Сутра Дровосека

Сутра Дровосека

Однажды Жёлтый Господин сказал: «Будущее пустоты бесконечно. Будущее мира - это будущее пустоты».

Меня зовут Лорки Брок. На этих страницах я изложу свою историю очевидца Битвы У Ворот, когда было остановлено Земляное Нашествие, а на гербе княжества Изум появился топор. Но в первую очередь это история о моей встрече с Жёлтым Господином и об одном из его неисчислимых подвигов великодушия. О том, что у каждого из живущих есть надежда на освобождение.

Я родилась у холодных вод северного моря, в семье дровосека Ганса Брока, уважаемого члена деревянной гильдии свободного города Котлинд. Когда мне было три года, моя матушка умерла от чумной хвори. Спасаясь от смерти, отец поджег наш дом и унёс меня с собой в чужие здоровые края. Через несколько лет странствий мы осели далеко на юге в княжестве Изум, чьи густые леса заботливо хранили его от жаркого ветра восточных пустынь. Папенька вернулся к своему привычному промыслу и наша маленькая семья пустила корни в этих непривычных землях.

Сколько себя помню, мы жили в лесу в небольшом домике недалеко от столичного города Ос. С десятилетнего возраста, спасаясь от одиночества и скуки, я каждый день ходила с отцом на лесозаготовки. Сгребала листву, чекрыжила стволы, собирала хворост. Уже в четырнадцать батюшка купил мне собственный инструмент, и я начала по-взрослому рубить стволы. К семнадцати годам от частой работы топором у меня образовалась большая сила в руках и широкие плечи.

Когда я сравнялась с отцом по дневной вырубке, он стал задумываться о моём женском будущем и предпринял попытку выдать замуж. Но задача эта оказалась посложнее, чем валка деревьев - и для меня, и для него. Местным зажиточным ремесленникам совсем не нравился мой высокий рост и белые короткие волосы. В этих местах недолюбливали северян, и главы достойных семейств не хотели пускать в свой род пришлую кровь. К тому же я не носила юбки и даже в город предпочитала одевать мужскую одежду лесоруба, что совсем не привлекало женихов. Отцу пришлось заплатить немало денег городской свахе, чтобы та взялась искать мне подходящую партию.

Первого жениха я побила. Он самоуверенно решил пощупать «приданное». А второго просто напугала кулачным хрустом. После такого больше никто в ремесленной касте не хотел брать меня в жёны, и все претенденты в мужья пропали. Сваха вернула деньги, а я спокойно вернулась... в лес.

Удивительно, но отец не выказал большого недовольства моими брачными неудачами у местных. Думаю, в глубине души он надеялся видеть своим тестем северянина – папенька всегда скучал по родным краям и сородичам. Мне же было всё равно.

Нет, я не боюсь мужчин и всего того, о чём обычно шепчутся городские тётки, обсуждая взрослую жизнь. Думаю даже, всякие голые забавы пришлись бы мне по душе. Больше всего меня отпугивала необходимость переехать из леса в город, сидеть целыми днями в душном доме, заниматься слабосильной бабьей работой и возиться с детьми. А я мечтала о том, чтобы всё оставалось как есть. Я мечтала рубить лес.

Такое трудно объяснить непосвящённому человеку. Истинного лесоруба может понять только лесоруб. Или хотя бы тот, кто ежедневно занимается каким-то другим, тяжёлым, но не изнуряющим трудом. Как может быть неизнурительной ежедневная рубка деревьев, спросите вы? Может. После того как свалишь свою первую сотню стволов, тело научится всему, что нужно. Оно узнает, как не напрягать то, что не нужно напрягать. И сделает неутомимыми те мышцы, которым нельзя уставать. Руки сами поймут правильный замах, не слишком большой, чтобы не утомлять спину, и не слишком маленький, чтобы успеть разогнать топор в сокрушительный удар. Ноги будут знать, как дать телу устойчивость и одновременную подвижность, чтобы легко простоять на одном месте не один час. Свежий лесной воздух подарит спокойное дыхание и ясную голову.

Замах - удар, замах - удар, замах - удар. Час за часом, как железный механизм. Только ты и ствол. Замах - удар. Я проводила дни и целые недели в этом чудесном ритме, от рассвета до заката растворяясь с головой в простых движениях. Замах - удар, замах - удар.

Конечно, иногда ночью, ложась спать, я вспоминала о том, что надо переживать о будущем. Что я не смогу рубить вечно. Когда-нибудь в силу преклонных лет руки не смогут держать топор и тогда у меня не останется ничего. В этот горький час я пожалею, что не обзавелась злым мужем и кучкой беспомощных детишек, чтобы хоть на секунду заслонить ими себя от одиночества. Но утром чёрные мысли испарялись, в сердце вновь загоралось сладкое предвкушение и я почти бежала на свою деляну.

*

В тот год, когда случилась битва, отец выкупил патент на вырубку просеки для восточного тракта. Князь Осмунд долгие годы мечтал привлечь в свои земли торговые караваны со всех концов мира. В прошлые времена он потратил немалую часть казны на строительство северного тракта, чтобы торговцы китовым жиром и белыми мехами могли везти через Изум свой товар в южные порты. Проходные пошлины сторицей окупили его хлопоты.

Теперь настала очередь востока, чтобы из пустынных королевств через княжеские земли потёк поток пряностей и ярких тканей, умножая богатства Изума. Восточный тракт должен был начинаться у северных ворот города Ос и ровной прямой полосой идти на восход до самых границ.

К счастью, будущая дорога была намечена через наш домашний лес, посему нам даже не пришлось переезжать из хижины. Мы с отцом начали рубить просеку на восток всего в получасе от родного очага.