Свет его души

Эпилог

Последние осенние листья дрожали на холодном ветру. Сад облетел, голые деревья расчертили ясное небо темными перекрестьями ветвей. Где-то в глубине аллей садовник подметал листья с дорожек, и одинокие звуки - шурх, шурх - торжественные, как монотонные песнопения праздника Середины осени, звенели в терпкой тишине.

В пустоту и темноту был устремлен взгляд Римуса. Он не видел перед собой ничего, и ничего более не желал. Под одной ладонью шершавое нагретое дерево, под другой - грубая ткань плаща. Он просто сидел, ни о чем не думая, и его сознание пребывало среди волн холодного мрака, который не нарушало ничто внешнее.

Вдруг он ощутил легкое прикосновение к судорожно сжатой ладони, чьи-то прохладные пальцы осторожно держали его руку. Послышалось шуршание юбок. Женщина села рядом, прикрыв его ладонь своей.

- Ормалин.

Она не ответила, но он знал точно - это она. Римус вспомнил ее лицо - узкое, с выпуклыми серыми глазами. Вспомнил ее взгляд - добрый и бесконечно понимающий. Ее стремительную походку и ее тихий голос...

- Ты постарел, - голос остался прежним, с хрипотцой, про такой голос говорят - как песок.

- Но я все еще жив.

Ей уже за сорок, отчего-то подумал Римус. Так сколько же лет прошло?.. Он не мог сосчитать, годы, как жемчужины из ожерелья, срывались с нити и рассыпались, и уже не вернуть того, что упало в темноту.

Ее молчаливое сожаление больше не причиняло боли. Он уходил дорогой, ведущей в один конец, хотя все и всегда идут этой дорогой, но он был близок к завершению, и больше не интересовали его люди: ни она, ни кто-либо другой. Вечером он сядет у огня и будет греть озябшие ноги и руки, а эта женщина пойдет туда, откуда пришла, унесет с собой запах дождя и душицы с медом, и не будет воспоминаний о ней, ничего не будет...

Снова зашуршали юбки - блестящий жесткий атлас, раньше она никогда не носила такой дорогой одежды... Но и это неважно - есть теплое солнце и скамья, есть тяжело ворочающиеся мысли, есть огонь в камине и мягкая постель.

Медленно брела по дорожке заросшего, запущенного сада немолодая уже женщина с совершенно белыми от седины волосами. Ее словно что-то придавливало к земле, в опущенных плечах, в склоненной голове, в морщинках сквозила скорбь. Ормалин комкала в руках платок, а ее темно-бордовое платье ярко выделялась среди оголившихся деревьев. Она обернулась, и в конце аллеи, на широкой скамье, увидела неподвижно сидящего старика. Только крепче сжала в пальцах платок, только чуть жестче стали черты ее лица, и она, подобрав юбки, быстро зашагала к карете, ожидавшей ее у ворот.

- Аннэйрэ, - поклонился ей молодой человек. - Куда прикажете?

- Вези меня домой... Домой.  

__________________________

Январь 2010 – май 2011 года.