Свободен

Глава 26

А на пороге стоит Корякин.

— Добрый вечер… — смущённо покашливает он, глядя на моё ошарашенное лицо. — Простите за вторжение. Меня Елизавета Марковна попросила продукты занести. Они с подружкой пошли прогуляться к морю. А я вот, взялся помочь, — показывает он зажатые в руках пакеты.

— Ой, простите, — спохватываюсь я. — Проходите, проходите, конечно.

— Куда лучше поставить? — оглядывается он в маленькой прихожей, оборудованной крошечной кухней с мойкой, чайником, двойным набором чашек, чая-кофе в пакетиках и воды в двух пол-литровых бутылках.

— Бросайте сюда, — показываю на низкую длинную тумбу под телевизором.

Булькает пятилитровый запас воды. Брякают бутылки с пивом. Комнату наполняет волшебный запах спелого манго.

Ох, уж эта Елизавета Марковна! Полмагазина скупила.

— Как отдыхается? — расставшись с пакетами, разгибается Корякин.

В лёгких летних брюках, футболке, слегка натянутой на красивой груди и руках, немного подкоптившихся за день на солнце, он даже интереснее, чем в элегантной зимней одежде. У него безукоризненная осанка, спортивная стрижка с сединой на висках, лишь оттеняющей его светло-русые волосы, лёгкая небритость и мягкая улыбка моего видео-тренера по пилатесу, когда он начинает занятие, весь такой свеженький, подтянутый, интеллигентный.

— Пока ещё не поняла, — прижимаюсь я спиной к небольшой конторке с проспектами отеля, письменными принадлежностями и благоухающими розами. — А вам? Простите, к стыду своему даже не знаю, как вас зовут.

— Какой же это стыд, когда я не представился, — улыбается он и протягивает ладонь. — Николай.

— Лана, — подаю я руку. И смущаюсь до красноты, когда он её целует.

— Очень приятно. Лана! Какое необыкновенное имя. Это полное или сокращённое?

— Полное. Мамин выбор.

— Мой респект вашей маме. Оно вам очень идёт. Вы такая хрупкая и нежная, словно лань. А ещё вы очаровательно застенчивы, — улыбается он, когда я, кажется, покрываюсь просто пунцовым румянцем. — Больше не буду вас смущать. Только одна просьба. Можно мне, хоть одним глазком с такой высоты, — показывает он на балкон.

— Конечно, конечно, — подскакиваю я и задеваю тяжёлый букет.

Корякин реагирует первым. Успевает его подхватить. Но ваза всё же наклоняется критически. Из неё выплёскивается вода и оставляет на его бежевых брюках просто наинеприличнейшее пятно.

— Кажется, мои неприятности продолжаются, — ничуть не сконфузившись, рассматривает он мокрую ширинку.

— Простите, — прикрываю я рот рукой, смеясь.

— Хорошо, что не все они связаны с вами. Так, что же я хотел?

— Полотенце? — сдёргиваю я белый махровый лоскут с сушилки у балконной двери.

— Боюсь, оно мне уже не поможет, если только прикрыться.

— Давайте, я попробую высушить феном, а вам дам халат. Я быстро. А вы пока не мельком, а во всей красе оцените вид с нашего балкона.

Задёргиваю за ним шторы. Просовываю между гардин руку с халатом.

— А у вас какой этаж? — кричу я, получая взамен мокрые штаны.

— Восьмой, — отдёрнув штору, запахивает он плотнее безразмерный вафельный отельный халат. — И поверьте, там и вполовину нет такой красоты.

— Зато и не так страшно, — улыбаюсь я в ответ, направляясь в ванную.

И даже не успеваю включить фен, когда снова раздаётся стук в дверь.

О! Мой! Бог!

Второй раз за вечер распахиваю дверь…

— Привет! — опираясь рукой на косяк, стоит моё рыжебородое сокровище, явившись по закону подлости, конечно, в самый подходящий момент.

— Давно не виделись, — усмехаюсь я.

Вижу, как темнеет его взгляд. Как хмуро сбегаются к переносице идеально прямые брови, когда он цепляет взглядом комнату поверх моей головы.

— Я не вовремя? — теперь он пристально всматривается в моё лицо и мрачнеет ещё больше.

— Можно сказать и так, — пожимаю я плечами и думаю, как будет хуже: выгнать его и не пустить дальше или всё же наоборот? — Проходи, раз пришёл, — всё же отхожу в сторону.

— Чудесный вечер, — засовывает он руки в карманы, откинув полы пиджака.

Ну что я могу ему ответить? Чудесный, да. Я бы сказала: неожиданно волшебный.

Представляю, как всё это выглядит его глазами.

Моё «Нет!» (Не приходи!) Смятая постель. Пакеты, из которых торчат бутылки и закуски. И голый мужик в халате, стоящий на моём балконе.

«Отелло и Дездемона». Акт пятый. Сцена вторая.

— Добрый вечер, Артём, — спокойно, уверенно протягивает ему руку Корякин.

— Добрый, — звенит в голосе Отелло металл, хотя руку он всё же жмёт.

— Ну, вы тут поговорите, а я пока закончу, что начала, — ретируюсь я в ванную. Мне ещё свою роль надо отрепетировать.

— «Молилась ли ты на ночь Дездемона?»