Сумерки: смерть или смерть?

Я и правда лишняя

Неожиданно пустынный аэропорт. Одиночество окутывало меня со всех сторон, и я начала снова уходить в свои мысли. Мою бурю прервал чей-то голос - громкое, но не особо внятное оповещение о посадке на самолёт.

"Кажется, мой", - подумала я и не спеша направилась к нужному выходу.

Однако уже в кресле меня всё же настигли мысли и поедающее чувство одиночества. Стало сложно дышать.

Всё было хорошо, но в один чудесный момент всё поменялось. Это было четвёртое день рождения Розы. Мы всей дружной семьей его весело отмечали. Мама бесконечно улыбалась и готовила еду, а отчим щёлкал нас на фотоаппарат, чтобы запомнить момент. Как же было хорошо! Почему так сложно всегда быть вот так вместе, дружной семьей, поддерживать друг друга? Почему я сейчас одна лечу к отцу, а мама с отчимом и Розой вместе?

Не то, чтобы я не люблю своего отца, нет. Он хороший, добрый и немногословный. Он меня любит. Порой я даже навещала его на каникулах. Хоть нам было не особо весело вместе - большую часть времени мы смотрели футбол и ели стейки в кафешке неподалеку, я всё равно любила эти поездки и не обижалась на отца.

Сейчас я вынуждена к нему переехать. Мама сказала, что это временно, но мне кажется, это время затянется надолго.

Через пару недель сентябрь, нужно будет снова ходить в школу. К тому же, у меня выпускной класс. И новая школа. Хотя, конечно, школа относительно новая - я в неё ходила в первом классе недолго, но уже никого не помню.

Чарли встречает меня в аэропорту Гранд-Форкс на служебной машине с мигалками. "Удобно" скажите вы, но я не люблю лишнее внимание. Особенно сегодня.

- Привет, Белла! - поздоровался отец с любовью в глазах, - как ты выросла, изменилась!

- Привет, - ответила я, пытаясь скрыть свои настоящие чувства, - поехали?

- Да, да, конечно! - кивает он, направляясь к машине, - Ты проголодалась, или мы сразу домой поедем?

- Давай домой.

- Как скажешь, - немного с грустной улыбкой сказал отец.

Мы сели в машину, отец негромко включил радио. Женский голос из коробки передавал облачную погоду и местами дожди. Неудивительно, что ещё ожидать от Форкса?

- Как у тебя в целом дела? Готова к выпускному классу? - прервал мои мысли и звуки радио Чарли.

- Эм, всё хорошо, - неуверенно отвечаю я, - но в школу пока не хочется.

- Все дети такие... Это нормально. Но у тебя есть ещё две недели на отдых.

- Да. А у тебя как?

- Всё по-старому. Работа, охота, футбол и стейки.

Чарли потянулся к переключателю громкости радио и покрутил в сторону увеличения. Однако через пару секунд вернул его на место и неуверенно спросил:

- Как там мама? И Роза?

- Всё по-старому, - повторила я за ним, не зная, что сказать.

- Понятно.

Вскоре мы доехали до дома и после пары фраз разошлись по разным комнатам. Чарли немногословный, я говорила? Ещё и ненавязчивый.

Оставшись в тишине комнаты, я подхожу к окну и немного его открываю, пуская в душное помещение воздух. Тяжело дышать. Тревога и грусть неспешно поднимаются, пытаясь выесть тебя изнутри.

Я беру телефон и нахожу контакт мамы. Звоню. Гудок, второй, третий. Никто не берёт. На глаза наворачиваются слезы.

- Я и правда лишняя, - негромко говорю я.

Мама перезванивает лишь спустя полчаса и поздравляет меня с приездом к отцу. Рассказывает, что они с Розой сейчас обедают, а отчим вышел в магазин. Я молча принимаю информацию.

- Я тебя люблю, дочка, - говорит она спустя пару секунд тишины, - ты же не обижаешься, что мы тебя отправили к отцу? Это временно. Ты знаешь, это сейчас нам необходимо. Я тебя целую. Передавай Чарли привет. Почаще звони!

Я не успеваю ничего ответить, как мама скидывает трубку. Опять слышатся гудки, но уже другие.

- У меня всё хорошо. Спасибо, что спросила, - прошептала я в пустоту и слезы окончательно полились из глаз.

Я аккуратно присела на пол под окном и глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Где-то в голове я понимала, что так и правда всем лучше, удобнее. Всем, кроме меня. Обо мне особо никто не думал. Я, по большей части, только мешала последние полтора года.

Я очень люблю свою семью, они меня тоже. Я верю в это. Да и к тому же, я уже взрослая, чтобы плакать по родителям. Правда? Внутренний ребенок не соглашался, но чувство долга его победили. Поэтому я вытерла щеки тыльной стороной ладони, встала и направилась на кухню.

Отец сидел в гостиной и смотрел футбол. Он не заметил, как я прошмыгнула на кухню и начала готовить что-то непонятное из остатков холостяцкого холодильника.