Сумеречные охотники. Вызов судьбе

Круг

        Клэри сквозь закрытые веки ощущала, как ярко светит солнце. Голова трещала, лёгкие горели, словно рёбра взяли и нещадно раздробили на кусочки, которые теперь впиваются во внутренности с каждым новым глотком воздуха. Клэри не открывала глаз, но знала, что находится на палубе, что на ней тяжёлые кандалы, которые уже стёрли запястья до крови.

        Солёный морской бриз тревожил ссадины по всему телу девушки. Клэри усмехнулась, боль стрельнула в голову, а девушка, не обращая на это внимания, думала, почему её не забили там как собаку, она ведь столько людей на тот свет отправила, причём одна. Девушка согнулась в позу зародыша и открыла глаза. Взгляд уткнулся на древко мачты, которое было обёрнуто несколько раз тяжёлой железной цепью.

        Клэри бездумно проследила по цепи взглядом и увидела, что она заканчивается у её рук. Кандалы, разве они её сдержат? Клэри ухмыльнулась, когда увидела, что её многострадальное пальто изодрано в клочья. Девушка поняла, что стило, которые она прятала в джинсы и карманы пальто уже давно не у неё.

— Идиоты.— прошептала Клэри, чувствуя, как стопы уже сами устали ныть от боли и дискомфорта.— Какие же идиоты.

         Два стило ещё были у неё. Клэри сжалась сильнее до хруста и резкого выдоха от боли, слёзы горячей пеленой застилали глаза. Она вспомнила, как с холодным спокойствием размахивала клинками и кинжалами, убивая одного за другим, как взрывались её руны, и охотников разрывало. Девушка рвано вдохнула и закрыла глаза, мысли возвращали ту страшную картину: вокруг кровь и трупы.

        Клэри вспомнила, как Джонатан говорил ей, что она похожа на него, от этого слёзы покатились чаще. Девушка вспомнила, как Валентин сказал, что она — лучшее его творение, ни Джейс, ни Джонатан, а она. Клэри истерично качнула головой и ударилась щекой о деревянный пол. Девушка пыталась прогнать эти мысли, но даже боль не помогала.

         Клэри легла на спину и, игнорируя новую порцию слёз и обжигающей боли, посмотрела в лазурное небо. Солнце слепило и нещадно пекло, становилось жарко, но девушке было всё равно. Лишь слёзы медленно катились по щекам. В кого она превратилась? В кого-кого, в монстра, в утреннюю звезду, что так ярко горела и упала с неба, оставив после себя запоминающийся след, но быстро омрачила его взрывом, последовавшим после падения, и унесла с собой ещё тысячу душ.

        Клэри поняла, чего всегда боялась. Она боялась стать такой, боялась оправдать слова отца и брата. Она никогда не хотела быть машиной для убийств, но в один момент девушка доказала себе, что может ею стать, а для этого всего лишь нужны несколько новых рун и пара клинков Серафима. Клэри вздрогнула от осознания, что смогла в одиночку положить столько людей, пусть и потом её уложили на лопатки и хорошо побили.

       Она могла бы легко достать одно стило и освободиться. Клэри могла залечить раны и снова устроить кровавое побоище, снова могла подстроить так, будто кто-то не смог найти стило, а потом снова валяться на полу и кричать от боли, чувствуя, как тяжёлые сапоги врезаются в её тело, ломая и без того хрупкие ребра и отбивая все органы, зная, что вокруг неё опять горы трупов, лужи крови и ошмётки.

         Слишком заманчиво было, сесть и, игнорируя боль, вытащить стило из ботильона, наслаждаясь, как стопа расслабляется, резко констатируя со жгучей болью и трудностью дышать, когда кажется, будто ребро откололось и впивается в лёгкое при каждом вдохе и выдохе. Клэри решила, что это будет слишком просто. Она точно знала, что, если её и спасут, а Круг ликвидируют, она не сможет жить даже ради детей и Джейса.

       Клэри не знала, как будет смотреть в глаза самым дорогим ей людям. Джейс, дети, Саймон, Люк, Изабель, Магнус, Алек в конце концов, она не сможет спокойно смотреть им в глаза, не после совершённого зверства. Клэри уверена, что, если они появятся здесь прямо сейчас, и арестуют оставшихся членов Круга, упадёт перед ними на колени, не давая освободить себя от этих кандалов. Она знает, что будет молить о смерти, рыдая в голос, отхаркивая кровь, которая точно пойдёт вверх из лёгких от сломанного ребра, девушка будет задыхаться, но продолжать молить о смерти.

       Клэри закрыла глаза, представляя, как они будут стоять перед ней в чужой крови, а их глаза будут расширяться от ужаса и отвращения по мере того, как она начнёт слёзную исповедь о том, что она — машина для убийств, что она — монстр, что она убила столько людей, сколько не убьёт ни один охотник в одиночку. Девушка отчётливо представляла эти выражения лиц дорогих ей людей, в которых будет читаться весь тот ужас и отвращение, которые она испытывала к себе. Клэри уже ощущала исходящую от них ненависть.

        Девушка открыла глаза и вспомнила, с какой ненавистью убила Валентина на озере, вспомнила, с какой болью убила Джонатана. Клэри закрыла глаза и осознала, что уже давно стала монстром, просто так долго не признавала это. Джослин не простит ей этого никогда. Джейс не простит ей этого никогда. Крис и Роуз, когда вырастут, не простят ей этого. Люк никогда не простит ей этого. Изабель, Саймон, Магнус, Алек не простят ей этого. Они будут посмертно ненавидеть её, она — хладнокровный убийца.

       Грудь сотряслась от молчаливых рыданий, Клэри глотала слёзы и кислород, задыхаясь, лёгкие сжимало, ребро всё-таки впивалось в них с каждым незначительным движением. Девушка хотела, чтобы ей было плохо, она специально оттягивала момент, когда снова схватиться за стило и устроит ещё один кровавый бунт. А Клэри его устроит, потому что маленький маг ещё тут, в опасности, в лапах этих коварных людей.

       Клэри вспомнила бой в трюме и с холодной усмешкой осознала, что могла бы убить больше, если бы ей не взбрело в голову вступить в схватку с этими охотниками. Её сильная сторона заключалась в неожиданности и непрямых атаках — исключительная чёрта всех подлецов и трусов. Клэри не стало лучше от следующей мысли, она поняла, что даже хуже этих людей на корабле, даже хуже Валентина и Джонатана, они-то всегда сражались открыто.