Суженная мертвеца

Суженная мертвеца

- Бах.

Первые комья мерзлой земли с гулким звуком ударились о крышку гроба.

- Бах.

Следом в могилу посыпались мелкие камни, навсегда погребая под собой мечты Насти о замужестве и счастливом будущем.

- Бах.

По иронии судьбы именно сегодня должна была состоятся ее свадьба с Федором. Но вместо тостов и праздничных здравиц она слушает монотонный голос отца Вячеслава, читающего молебен по усопшему.

- Бах.

Гроб скрылся под слоем земли и тетка Степанида, расталкивая копщиков, с диким криком кинулась к могиле. Ее перекошенное от горя лицо выражало решимость последовать вслед за единственным сыном, и если бы дядька Василь в последний момент не схватил ее за руку, она бы прыгнула в зияющую чернотой глубокую яму. Женщины обступили безутешную мать, и их плач слился в один душераздирающий вой.

Настя стояла в стороне от толпы односельчан, остекленевшим взглядом смотря перед собой. Она не рвала на себе волосы, не плакала. Ее глаза оставались сухими. Она казалась безучастной и равнодушной ко всему происходящему - будто не ее жениха хоронили. И только мать с отцом знали, чего ей стоило выстоять до конца погребальной церемонии.

Настя осознавала, что как прежде уже не будет: беспечные дни, наполненные смехом и радостью, остались в прошлом. Ее сердце сгорело, превратившись в горстку черного пепла.

- Доченька, пойдем, - обеспокоенный голос матери ворвался в горькие мысли девушки.

Настя оглянулась, лишь сейчас заметив, что кроме нее с родителями на погосте больше никого не осталось. К вечеру похолодало, и с неба посыпались хлопья белого снега. Люди разошлись по теплым хатам: у каждого свои дела, свои заботы.

Воротившись домой, Настя легла на кровать, и, закрыв глаза, отвернулась к стенке. Родители ее не беспокоили, посчитав, что время вылечит любые раны.

Однако дни сменяли друг друга, а тоска по Федору становилась лишь сильнее, и боль, точно тупое лезвие ножа, медленно разрывала ей грудную клетку. Настя угасала на глазах, постепенно превращаясь в безразличную ко всему куклу. С некоторых пор ее единственным занятием стало сидеть возле окна, и наблюдать за улицей перед домом. Она отказывалась принимать участие в гуляньях молодежи, а вскоре подруги и вовсе перестали ее приглашать на забавы. Тем более их захватили приготовления к предстоящей поездке в город, где на главной площади устраивали ежегодную ярмарку. Готовились к ней и стар и млад. И если первые ехали на торги, чтобы распродать излишки припасов и закупить нужную в хозяйстве утварь, то девчата с парнями отправлялись на ярмарку за обновками и развлечениями.

Родители Насти тоже собирались в город. Отец заранее заколол кабанчика, чтобы свезти на торжище свежее мясо и соленое сало, а мать выставила на стол крынки с густой сметаной и золотистым сладким маслом. Ранним утром по свежей пороше на повозке, запряженной серой кобылкой, они укатили на ярмарку.

Настя осталась дома одна. Справившись по хозяйству, она подсела к окну, устремив взгляд своих печальных глаз на улицу. Зимние дни короткие, и скоро кружевная вуаль сумерек опустилась на село. Косматые тучи, будто брови грозного старика, наконец, рассеялись, и свет серебряных звезд залил округу, прогоняя мрак темной ночи.

От долгого сидения заныла спина, и Настя решила привлечь, как вдруг с улицы раздался мелодичный звон бубенчиков. Нарядная тройка рысаков мчалась по заснеженной дороге. Уж, не в сваты ли к кому? Да час больно поздний для смотрин. Эти мысли вихрем пронеслись в голове у девушки, а сани остановились аккурат возле ее дома.

Удивленно распахнув глаза, девушка смотрела, как возница бодро спрыгнул с саней, и, открыв калитку, ступил на тропинку, ведущую к крыльцу. Смутно знакомой показалась ей его фигура. И широкий разворот плеч, и эту уверенную походку она уже видела. Сердце пронзило стрелой, а затем оно пустилось вскачь, забирая остатки последнего воздуха в сжатой в тисках груди.

Молодой мужчина остановился возле ступенек, и словно почувствовав, что за ним наблюдают, повернул голову к окну. Свет упал на его лицо, и в горле Насти застрял крик. Перевернув табурет, на котором сидела, она бросилась из дома. Выскочив на крыльцо, она лишь на миг задержалась, чтобы перевести сбившееся дыхание, а потом упала в объятия мужчины. Родной смех коснулся ее слуха, и Настя крепче прижалась к самому любимому на свете человеку. Колючий мороз оставил ледяные поцелуи на ее щеках, и только тогда девушка поняла, что плачет.

- Любы мой, - наконец, оторвав лицо от мужской груди, горячо зашептала Настя, - если бы только знал, как я по тебе скучала.

- Знаю, Настенька, - мужская рука мягко коснулась ее волос, - вот, поэтому я здесь. Звала ты меня, лишив покоя. Ты тут мучаешься, и меня тоска проклятая извела и иссушила, - мужчина взглядом, полным нежности и любви посмотрел на Настю. – Пойдешь за меня замуж?

Нежданное безумное ликование охватило девушку, казалось, что ее сердце не в состоянии вынести большего счастья. Зачем спрашивать, если ответ итак известен?

- Пойду, Феденька, - выдохнула Настя, и губы мужчины тронула торжествующая улыбка.

- Не будем терять времени, сегодня же и обвенчаемся.

Вернувшись в избу, Настя первым делом кинулась к сундуку. В ворохе одежды на самом его дне, она нашла платье, пошитое ею собственноручно к свадьбе, итак не пригодившееся. Переодеваясь, а после, переплетая косу, она с тревогой поглядывала в окно. Но Федор по-прежнему стоял во дворе, даже не сдвинувшись с места. Накинув шубку, Настя, наконец, спустилась к жениху, поймав его восхищенный взгляд. Вложив свою ладошку в его руку, они подошли к тройке, и Федор, перехватив ее за тонкий стан, легко усадил в сани.