожую.

-Твой первый рабочий день отмечать будем, – улыбнувшись, объяснила бабушка. – Ты не беспокойся, я сама управлюсь потом с посудой.

Конечно, я стала помогать ей, а вскоре пришёл отец.

-Мам, зачем так много еды? На ночь, вообще вредно есть, правда, дочка?

Каждый раз папа смущается, когда называет меня дочкой. Наверное, ему странно видеть меня взрослой. После того, как мама увезла меня в Тамбов, мы с отцом виделись очень редко. Мама не позволяла мне гостить ни у отца, ни у бабушки, за исключением одного лета, когда она с моим отчимом уехала в Москву на повышение квалификации.

-Садитесь к столу, – не обращая внимания на замечание сына, сказала бабушка.

Мы сели за круглый стол, который я помню ещё с детства. Бабуля и правда постаралась, наготовила, как на «Маланьину свадьбу». Я выбрала вареники с творогом. Взяла два (они у бабушки крупные и пышные) и полила их сметаной.

-Ешь, ешь, дочка, – подбодрил меня отец. – Тебе надо немного мяса нарастить на кости, худенькая ты у нас, словно веточка. Ты мама, уже постарайся, помоги девочке набрать вес. Гляди, она у нас, как берёзка в поле, от ветра, небось, качается.

-Они теперь специально худеют, мода у них такая, – отозвалась бабуля. – А раньше так было, замуж никто не брал худышек. Ну, какая из неё работница? – рассмеялась она.

-Неужели и, правда, невест выбирали, как свинину на рынке, чтобы пожирней была? – удивилась я.

Бабушка насупилась. Вот чёрт, кто меня за язык дёрнул? Послушала и забыла, так нет, мне нужно своё слово вставить: бабушка у меня толстушка и в молодости не была худой.