Святая Русь. Vii. Очищение земли русской

Святая Русь. VII. Очищение земли русской

Святая Русь. 

книга   седьмая

Очищение земли русской

Глава   первая

Русские могли гордиться достигнутыми успехами, но до полного освобождения страны было еще далеко, на западных границах снова загоралось пламя войны.

Хотя в Варшаве узнали, что дела идут плохо в Москве для поляков, которые сложили всю вину на короля, упрекали в медлительности, в неумении пользоваться обстоятельствами, однако они требовали, как можно скорее идти к Москве и поправить дела.

            Сейм более сдержанно относился к продолжению войны с Россией. Особенно его волновали чрезвычайно большие налоги на эту войну. Расходы на содержание наемных войск давно опустошили королевскую казну и привели к образованию огромного долга. Поражение Ходкевича вызвало тревогу и растерянность, к тому же среди тех, кто еще недавно поддерживал завоевательские планы Сигизмунда, многие сенаторы советовали королю обратить внимание на турецкую угрозу и поспешить с заключением мира на Востоке.

            Сигизмунд оказался слишком упрямым, чтобы прислушиваться к трезвым голосам, он решил идти на Москву. Правда, теперь пришлось ему отказаться от желания занять самому московский трон и включить Россию в состав коренных владений по праву завоевателя. Чтобы преодолеть сопротивление противников нового вступления в Россию, обратить внимание в помощи своих русских приверженцев, он заявил, что намерен передать царскую корону сыну Владиславу.

            18-го августа 1612-го года Сигизмунд без учета общественного мнения и решения сейма, так как последний не был созван по причине опасности его противодействия, выступил в московский поход.

            - Не будет успеха предприятию! – заговорили провожающие.

Наконец, он прибыл в Вильно с королевой, сыном Владиславом и целым двором. Были разосланы универсалы к войску, которое расположилось в южных провинциях и бесчинствовало. Оно не послушалось короля, не двигалось с места, не надеясь на уплату жалования, и предпочитало пользоваться грабежом в своем отечестве, чем идти искать счастья в чужой земле. В Вильно пришли только два пеших полка под начальством Теодора Денгора и Урзенберга, с ними король отправился в Оршу, и между тем 25-го сентября послал в Москву Ивана Салтыкова с грамотой, где извинялся перед боярами тем, будто Владислав был нездоров, и это помешало его прибытию на царство в надлежащее время. Только теперь король убедился, что с Москвою иначе сладить нельзя, как показать ей Владислава.

            Прождав в Орше напрасно несколько времени новых сил, король в октябре двинулся дальше к Смоленску.

            Здесь стояла на квартирах еще часть войска, но оно не хотело следовать за Сигизмундом; не склонили рыцарство его просьбы и обещания, только тысяча двести конных, уговоренных королем, решились идти за ним. С этими ничтожными силами,король выехал из Смоленска, с ним ехал Владислав. Отец вез его теперь напоказ

233

московским людям, как избранного ими царя.

            Дурное предзнаменование огорчило короля, когда он с сыном выезжал из ворот, называемых Княжескими, оборвалась цепь, на которой висел спускной воротный щит. Король и Владислав вынуждены были повернуть назад и выехать из Смоленска другими воротами.

Король прибыл в Вязьму. Туда примкнул и Ходкевич со своим отбитым от столицы войском. Еще не знали ни король, ни Ходкевич о том, что сделалось с московским гарнизоном, они спешили его выручать.

            Выступив из Вязьмы, король прибыл в село Федоровское, тут пришла ему весть, что поляки в Кремле погибли от голода, остальные сдались, и столица в руках Пожарского. Никто не приходил на поклон ни к Сигизмунду, ни к Владиславу. Кругом бродили шиши, хватали и замучивали польских воинов, когда они отправлялись за продовольствием.

Но под Москвой весть о приезде короля наделала всполоху.

Воеводы, покончив с поляками, стали по-прежнему ссориться между собой, и казаки по-прежнему враждовали с земскими, как вдруг от пойманного, посланного в Москву гонца, сына боярского Енгильдеева, узнали, что Сигизмунд с Владиславом в Вязьме. Весть эта принесена была неточно. Енгильдеева пытали, но он не сказал, сколько у короля войска. Московские люди могли ожидать больших сил, а еще более опасным, чем всякое войско, казалось появление Владислава. Боялись, что русские, как только узнают, что Владислав, давно ожидаемый царь, наконец, приехал, выполнят свою присягу, скажут, что, стало быть, Сигизмунд их не обманывал, и примут Владислава на царство.

В дальнейшем двигаться к Москве Сигизмунд предполагал по кратчайшему пути, но вмешался Ходкевич. Он убедил короля, что местность, прилегавшая к старой смоленской дороге, давно уже разграблена и опустошена, королевская армия не сможет там прокормиться. По его предложению войско от Вязьмы повернуло к Погорелому Городищу, чтобы выйти на женевскую дорогу и через Волоколамск подступить к Москве.

Подойдя к Погорелому Городищу, король потребовал сдачи городка, здесь сидел воеводою князь Юрий Шаховской, который на требование сдачи отвечал королю:

- Ступай к Москве, будет Москва за тобою и мы твои, - и стал готовить гарнизон к бою, велел угостить незваных гостей огнем из всех орудий.

Король не решился осаждать Погорелое Городище, двинулся дальше и подступил под Волоколамск. В Рузе он остановился лагерем, а к Москве отправил тысячный отряд войска под начальством молодого Адама Жолкевского, с ним были отпущены двое русских: князь Данила Мезецкий и дьяк Грамотин, бывших в посольстве Филарета и Голицына, которые должны были уговорить московское войско признать Владислава царем.

Сигизмунд предусмотрительно захватил с собой в московский поход низложенного патриарха грека Игнатия. Ему предстояло короновать Владислава в Успенском соборе в Кремле, последнего пока король держал при себе.