Свидание с мертвецом

Свидание с мертвецом

Мрачная, полутёмная квартира где-нибудь на высоком этаже, старая, простая мебель с налётом пыли. На такой же манер лампы без абажура и перевёрнутые «лицом» к стене зеркала; с видом запустения кухня. Ну, а как ещё это может выглядеть? Учитывая наклонности такого человека… Но, в конце концов, у каждого ведь свои странности, верно? И чего только не сделаешь от скуки! Вот она, например..

Одиночество – вещь хорошая, но иногда оно бывает слишком в тягость. Однако, есть вещи, которые уж куда похуже одиночества. Это – однообразие. Это когда вся жизнь чётко расписана на каждый день. Увы, слишком частые случаи. А уж когда одиночество и однообразие тесно совмещаются – вообще невыносимо. А когда такая жизнь совсем заедает, то тут уж на какие только крайности не пойдёшь. Даже на объявление в газету, в отдел знакомств.

С самого начала Клара расценивала это как шутку, так, ради интереса, и вовсе не думала, что так быстро получит отклик. Однако же…
На следующий день вечером зазвонил телефон. Клара подняла трубку.
— Добрый вечер, - тут же услышала она вкрадчивый голос.
— Надеюсь, что добрый, - ответила она. – Кажется, я вас не знаю.
— Нет. Пока нет. Я прочитал ваше объявление. И думаю, что мы сможем понять друг друга.
— И что навело вас на такие мысли?
— Вы. Вы неординарный человек. И ещё одинокая душа. Как и я.

Вот тут он прав, подумала Клара. Но тут уж ничего не поделаешь. Что бы ни происходило, душа всегда остаётся одинокой. Однако странно, что он оказался того же мнения. И вообще у них были родственные взгляды на мир, если уж ему понравилось её объявление… Что говорило только о том, что не одна она со странностями на этом свете.
Их разговор длился около получаса. Местами было даже забавно. Они болтали о разных вещах, не уходя в то же время от темы.
— Почему бы нам не продолжить разговор завтра? – наконец сказала Клара.
— Замечательно, в любое время.
— Скажем, после обеда, ближе к вечеру…
— У меня дома, - тут же отозвался он.
— Ладно, - после некоторого колебания согласилась она. – Только я думала – на нейтральной территории…
— Рад бы, но тут один маленький нюанс, - ответил он после короткой заминки. – Я – мертвец.

Она улыбнулась, вспомнив это. Он тоже явно неординарный человек, но всё же и странности у него какие-то странные. Как нужно относиться к такому заявлению? Клара знала, что сказали бы многие люди. Да что там – большинство. Отчасти она была с этим согласна. Не очень нормальное чувство юмора. И на свете существует ещё одна странная сила – любопытство. И именно оно сейчас движет ею.
Вот и нужная улица, высокое здание, шестой этаж. Лифт не внушал ей особого доверия, и она пошла пешком.
Ей не нужно было ни звонить, ни стучать – дверь была приоткрыта. Клара слегка толкнула её, и та со скрипом отворилась. Маленькая, тускло освещённая прихожая переходила в гостиную.
У стены стоял сервированный стол, а над нам тускло горело бра в форме свечей.
— С некоторых пор не люблю настоящие свечи, - услышала она извиняющийся голос. Выключив свет в прихожей, он подошёл к столу и отодвинул стул. – Прошу.
Клара окинула его взглядом. Рост – выше среднего, хорошее телосложение. Бледная кожа (или ей так показалось?). Золотистые волосы, светлая одежда.
— Ожидали увидеть нечто иное? – спросил он с лёгкой улыбкой.
— Ну…учитывая ваши последние слова вчера – да.
— Наверное вы предполагали, что здесь вас ждёт гримированный тип в потрёпанном фраке, в комнате, похожей на склеп – с могильными венками, с обилием всевозможных свечей повсюду?
— Ну, вообще-то что-то вроде этого.
— Надеюсь, я вас не разочаровал? – тихо спросил он. – Я ведь не сумасшедший.

— Конечно. Я тоже.
— Я вижу, - кивнул он, открывая вино.
Минуту они молча смотрели друг на друга, а затем он разлил красную жидкость по бокалам.
— Скажите, а что заставило вас написать в эту газету? – вдруг спросил он.

Ну, и что ей надо было ответить? Клара и сама себе не смогла бы объяснить это. Сколько она себя помнила – всегда действовала импульсивно. В зависимости от настроения в данную минуту. И она знала, что если бы ей вздумалось – вот так, ни с того ни с сего – помчаться в другой конец города или ещё дальше лишь для того, чтобы выпить кофе именно в том кафе – она бы это сделала не раздумывая. Как обычно. И будь что будет, а там посмотрим.
Она пожала плечами:
— Наверное, то же, что заставило вас читать это.
Он хмыкнул, но ничего не сказал. Несколько минут они сидели молча. Он смотрел на неё, как ей показалось, изучающее. На её длинные, пышные, тёмно-рыжие волосы, длинное чёрное вечернее платье, голубые глаза. Но его глаза при этом ничего не выражали. Она не отвела взгляд, а он, казалось, будто ждал чего-то.
— Ну так спрашивайте, - сказал он наконец.
О чём? Она обвела глазами комнату. Помимо этой были и ещё две. Явно же, его квартира. А то, что она не соответствовала всему тому образу, который рисовало Кларе воображение, так это, верно, потому, что у каждого своё понятие о значении той или иной вещи. В конце концов, каждый соображает в меру своей фантазии. И всё же во всём этом чувствовалась некая таинственность.
— У вас есть какая-то тайна, - это звучало скорее утверждающе, чем вопросительно.
— У каждого есть тайна, - отозвался он.
— Но, если я правильно всё поняла, то у вас есть особенная тайна?
— И вы хотите её узнать?
— Я любопытна.
— Вы точно уверены?
Она усмехнулась:
— Сдаётся мне, вы сами хотите раскрыть её. Я бы сказала даже ИЗБАВИТЬСЯ от неё.
Он пожал плечами.
— Вероятно, да. Иногда тайна бывает СЛИШКОМ тяжким грузом. С чего хотите начать?
— Для начала – с меньшего. Мы до сих пор не знакомы.
Он тихо засмеялся и движением головы отбросил со щеки прядь золотистых волос.
— Это не тайна. Я – Артур.
— Клара.
Они через стол пожали руки. Рука у него была очень холодная.
— Вам холодно? – спросила Клара.
— Да.
— Климат?
— Нет, кровь. Мёртвая кровь не греет.
Клара хмыкнула:
— У вас хорошо получается эта игра.
— Я уже давно ни во что не играю. Всё так, как вы и видите.
— Но вы любите игру, не так ли?
Он улыбнулся.
— Да. После школы я даже собирался стать актёром.
— И что же вам помешало?
— Передумал. Жизнь и так – большая сцена. И хочешь - не хочешь – но ты всё равно играешь на ней что-либо. Так зачем что-то дополнительно выдумывать?

— У вас врождённый талант, - попыталась сделать комплимент Клара.
— Скорее, вырожденный, - грустно улыбнулся Артур. – Я оказался за кулисами и больше не знаю, где выход.
— А как вы тогда вошли?
— Очень просто, - он повертел в пальцах бокал. – Умер.

За окном полыхало небо. Несколько мгновений они молча смотрели на закат.
— И как давно это случилось? – нарушила тишину Клара.
— Давно. Я успел устать.
— От жизни?
— От смерти.
Клара заглянула в его бледно-карие глаза и увидела в них то, о чём он говорил. У него на душе было пусто, если у него была ещё эта душа. Он всему придавал такой вид, что поневоле верилось во всё, что видели глаза и слышали уши. А зачем он затеял эту игру, подумалось Кларе. Похоже, что он и сам абсолютно верит во всё это.
На самом деле это вовсе не было забавным. Любой нормальный человек понимал, что надо делать в таких случаях. Вернее, не делать. Но это была Клара, и она сейчас была здесь, и потому, что её притягивало всё такое. Эта игра завораживала её. Сразу и с самого начала, и всё больше. Она уже «втянулась».
И, в конце концов, это шанс. Ведь она давно уже хотела узнать…
— Скажи, а это больно – быть мёртвым?
Он посмотрел на неё удивлённо.
— Жизнь есть боль. А как может болеть то, что не живёт?
— Наверное, это здорово – не чувствовать боли.
Он задумчиво смотрел на неё, и казалось, что его взгляд струился по тонким нитям сквозь её глаза, проникая на самое дно её души.
— Есть вещи гораздо хуже боли, - наконец сказал он. – Это пустота. Не чувствовать боли – это не чувствовать вообще ничего. Быть в пустоте – это хуже всего. Ты тогда не чувствуешь своего «я». Теряешь себя. Уж лучше боль.
— А сейчас?
— Всегда.
Они посмотрели на сумерки, наступающие за окном.
— Почти стемнело, - сказал Артур. – Тебе нужно отдохнуть.

Она засмеялась.
— Ещё успею – на том свете.
— Я тоже так думал, - серьёзно возразил он. – Но, как видишь, некоторые в гробу не задерживаются.
— Почему?
— Не знаю. У меня всегда голова кружится, когда я об этом думаю. Я провожу.
— Незачем, - сказала Клара, подходя к двери. – Может, у тебя дел полно, - добавила она полунасмешливо. – А что покойники делают по ночам?
— Кто на что способен, - отшутился Артур. – Но лично я – сплю.
— Ночью? – искренне удивилась Клара. – А я-то думала, что мертвецы активизируются по ночам.
Он усмехнулся.
— Только не я. Я предпочитаю нормальный распорядок суток. Смерть – это вовсе не причина сходить с ума.
Надо же, как вам это нравится? Своя смерть – не причина сходить с ума!

Клара долго не могла уснуть. Она всё пыталась понять, зачем ему эта игра? Ему явно было скучно жить и он выдумывал себе подобные развлечения. Его это, оказывается, забавляет. Интересно, а какое у него было детство?
Она улыбнулась, представляя себе это. Вполне нормальные (а почему нет?) родители, окружение (должно же всё-таки быть что-то, вызывающее такие отклонения?). Стоп. В решении сложных жизненных ситуаций Клара всегда прислушивалась к внутреннему голосу. Так и сейчас. Она задумалась. Отклонения? Кто сказал – отклонения? Вспомни себя. Сколько себя знала, она всегда была малость не в себе. (А малость ли?). Это для неё было нормой. В конце концов, всегда ведь так – что-то из ряда вон в нас самих мы воспринимаем как нормальное, само собой разумеющееся. А то же самое в других – хватаемся за голову и кричим, что это ведь безумие! Ненормально! И, чёрт подери, куда катится мир?
Странно. Вот уж одна из загадок человеческой натуры. Странная штука – жизнь.
А смерть? Тоже ведь, всяк по-своему, что называется. И её каждый воспринимает по-своему. А некоторые в неё даже играют. «Я мертвец». Подумать только.
Вот сидит ребёнок во дворе, что-то мастерит, что-то делает, ящик какой-то с собой таскает. Подходят к нему и спрашивают: мальчик, а во что ты играешь? И тут же ответ – в покойника. Интересно, родители его в обморок не падали? А может, с ним вместе играли?
Да чем ты занимаешься, спросила себя Клара. Надо это тебе? Что ты выделываешься – нормально-ненормально? Тебе же нравится это всё. И сама знаешь почему. Психи мы, что поделаешь. И лечиться поздно.
А почему бы и не поиграть? Ведь уже не скучно. Перейти в новый разряд – зомби. Она улыбнулась.

Утро нового дня принесло звонок. Не открывая глаз, Клара сняла трубку.
— Твой дух всегда вынимает тебя из летаргии с первыми петухами? – спросила она вместо приветствия.
— Обычно – да. Потом я всё объясню.
— О, ещё одна тайна. Что успело случиться за время моего сна, человек-загадка?

— Хотел бы я посмеяться вместе с тобой, - в его голосе сквозила отстранённая печаль, - но у меня, видимо, не хватает чувства юмора.
— Явно не хватает. Но я не смеюсь. С утра у меня нет такой привычки.
— Мне кажется, что ты мне не поверила, - сказал он после паузы. – Я могу доказать.
— Ну, почему же, - отозвалась Клара. – Просто у нас разное отношение к смерти.

В предвечерний час на кладбище было пустынно. Клара шла между могил, изредка поглядывая на надгробия. Это было очень старое кладбище, каких почти уже нет. Теперь в моде подстриженные лужайки с симметрично расположенными на них аккуратными белыми плитами или же в редких случаях – крестами. А здесь… Здесь даже воздух был пропитан стариной. Что-то закружилось вокруг Клары и крохотной пылинкой мягко осело на сердце. И Клара знала, как это называется. Ностальгия.
Наконец она увидела его. Он стоял возле одной из могил, задумчиво глядя на землю. Она подошла и стала рядом.
— Здесь зарыто твоё доказательство?
Он повернул к ней голову и улыбнулся одними губами.
— Почти. Это мой ночной дом.
Он откинул циновку с наклеенным дёрном, очень правдоподобную, и отодвинул две доски. Глазам Клары открылась яма со стоящим на дне открытым гробом. Крышка лежала рядом.
— Сколько сложностей, - сказала Клара. – А ведь всё можно было сделать гораздо проще. Например, поставить его дома.
— Я думал об этом. Но там он вызывает у меня дискомфорт. Постоянно напоминает о смерти. А я не хочу об этом постоянно помнить.
— Но на самом-то деле и совсем забывать об этом не хочешь, - заметила ему Клара. – Тебе ведь даже нравится это ощущение смерти, не так ли?

Они медленно шли по улицам города. Окружающий мир сейчас не существовал для них – они жили в своём.
— Скоро Хэллоуин, - обронил Артур.
— А тебя не смущает этот праздник?
— Чем? Это же праздник мёртвых.
— Да. Направленный на то, чтобы отпугнуть мёртвых от живых.
— Уж не знаю, кого они пугают, - усмехнулся Артур, - но веселятся от души, особенно дети. Люди любят играть в смерть. И со смертью.
— Да, конечно. Пока это остаётся лишь игрой. Однако есть вещи, с которыми шутить нельзя. Потому что в какие бы игры ты не играл со смертью – она никогда не проигрывает.
Время шло. Хотя нет, сегодня Клара сказала бы, что оно летело. Они оглянулись на закат.
— Скоро мне возвращаться, - проговорил Артур.
— Тяжёлая жизнь у мертвецов, - вздохнула Клара.
— Разве это жизнь?
— Ну а как ты это назовёшь?
Он задумался на мгновение.
— Существование.
— Ага. Я мыслю, значит, существую. Но – я действую, а значит, я живу. Запомни это, пригодиться.

Неделя всегда заканчивается одинаково – выходным. Днём, когда она прямо-таки не знала, куда себя девать. Но на этой неделе Клара решила, что у неё не будет выходного. Артур явно запутался. Пора разорвать всю эту бутафорию со смертью. И она протянула руку к телефону.
Он пришёл ровно к назначенному времени. Про себя она несколько удивилась такой пунктуальности. Клара заперла дверь и провела его в ярко освещённый зал.
Всё здесь было гармонично. Белый потолок плавно переходил в кремовые стены, а те в свою очередь – в песчаный паркет. Цвета морской волны лёгкие шторы на окнах сочетались с зеленоватой люстрой. Стол в центре комнаты накрыт нежно-голубой скатертью с золотой каймой, а сиденья стульев обиты тёмно-синим бархатом. На большой картине напротив окна изображён морской пейзаж.
— Любишь море? – спросил Артур.
— Очень. Когда-то давно я бывала там. Влюбилась в него с первого взгляда. Величественное зрелище. Такое…бессмертное.
— Как я теперь, - не без грусти произнёс Артур.
— Нет, - возразила Клара. – Ведь даже сама смерть не вечна. Потому что там, где нет жизни, ей нечего делать.
— А как же я?
— Ну… Мы… Не знаю. Ты уже за рамками и жизни, и смерти. То, что уже мертво, ещё раз умереть не может. Но я бы не стала называть это бессмертием. В конце концов, даже это недоразумение когда-нибудь может закончиться.
— Это всё… непостижимо и ужасно.
— Только не надо делать из этого трагедии.
Он коротко взглянул на неё.
— А что мне ещё делать? В конце концов, такое существование… Я пью изысканное вино – и не чувствую вкуса. Я ем, но лишь для того, чтобы не шокировать окружающих да и себя тоже, и не чувствую вкуса. Я не чувствую вкуса к жизни. Я не чувствую ничего.
— Неправда, - она пристально посмотрела ему в глаза. – В тебе сейчас говорит печаль, из самой глубины души или что там у тебя осталось. Печаль, которая может быть порождена только болью. А боль – это чувство. Поэтому учись жить по-новому. Потому что пожить тебе ещё придётся.
Они помолчали. Он задумчиво смотрел в свою тарелку.
— Как ты умер? – вдруг спросила Клара.
Он вскинул голову.
— Глупо. Покончил с собой. И я не смогу объяснить тебе причины. Я сам их не знаю. До сих пор не могу понять, что за чёрт дёрнул меня наглотаться таблеток. Уже когда я опустошил всю банку и слабость мешала мне даже связно думать, я не мог до конца поверить, что сделал это. Стыдно вспоминать. – Артур невесело усмехнулся. – Почему теперь всё так, как есть, понятия не имею. Наверное, я попал в Ад, и это – наказание за ту глупость. Уж лучше помереть, чем так «жить».
— Жизнь без чувств и желаний – не жизнь, - согласилась Клара. – Но бывает и хуже. Не знаю – что, но – бывает. И уж поверь мне, не хочу знать. Когда невозможно утешать себя тем, что «бывает и хуже», то тогда уж вообще…предел.
— Почему-то мне кажется, что ты знаешь нечто, чего не знаю я. Это так?

Она слегка улыбнулась.
— Вполне возможно. Позднее я поделюсь с тобой этим. И ты увидишь, что жить можно по-разному.
После ужина они долго молча сидели на диване и смотрели через открытое окно на полыхающее огнём небо. Клара улыбалась про себя. Да, она действительно знала кое-что. У неё тоже есть Тайна. О, она тоже умеет играть. Но она довольно быстро научилась не играть этим, а жить.
Даже бессмертие не вечно. А Смерть – это снотворное, как наркотик, вызывающий привыкание. Но она научилась жить, умирая каждый день. И видела удивительные сны…
Бедный Артур. Он совсем запутался. Он до сих пор не может привыкнуть к тому, что с ним случилось. Но он был бы замечательным трагическим актёром. Скорбь и печаль получаются у него очень хорошо, потому что он не изображает их, а действительно чувствует. И мучается, потому что не знает, что делать это не обязательно. Он явно не умел жить. Так же, как сейчас не умеет и не жить…
Её взгляд улетел далеко за горизонт, туда, где уже блуждал его. А ведь он даже не догадывался, что он вовсе не один такой. На самом деле их больше, чем может показаться. Научившихся жить в смерти, среди живых, совсем не отличаясь от них… Он бы удивился. И удивится.
Она улыбнулась. Словно почувствовав это, он посмотрел на неё.
— Не думаю, что тебе нужно сегодня возвращаться на кладбище, - сказала Клара. Он мотнул головой. — Но ведь ты хочешь узнать тайну, не так ли?
Артур недоверчиво смотрел на неё. Клара накрыла его руку своей.
— Это поможет тебе, - мягко сказала она. – Ты многое поймёшь. Ты не один, - и она встала, не отпуская его руку.
Он поднялся следом, и она повела его к закрытой двери. В спальню, догадался он. Клара распахнула дверь и отступила в сторону. Он нерешительно заглянул внутрь и застыл от того, что увидел.
Эта комната значительно отличалась от зала. Она была оформлена так, что казалась совсем круглой. Он не смотрел по сторонам, так как его внимание сразу привлекла…
Кровать. Цвета тёмно-красного бархата, большая, с приподнимающимися краями. Стоящая посреди комнаты. Сначала он подумал, что ему померещилось. Он моргнул… но – нет. Кровать действительно имела точную форму гроба.
— Тот, кто это сделал, такой же, как мы, - сказала Клара.
Он подошёл к бархатному «гробу» и провёл рукой по поверхности, будто ещё не верил своим глазам.
— А как это случилось с тобой? – наконец спросил он.
Клара пожала плечами.
— Я даже не заметила. Просто однажды заснула и …не проснулась, как оказалось. Вернее, проснулась другой. Я сначала долго не замечала, а потом… Не знаю. Просто это что-то старое уходит, а нечто другое появляется. Однажды просто замечаешь это, и всё. Трудно объяснить.
— И давно?
— Не помню. Давно. Странное существование, - повторила она его слова.

— И кто же мы?
— Мы – это только мы. Не больше и не меньше. Как и раньше, так и теперь и потом.
— Но мы больше не принадлежим себе.
— Меньше – тоже. Мы никогда полностью себе не принадлежим, - задумчиво ответила Клара, - а только лишь в какой-то степени.
Они помолчали.
— А сколько нас? — нарушил молчание Артур.
— Не очень много. Но такие как мы есть везде. Повсюду. И если ты спросишь меня, почему такое случается, то я не знаю, - опередила она его следующий вопрос, - и откуда я знаю про других – тоже. Я живу по-новому уже долго, и знаю лишь, что ответов всегда меньше, чем вопросов.
Он сел на край кровати и посмотрел на неё.
— Но ведь кто-то же знает?
— Кто-то конечно знает. Должен знать.
— И ведь его можно найти?
Она кивнула и подошла к нему.
— Можно. Мы ведь нашли друг друга. И у нас впереди ещё много времени для поиска.
Небо за стенами было уже совсем чёрным. В комнате царили сумерки. Еле-еле шевелилась от лёгкого ветерка штора на совсем незаметном поначалу окне.
— Я расскажу тебе всё, что знаю, — сказала она. — И мы вместе попробуем приоткрыть завесу Тайны нашей неумирающей смерти.
— Жить бывает трудно, - вдруг сказал Артур. – Но у мертвецов, оказывается, тоже много трудностей. Учитывая, что стремления и привычки остаются прежними.
Он не увидел в темноте её улыбку. Не блестели глаза, не слышалось ни дыхания, ни биения сердца. Холодные души. После смерти мир становится очень забавным. Мы больше не принадлежим ему, думал Артур. Иногда он замечал в себе странные ощущения и мысли. Мы мёртвые жильцы этого света, подумал он с сарказмом. Клара тронула его за плечо, словно прочитав мысли.
— Мы многое умеем, - прошептала она без звука.
— А что теперь? – спросил он.
— А пока будем жить, - она села на кровать рядом с ним. – У нас ведь свидание.

Дверь у них за спиной тихо закрылась.

29.12.2001 – 05.03.2002