Сумеречные охотники. Вызов судьбе

Игры разума

      Клэри притаилась в коридоре лофта и наблюдала за Алеком и Магнусом, которые сидели в гостиной на диване. Был глубокий вечер, дети уже мирно спали в своих кроватках. Ещё вчера Крис и Роуз забрал Джейс и вернул их сегодня вечером, они сразу заснули. Клэри не видела охотника, поскольку встречал его Алек, они поговорили о чём-то на кухне, судя по тону, их беседа была лёгкой и веселой. Девушка была рада, что они помирились друг с другом.

       Клэри не до конца понимала, почему вообще сидит тут, боясь шелохнуться. Девушка сжимала скетчбук и карандаш и внимательно следила за ними, тактично отводя взгляд при их поцелуях. Ей нужно было застать определенный момент, чтобы потом тихо убежать в свою комнату и изобразить его на холсте. Клэри уже сделала набросок комнаты, потому что ей не хотелось потом забыть именно тот момент, который она ждала, вспоминая обстановку.

        Закрыв глаза, девушка увидела какую-то новую руну, которую тут же начертила на запястье. Посмотрев на пару, Клэри даже поднялась, именно этого момента она ждала. Пока картина в голове была свежа, девушка убежала в свою комнату и стала быстро водить карандашом по холсту. Закрыв глаза, Клэри ясно увидела тот момент и удивилась тому, что раньше такой фотографической памятью не обладала. Руна на запястье дала о себе знать пульсацией. Клэри улыбнулась.

— Руна воспоминаний, значит.— улыбнулась девушка и продолжила творить...

      Клэри открыла глаза, когда настойчивая мелодия будильника врезалась в её сознание, нагло ворвавшись в сон. Девушка поморщилась и встала с кресла, споткнувшись о ножку мольберта, который тут же с грохотом упал. Шея и спина затекли от неудобного положения. Клэри отключила будильник и увидела, что на полу валяются несколько незаконченных картин.

— Ладно, сначала умоюсь, приготовлю кашу, выпью чай, переоденусь, а потом всё это уберу и пойду порталом в институт.

      Клэри осторожно переступила через свои работы и пошла по коридору в направлении ванной, как детский смех из кухни остановил её. Девушка приблизилась к дверному приёму и улыбнулась. Роуз измазала Алека кашей и смеялась так заразительно, что все остальные малыши стали смеяться с ней. Макс магией поднял кашу и запулил ею в Магнуса, который тоже заливисто смеялся вместе с ними. Крис подчерпнул ложкой кашу и отправил её в Рафаэля, громко рассмеявшись.

— Крис! Роуз!— вырвалось против воли у Клэри.— Неужели опять?

      Смех затих. Роуз посмотрела на мать и схватив ложку, запустила с неё кашу в сторону девушки. Клэри не ожидала такого, по щеке расползлась каша, падая на футболку. Тишина и оглушительный смех всех без исключения огласил дом. Клэри рассмеялась с ними и, пожелав доброго утра, ушла в ванную.

        Девушка стояла, упираясь ладонями в раковину, и смотрела на своё отражение. По коже стекали холодные капли воды. Казалось, будто она плачет. Клэри смотрела себе в глаза, а сердце стучало так громко, будто в зеркале был монстр. Вообще-то, монстр и был, она — монстр. Девушка даже не удивилась, когда ощущение липкого страха снова вернулось, обволакивая кожу своими холодными щупальцами.

       Клэри снова увидела ладони, такие грубые с толстыми пальцами. Они легли на её плечи, этот груз был осязаем даже в реальности, но девушка знала, что на самом деле за спиной у неё никого нет. Мгновение, показалось мужское красивое лицо, коротко постриженные каштановые волосы, светло-карие глаза, косуха на голое тело, покрытое рунами, усы под носом и неизменная красная руна на шее, как самый противный отличительный знак для неё.

— Здравствуй.

       Клэри смаргнула слезу, только чтобы не поддаваться эмоциям. Она не знает, как будет терпеть все эти два месяца, если уже сейчас готова броситься на колени к Магнусу и Алеку и молить, молить, молить о смерти, болезненной, мучительной, быстрой, долгой, любой! Только бы смерть, чтобы не видеть этого ужаса, чтобы не открывать глаза от очередного кошмара и заглушать рыдания подушкой. Только бы закончить эти мучения.

— Кларисса Адель Моргенштерн. Моя прекрасная дочь.

      И снова его дыхание, его касания так реалистичны. Ярость, отчаяние накатили на неё, волной смывая все силы и мысли. Забирая, убивая, разрывая душу. Сердце стучало, кричало о том, что всё это неправда, что это плод её воображения. Но Клэри не слышала, она окунулась в этот омут, зная, помня, что не умеет плавать. И тонет. Тонет, зная, что вытащить её некому.

— Ты — лучшее моё творение. Ты. Ни Джейс, ни Джонатан, а ты, Кларисса.

      Клэри сделала судорожный вздох, когда почувствовала, как горло перехватило. Воздуха не хватало, дыхание Валентина было обжигающе горячим, но по коже шли мурашки. Девушка желала, чтобы он этими сильными руками сдавил ей горло до хруста шейного позвонка, и этот ад закончился. Её трясло. Она знала, что сходить с ума неприятно, но никогда не думала, что с ней такое случится. Девушка с ненормальным юмором отметила, что превратиться в параноика, будет выбегать из своей комнаты с безумным взглядом и вздрагивать от каждого шороха.

— Кларисса, воскреси меня, и мы будем править вместе всем миром. Воскреси Джослин, и наша семья будет вместе. Воскреси Джонатана, и у тебя будет тот, кто никогда не предаст.

      Клэри становилось хуже от этих слов, она осела на пол, ударившись о ванну спиной, и стала громко дышать, откинув голову назад. Нет, девушка не может делать этого, это не её мысли. Клэри не понимала, почему всё происходило именно так, почему она сходит с ума и слышит не то, что хочет. Девушка бы рассмеялась, ведь это абсурдно, на чём ещё можно поехать крыше, кроме как на том, чего она не хочет в этой жизни.

— Ты хочешь, чтобы Джослин и Джонатан были живы. Ты можешь воскресить всех нас. Люк предал и тебя и Джослин, а я не предам. Тебе не нужны эти друзья.

      Клэри отчаянно стала качать головой. Нет, этого просто не могло быть, она не могла желать этого, не могла думать об этом. Это наваждение, стресс, кошмар, но никак не её желания. Девушка сжала кулаки и прогнала призрак из головы.