Свободные и счастливые

Глава 4. Сила и слабость

Я вошёл в её комнатку с двумя одеялами наперевес.

– Добрый вечер, Адель! Как ваше настроение, самочувствие? Слава «золотой эпохе»? – не меняя интонаций, на одной ноте выдал я и тут же почувствовал себя полным идиотом.

Она лишь молча взглянула на меня и тут же перевела глаза в сторону, спрятав их в каменной стене. Девушка всё ещё куталась в куртку, которую я отдал ей утром. Я протянул ей одеяло, она тут же накрылась и им.

– Тебе так холодно?

– Так... Озноб. Одеяло очень кстати.

Второе одеяло я расстелил у двери и уселся на него.

– Я буду спать здесь. Меня попросили присматривать за тобой.

Она вдруг рассмеялась, правда очень вяло и натянуто:

– На случай, если я захочу вырыть подкоп?

– Вот именно.

Адель изучающе меня рассматривала, а я усиленно старался не обращать на неё внимания и делал вид, что сосредоточенно читаю что-то в телефоне, а сам просто хаотично водил пальцем по экрану.

– Вы здесь не за этим. Вы беспокоитесь, что ко мне снова придёт тот парень.

Я чуть телефон не выронил. Откуда она, чёрт возьми, знает? Значит, она поняла, что я за неё волнуюсь и пришёл сюда для того, чтобы быть уверенным, что её никто не тронет! Интересно, она наконец догадалась, что Джа было от неё нужно? Она меня раскусила; она привыкла видеть в каждом человеке только хорошее, и она нашла это во мне. Но я не должен себя выдавать, не должен показывать свою слабость; она не должна понять, что я испытываю угрызения совести. Надо стараться держать дистанцию, казаться равнодушным и холодным. Иначе она ещё возомнит, что мною можно манипулировать!

Однако следующие слова девушка произнесла так нерешительно, так грустно и тихо, что я тут же забыл о своих опасениях.

– Герберт, вы не могли бы… принести мне что-нибудь поесть? Всё, что угодно, кроме мяса.

– Как, разве Байрон не принёс тебе ужин? Такой высокий молодой человек с длинными чёрными волосами..?

– Он дал мне кусок мяса. Я сказала, что мясо не ем с детства, и если съем сейчас, у меня будет пищевое отравление. Он просто пожал плечами и ушёл. А у меня уже голова кружится от голода…

– Так ты ничего не ела с утра? – вспомнил я тот маленький ломтик пиццы. А ведь сейчас уже ночь. Странно. Байрон казался мне неплохим парнем. К чему эта бессмысленная жестокость? Девушке и так несладко. Ей столько времени предстоит провести здесь, в этом пустом каменном подвале, а он ещё решил держать её впроголодь?

Девушка молча кивнула. Она казалась покорной и печальной, её голос был тихим и каким-то смиренным, но в глубине её глаз я видел скрытый упрёк и огоньки злости. Похоже, она неплохо владеет собой и изо всех сил старается пробудить во мне сочувствие. И, надо признать, ей это удаётся.

– Конечно, я принесу тебе еды.

Я отправился на нашу импровизированную кухню. Она представляла собой большое квадратное помещение с вытянутым столом из грубой древесины посередине. Вокруг стола валялись десятки пакетов с едой. Из них торчали буханки хлеба, пачки с печеньем, упаковки с готовыми обедами и полуфабрикатами, овощи и банки с кофе. Вдоль стены стройным рядком стояли канистры и бутыли с питьевой водой. Здесь же можно было отыскать салфетки, полотенца, мыло и прочие нехитрые предметы гигиены. Важное место занимал громадный холодильник, в котором хранились замороженные пиццы, колбаса и сыр. Рядом с ним возвышался шкаф-бар, сплошь уставленный бутылками абсента и джина.

Порывшись в пакетах, я вытащил связку бананов, упаковку сыра и свежий хлеб. Прихватил большую бутылку воды и, оглядевшись по сторонам, взял ещё полотенце, таблетку жевательной зубной пасты и маленькую расчёску. Что ещё ей может понадобиться? Да всё, что угодно, чёрт возьми. В этом подвале совсем ничего нет. Ей нужна одежда, ещё хотя бы одно одеяло и как минимум возможность помыться. Она же не может просидеть там полгода вот так! Надо обсудить это с Экхартом. Ведь потом будут ещё и другие девушки… И за ними тоже нужно как-то ухаживать, пока они у нас.

Адель так искренне обрадовалась, когда я протянул ей все свои находки, что я снова ощутил очередной укол совести. В какие-то пять минут она сжевала несколько бананов и пару ломтей хлеба с сыром. Оказалось, вчера она тоже весь день голодала; Байрон принёс ей только одну чёрствую лепёшку ближе к ночи. Я почувствовал, что начинаю злиться, и пообещал лично следить, чтобы её кормили регулярно и без мяса.

Девушка посмотрела на меня с благодарностью и грустно улыбнулась. Она отложила оставшуюся еду в сторону и занялась собой. Расчесала волосы, умыла лицо, взяла жевательную пасту и прополоскала рот. Потом, поддавшись на её смущённую просьбу, я отвел её в нормальный туалет и остался ждать за дверью.

Она не выходила больше десяти минут. Я уже начал было волноваться, что нас кто-нибудь заметит. Я не должен был самовольно выводить её из комнаты. Экхарту это может не понравиться. В конце концов, для этих целей у неё там есть ведро. Я хотел постучать, поторопить её, но всё не решался. Поэтому я только лихорадочно вспоминал, нет ли в этом туалете чего опасного: окна или вентиляции, через которые она может сбежать, или чего-то, что можно использовать в качестве оружия. От неё всего можно ожидать. Нет, ничего такого там нет. Зато есть маленькая раковина. Она, должно быть, пытается помыться. Это ведь девушка, и мы не можем просто «посадить её на цепь» и запереть в грязной конуре на полгода, запретив даже мыться.