Сводные. Запрети мне любить тебя

Глава 1

Нет, это уже невыносимо! Ни в какие рамки!

Я достала свою любимую белую блузку из стиральной машинки, которая "случайно" оказалась постиранной вместе с цветным бельем, и едва сдержалась от возгласа бессилия. Потому что она больше не белая, а серо-буро-малиновая.

До этого момента я старалась закрывать глаза на проступки Яна, чтобы не тревожить лишний раз ни маму, ни Николая Владимировича, но это стало последней каплей.

Решительно схватив блузку, с громким топотом спустилась вниз по лестнице. Мой новояленный братец жевал свой завтрак один, и никак не отреагировал на шум, издаваемый мной.

А зря. Хорошо, что мама с отчимом уже уехали на работу и не увидят этой сцены.

Швырнув в его невозмутимое лицо блузку, возмущенно прошипела:

- Сколько можно надо мной издеваться? - офигевший от происходящего парень, медленным жестом стянул с себя все ещё влажную блузку и уставился на меня страшным взглядом, от которого по спине невольно пробежали мурашки. - Знаешь что, Ян? Это был первый и последний раз, когда я проглотила твою выходку! - отбросив свою внутреннюю трусость, решила высказать все, что накипело за дни, что мы жили в их доме. - Я не виновата в том, что наши родители полюбили друг друга. Как и не виновата в том, что у тебя какие-то проблемы с коммуникабельностью!

- Это у меня проблемы с коммуникабельностью? – вскинул брови братец и выразительно зыркнул на блузку, которую всё ещё держал в руках. – И причём тут я? В нашем доме стиркой занимается домработница.

Ян отбросил влажный предмет гардероба на спинку соседнего стула и скрестил руки на груди.

- Я вчера лично приготовила эту вот блузку себе на утро! Выгладила и повесила в свою комнату! Хочешь сказать, что она волшебным образом испарилась?

- Если это всё, позволишь, я закончу свой завтрак в одиночестве и спокойствии? – проигнорировал мой вопрос. Усмешка на его губах явно намекала на издёвку.

- Ян! – прорычала я, чувствую, что бешение вот-вот достигнет своего предела. – Это бесчеловечно! И мелочно! Твои пакости достойны домового!

- Бесчеловечно использовать людей в своих корыстных целях. – презрительно сузив глаза, прошипел братец и подскочил со стула. Всё его ехидство, как рукой сняло. – Проваливайте отсюда, и будет вам счастье! Если мой отец ослеп, то уж я вижу правду. И очень скоро открою ему глаза! Вот тогда с радостью понаблюдаю за тем, как он вышвырнет вас отсюда!

Прикрыв веки, мысленно досчитала до пяти, и сделал пару глубоких вдохов и выдохов.

- Разуй глаза. Если бы у тебя не было проблем со зрением, ты бы уже давно понял, что наши родители искренне любят друг друга. И деньги вашей семьи тут вообще не причем!

- О, ну, да. Конечно. – и снова эта язвительная ухмылочка одним уголком губ.

Ясно. Этот разговор бесполезен.

Я покачала головой и всплеснула руками.

- Ладно. Думай, как хочешь. Такого упертого барана только могила исправит. Но помни, что с этого дня я так просто не позволю тебе издеваться над собой. Видит бог, я хотела мирно решить наш конфликт.

И, не дожидаясь, пока он выпалит очередную язвительную фразочку, поднялась обратно к себе в комнату, на всякий случай, закрыв дверь на ключ. Но, как показала сегодняшняя практика, от этого замка нет никакого проку. Ведь Ян как-то же пробрался внутрь!

Упала на просторную кровать спиной, широко раскинув руки. Уставилась в потолок невидящим взглядом. Все мысли были только о маме и отчиме, чьё счастье я бы ни за что не хотела разрушать.

Между ней и Николаем Владимировичем самые настоящие чувства. Да еще и такие, которые и не каждому молодому снились. Искра, буря, безумие - это про них. Мне порой даже приходилось дома одной ночевать, потому что они не могли друг от друга оторваться по первости.

Мама долго шла к этому шагу – переезду. Очень много сомневалась, боялась, что Ян не так её поймёт (что он, собственно, и сделал, хотя при родителях играет милашку). Но Николай Владимирович был непреклонен. Уговаривал, убеждал, просил. И, в конце концов, мама сдалась под его обаянием и убедительными доводами.

И вот, три дня назад мы с мамой переехали в новый дом. Туда, где этот ненавистный, презрительный взгляд преследует меня теперь днями и ночами. Покоя нет!

Ян, теперь уже мой сводный брат, считает, что мы с матерью повелись на деньги его отца, хотя это не так. И сколько бы я ни пыталась его переубедить, сколько ни пыталась с ним поговорить нормально, всё время натыкалась на невидимую стену и упрямое нежелание ничего слышать.

Как ребенок, ей богу!

Телефон, лежащий на тумбочке, противно пискнул последним будильником, после которого я точно опоздаю в универ на первую пару, если не начну собираться прямо сейчас.

Тяжко вздохнув, поднялась с кровати. Нужно найти замену блузке. Порывшись, с трудом отыскала свою старенькую, но любимую светлую водолазку, подходящую к выбранной вчера юбке. Спешно оделась и поспешила в столовую, чтобы успеть перекусить хотя бы тостом с плавленым сыром и беконом.

Надеюсь, это чудо в перьях уже уехало и мне не придется снова терпеть его прожигающий взгляд между лопаток.

Учебный год только начался. И по предсказуемому стечению обстоятельств я вынуждена была поступить в тот же университет, в котором учится Ян. Приняли меня без всяких вопросов экстренным зачислением. И всё это с легкой подачи Николая Владимировича, являющегося ректором нашего государственного университета.

Перед мамой он оперировал тем, что так мы с Яном быстрее сдружимся. Что он будет помогать своей новоиспеченной младшей сестренке с учебой, приглядывать за ней и подвозить.

Вот только братец не выполнял ни единого пункта. И до сегодняшнего дня я молчала, не выдавая его отцу. Но после сегодняшней выходки, ставшей последней каплей, появилось стойкое желание наябедничать.

Останавливало одно – мне самой не хотелось проводить с Яном ещё пару-тройку лишних часов в день, находясь в замкнутом пространстве. Терпеть эти косые взгляды и едкие замечания.