Свой-Чужой

ГЛАВА 33. КРЫСА.

На очередную встречу Альбина надела короткие шортики и маечку без рукавов. Ирвин предложил встретиться в парке в четверг утром и пробежаться, так что девушка планировала немного пособлазнять лейтенанта откровенным видом и подтянутым спортивным телом. Формально им обоим надо было на работу после пробежки, но Ирвин отпросился на попозже, да и Альбина могла уделить ему чуть больше времени, чем планировалось

Интерфер стоял рядом с той скамейкой около Лебединого пруда. Одет он был в спортивные чёрные штаны и футболку с надписью «Police». Но на лице читалось отчаяние.

Девушка подошла к нему с лёгкой полуулыбкой:

— Привет! Я так понимаю, что бегать мы сегодня не будем?

Ирвин вздрогнул:

— С чего ты так решила?

— Вы заманили меня в хорошую ловушку. Жаль, что я только сейчас её заметила. Вот смотри, — девушка показала лейтенанту на кусты. — Там засели минимум трое штурмовиков. И ещё там двое, — тут она показала другой рукой себе за спину.

Лейтенант молчал. Альбина вздохнула:

— Полагаю, моя попытка тебя запутать провалилась? Жаль, мы много отдали за то малахитовое удостоверение. Как вы меня раскусили? Мне просто интересно.

— Альбина. В любой клинике пластической хирургии делается фото пациента до и после операции. Дешанель догадался, что ты сменила внешность, и разослал твои фото по всем колониям. И мы нашли то место, где из Крысы сделали… тебя. Прости. Я предлагаю тебе сдаться. Я обещаю, что тебя не будут пытать, хотя амнистии... тут сама понимаешь.

Девушка легко улыбнулась:

— Амнистии ты мне обещать не можешь, и меня казнят, скорее всего, да? Ирвин, можно мне как смертнице последнее желание?

Ирвин молчал. В передатчике, спрятанном в ухе, прозвучал голос Дешанеля:

— Пусть скажет.

— Говори.

— Я прошу только десять минут. Давай мы прогуляемся по этому парку. Потом делайте со мной, что хотите.

— Десять минут, — прозвучал голос в наушнике.

— Десять минут.

Альбина взяла его под руку, и они медленно двинулись вдоль аллеи.

— Перед смертью не надышишься, Ирвин. Так я раньше думала. Я всей душой ненавидела всё, что относится к Метрополии. Слышите, вы, — тут она буквально прокричала ему в ухо, самообладание оставило её в один момент. Лейтенант поморщился, но не отстранился.

— Проклятые сволочи, им нужно было моё тело. Во все места, хочу я этого или нет. Я двадцать семь лет прожила с ненавистью. С девяти лет моего мнения не спрашивали, хочу я или нет. И я ненавидела Метрополию всей душой, всем сердцем. Каждого, кто имел к ней хоть какое-то отношение. Они все мрази…

Иривин молчал. Крыса держала его под руку и спокойно, хоть и со срывами, рассказывала свою нелёгкую жизнь. Крыса… Альбина… Нет, всё-таки Крыса… А он ей ведь поверил.

— А ты мне поверил, — продолжала девушка. — Да и как иначе? Все верят. Все. Верят. Трахают, верят.

Интерфер молчал.

Вдруг Альбина остановилась и рывком развернула его к себе:

— Ирвин, мне больше нечего терять. Я знаю, ты веришь в правосудие, но меня убьют в этом парке. Мне правда больше нечего скрывать, моя жизнь кончена. Я ненавидела Метрополию всей своей душой, всей своей мелочной гадкой душонкой, — тут на глазах девушки выступили слёзы. — Какого чёрта мне подсунули тебя?

— Что? — тут Интерфер сморгнул.

— Какого чёрта! Когда я узнала, что мне предстоит соблазнить лейтенанта полиции, да ещё из небесного гарнизона, я просто ручки потирала… Зачем ты… Такой правильный… — тут она вдруг уткнулась Ирвину в плечо и обняла его. Лейтенант увидел, как из кустов выскочил первый штурмовик, но Дешанель скомандовал:

— Назад! Ждём, что она скажет!

Альбина некоторое время стояла, уткнувшись в Ирвина, потом оторвала голову и посмотрела ему прямо в глаза:

— Вся моя чёртова жизнь вдруг… Я посмотрела на всё это по-другому. Да как я вообще умудрилась-то… Я сражалась бок о бок с Янтарными Людьми, с повстанцами. А тогда… в парке, когда ты мне всё рассказал. Я просто почувствовала, как будто не ты, а я стою в полицейской форме, со щитом. И смотрю на ту демонстрацию. А потом готовлюсь умереть в аэропорту Терраны. И не умираю. Ирвин, я не поменяла своих взглядов, не подумай. Но я должна была убить тебя, это был один из сценариев. Ты можешь мне верить, можешь нет, но я говорю абсолютно искренне.

Тут она замолчала. Интерфер не выдержал:

— И что? Как меня собирались убить?

— Не знаю… И знать не хочу, потому что я бы этого не сделала. Проклятье, зачем мы вообще познакомились? Я всегда думала, что на стороне Метрополии сражаются одни сволочи. И что независимость — единственный путь для колоний, единственный правильный путь. Я никогда не задумывалась о последствиях…

Где ты был десять лет назад… Думаю, мы стали бы отличной парой. И я бы смотрела на этот мир иначе, это сто процентов. Долго думала над всем этим. Повстанцы и Сопротивление — это тупиковый путь, ты прав. Сделают всё только хуже, сами того не понимая. Я знаю, сейчас для меня уже ничего не поменять. Но… Пока на стороне чёртовой Метрополии сражаются такие, как ты, у колоний действительно есть шанс. Вы не дадите Континенту уничтожить всех и не дадите таким, как Томили, превратить Сопротивление в марионеток. Найдёте какой-то выход, я уверена. Не меняйся, слышишь меня, никогда не меняйся! Постарайся найти тех, кто мыслит, как ты. Тогда и правда у всех нас есть шанс как-то пережить всё это, договориться, решить всё без смертей. Я даже уверена, что если такие, как ты, прорвутся в руководство, что-то удастся придумать без смертей… Пожалуйста, только не меняйся…