Суп

Суп...

Суп-суп-суп…

Очень нужен суп, обязательно сегодня, иначе как?

Зачем суп? Суп нужен, конечно, нужен. Он захотел.

Он захотел супа, и я должна…

Я должна что?

Приготовить? Сварить? Найти?

Не важно. Нужен суп.

Суп-суп-суп…

Маринка неуклюже поднялась, покачнулась, устояла.

- Суп, - хрипло сказала она.

Левый глаз у нее заплыл и почти был не виден. Она еле держалась на ногах, но шла.

Медленно, тяжело опираясь на перила она поднималась из подвала.

Суп… Суп на кухне. Где ему еще быть? А он очень нужен.

Он захотел супа, а супа не было. И теперь надо…

Суп на кухне, а я в подвале… Почему я в подвале, как я сюда попала?...

Не важно. Нужен суп…

Маринкины босые ноги шлепают по полу. Она выбралась из подвала, она тяжело и трудно идет на кухню. Её качает, она придерживается руками за стены, оставляет на обоях темные пятна. Она сильно хромает, левая нога неестественно сгибается при ходьбе.

Кухня… Там - суп.

Он хочет суп, и я принесу ему суп. Я должна.

Дверь тугая, руки скользкие… Почему руки скользкие?

Не важно. Я войду и будет суп.

Он хотел суп, супа не было, он… Что он?

Что он сделал со мной?

Не важно…

Маринка вошла. Непослушными руками взяла большую кастрюлю. Бестолково покрутила ее, выронила. По ночному дому звук разнесся громом. Она не заметила. Она подняла большой нож. Посмотрела в окно.

Луна ясно осветила распухшее лицо, раскрытый рот. Видны выбитые зубы, распухшие губы. Голова окровавлена, лицо изуродовано. Слева в виске темная дыра…

Суп… скоро, скоро, вот сейчас будет тебе суп… Доволен будешь супом. Я жена, я должна приготовить суп.

Мне тяжело, мне трудно, но я приду.

Но я помню, что я должна.

Я должна?

Я…

Кто я?...

Не важно.

Виталий спал прямо на полу. Пятна лунного света из окна разбивают вид на куски, режут комнату. В свете луны видны большие руки, костяшки пальцев сбиты. Тела мужчины не видно, бесформенная груда в темноте. Блестит пустая бутылка на свету. Темнеет провал дверного проема.

Палка, которой он разбил голову жене, осталась валяться в подвале. Он все бросил в подвале, хотел сперва успокоить нервы…

Виски, водка, найденный на кухне какой-то ликер… Нервы все не успокаивались, но в конце концов пришло тупое забвение. И сон.

Он не слышал ни грохота кастрюли на кухне, ни неуклюжих, почему-то металлически звякающих шагов в коридоре, но когда двери заслонил темный силуэт, он беспокойно зашевелился, охнул.

- Суп…

Виталий поднял голову, захлопал глазами.

- Суп-суп… - темная фигура покачнулась, блеснула ножом в одной руке, с металлическим лязгом шагнула вперед - на левой ноге надета была большая кастрюля.

- Марин… ка?... - выдавил Виталий. Луна ярким безжалостным светом осветила труп его жены, и он отчетливо видел что сделал в приступе ярости.

- Суууууп - провыла-прохрипела покойница. Кастрюля брякнула и свалилась с ноги. Виталий попытался отползти назад, но тело онемело.

- Я не хотел… Я…

- Суп - сказала Маринка почти своим голосом…

Осенние листья налетели в разбитое окно, прилипли к крови. На полу было очень много крови.

Комната за ночь выстыла и было зябко. На подоконнике лежало тело Виталия. Кажется, он пытался выбраться в окно… Но не смог.

Неудивительно, с такими-то ранами…

- Ну, положим, живот он мог о стекло разрезать… - пробормотал майор, разглядывая картину преступления. Он и сам понимал, что это ерунда - нельзя так порезаться о стекло.

Живот покойника был распорот, а внутренности…

Посреди комнаты стояла большая алюминиевая кастрюля, заполненная кровью и потрохами.

- Товарищ майор, жена его нашлась, - в двери заглянул лейтенант. Майор отвернулся от отвратительного зрелища.

- Что говорит? - спросил он.

- Ничего не говорит, мертвая в подвале лежит.

- Мертвая? - майор зябко поежился. Лейтенант кивнул. Он успел заглянуть в комнату и теперь старался молчать - сдерживал тошноту.

- Сходи-ка ты, расспроси соседей, не слышал ли кто чего…

Лейтенант снова кивнул и торопливо вышел.

Майор отошел к двери и посмотрел на всю комнату целиком.

- Вот это супчик кто-то заварил… - тихонько пробормотал себе под нос майор.

В темноте, в подвале мертвая Маринка улыбнулась. Её суп оценили по достоинству.