Свободен

Глава 50

«Статуя бога любви. Дерево влюблённых. Вечная любовь», — читаю на указателе, возле которого меня ждёт Артём.

А потом в небольшом закутке, где стоит белобородый дедуля в жёлтом халате, мой Непредсказуемый вручает мне красную ленту, которыми вокруг увешаны и уходящая вверх скала, и какое-то подозрительное колесо за китайским дедушкой-богом, и все близлежащие деревья.

— Сюда приходят чтобы попросить настоящей любви. Или загадать другое желание. Можешь написать его на ленте и привязать.

— А ты? — смотрю я на второй красный узкий лоскут с иероглифами у него в руке.

— А я свою настоящую любовь уже нашёл, — улыбаясь, завязывает он ленту на моём запястье. А потом упирается лбом в моё плечо. — В общем, я решил исправить свой единственный недостаток. Не хочу давать тебе никакого простора для фантазий. И надежд, что ты можешь жить без меня. Второй раз преклонять колено как-то банально, поэтому я просто скажу, — поднимает он голову, — выходи за меня? И я буду занят. Тобой. Навсегда.

— Замуж? — задаю я самый глупый вопрос, который только можно сейчас задать. Господи, ещё вчера я была готова была кричать: «Да! Да! Да! Только позови». И вдруг оказалась не готова. Онемела. Растерялась. Опешила.

— Замуж, — улыбается он. — Лана Танкова, будешь моей женой?

— И ведь язык не поворачивается назвать твоё решение поспешным, — едва выговариваю я, глотая неожиданно подступившие слёзы. А я думала меня ничем уже не пронять. Но он таки достал. Все же заставил меня снова заплакать.

— Тебе даже фамилию менять не придётся, — приподнимает моё лицо за подбородок.

— Ну, это точно аргумент, — не могу я на него смотреть из-за слёз, застилающих глаза. Но все же смотрю. — Это по-настоящему? Или я сплю? Или это какая-то народная китайская забава?

— Позови замуж двух девушек и одну, может быть, доведёшь до алтаря? — смеётся он. — Это по-настоящему, Лан.

— И что, даже кольцо будет? — улыбаюсь я сквозь слёзы.

— Если загадаешь такое желание, — вытирает он мои глаза. — Я люблю тебя, упрямая моя. Больше жизни люблю. И это тоже по-настоящему.

— Тогда у меня нет желаний. Ну, кроме кольца, конечно, — уверенно завязываю я свою ленту на его запястье. — Но есть предупреждение: легко тебе не будет, Тём! И... я согласна. Да! — утыкаюсь я в его грудь.

— Легко мне не будет. Но я буду самым счастливым человеком на свете, — целует он меня в лоб, а потом поднимает мою руку с лентой. — Смотри, твоё желание уже сбылось.

— Что? — опускаю я глаза.

На тыльной стороне моего запястья, привязанное алой лентой, колечко из белого металла с прозрачным камнем смотрится так, словно его наколдовал сам Бог Любви, хитро потирающий свою бороду. Хотя на небольшой площадке, сплошь увешанной лентами, этот парень с рыжей бородой явно обошёл китайского божка.

— Моя, — целует он мою руку, надев на безымянный палец кольцо.

— Сбывшаяся? Невозможная? Нереальная? — обнимаю я его за шею.

— Нет. Просто моя. Потому что... МОЯ. Капс. И точка.

И после поцелуя, честное слово, не похожего ни на один другой, мы всё же оторвались друг от друга. И я всё же завязываю на Дерево Желаний наши ленты. Потому что внезапно понимаю: мне есть что загадать.

«Пусть нас ничто не разлучит, — прошу я белобородого бога, опирающегося на посох. — Пожалуйста, пусть ничто нас не разлучит», — искренне от всей души умоляю я, глядя в мудрые раскосые глаза.

И уступаю место другим желающим, когда в кармане пиликает полученное сообщение.

«Artem Tankov, FEA manager», — вытеснено золотом на чёрной визитке на фото, что прислал Ростис. Недолго думая, набираю указанный номер. И телефон в кармане моего Несуженого-Неряженого взрывается знакомой джазовой трелью.

— Алло, — удивлённо подносит мой Нежданный-Негаданный его к уху.

— Привет! Не знаю, помнишь ли ты меня, Артём Танков, менеджер компании «Элисс-Групп», но я Лана. Девушка из бара, — набираю полную грудь воздуха, потому что голос срывается. — Ты оставил мне свою визитку. Такая чёрная с золотым.

— Лан, — качает он головой, и клянусь, но не только у меня, у него в глазах блестят слёзы.

— Может сходим куда-нибудь? — опускаю я руку с телефоном и утыкаюсь в его грудь. — Господи, это правда был ты, — обнимаю я его со всей силы, оставляя мокрые пятна на рубашке. — Скажи, как я могла тебя не узнать? Как?! Почему у меня нигде не ёкнуло, не кольнуло, не дрогнуло?

— Ты запомнила запонки, — шепчет он, увлекая меня за талию. Молча ведёт, выслушивая мои стенания и сожаления. И останавливается возле большого камня. — Тебе не стоит из-за этого переживать. Раньше или позже. В этой жизни или в следующей. Угадала ты меня или нет. Когда-нибудь мы бы всё равно встретились.

— Почему ты в этом так уверен?

— Это не я, это китайские мудрецы, — он показывает на иероглифы, вычерченные на огромном валуне. — Потому что, — ведёт пальцем, —

«Море — высохнет, камень — превратится в пыль, а любовь — вечна!»