Связанные

Свяанные

Галина Краснова

Связанные

Автор выражает огромную благодарность своей семье, друзьям и читателям, без теплого участия и постоянной поддержки которых эта книга никогда не была бы написана.

Пролог

Помещение, отведенное под кабинет, могло поспорить по роскоши и размерам с иным тронным залом, но это была лишь дань необходимости. Большую часть комнаты занимал невероятных размеров стол, поверхность которого представляла собой объемную карту некоего мира. На ней живописно вздымались горы, волновались моря, текли реки сквозь леса и города. Идеально точная модель почти совершенного мира. А если бы кто-то пригляделся повнимательнее, то заметил бы, что вся карта усеяна мелкими детальками, постоянно передвигающимися. Например, корабли, или миниатюрные, но реалистичные фигурки летящих драконов.

Возле стола застыли двое: мужчина лет сорока с седыми висками и молоденькая девушка, как будто сотканная из золотого света. Мужчина с обреченным видом вечного пациента стоматолога взирал на карту. А точнее, на то место, где в долине, среди высочайших гор континента, стоял мрачный замок.

— Не понимаю я тебя, братец. Что тебя так беспокоит? Может, я могу чем-то помочь? Ну, кроме мозгового штурма.

Мужчина лишь раздраженно дернул плечом на слова собеседницы, производившей впечатление слишком легкомысленной и не обремененной интеллектом девицы в своем легком коктейльном платье и на высоченных каблуках.

— Чем ты мне можешь помочь?! У тебя даже собственного мира нет...

— Зато я присматриваю за миром Старшего. И все же расскажи о проблеме.

Мужчина устало вздохнул.

— Он скоро проснется — срок наказания почти истек. Осталось лишь шесть месяцев. Я боюсь, он станет еще более жестоким и беспринципным. А у меня нет ни одной идеи, как его остановить. Или хотя бы не допустить, чтобы он полностью захватил власть и уничтожил население мира.

Девушка раздраженно покачала головой:

  — Ты же демиург, создатель! Воздействуй на него. Убей, если уж вопрос стоит так остро. — Она распалялась, но под проникновенным взглядом своего собеседника быстро осеклась.

  — Он — мой сын! Единственный! Он просто сбился с пути.

  — Сын? Тот самый? От мезальянса с неким твоим творением?

У мужчины дернулся глаз и опустились руки. В их кругу даже столь давние ошибки не прощались.

— Да, тот самый.

Они замолчали, пытаясь найти решение столь сложной проблемы.

— Тогда ограничь его действия. Подсунь ему человека с высокими моральными принципами и слабым здоровьем, свяжи их жизни — и дело с концом.

Мужчина задумался, но спустя минуту отрицательно покачал головой:

— Не получится. Все мои творения боятся его почти на генетическом уровне. Они не проживут рядом с ним и часа.

— Ну так возьмем из мира Старшего. Как раз совсем недавно, я знаю, было произнесено материнское проклятие. Жертву и заберем — все равно теперь не жилец.

— Что ж, давай попробуем, сестра. Хуже уже не будет.

Девушка отвернулась, а потому не заметила, как в глазах демиурга мелькнула искорка безумия, а губы изогнулись в презрительной усмешке.

ЧАСТЬ 1. СКОВАННЫЕ ОДНОЙ ЦЕПЬЮ

Глава 1. Два одиночества

Для очень одинокого и шум оказывается утешением.

Фридрих Ницше

Женька

Капли дождя омывали лицо, заставляя косметику спасаться поспешным бегством, оставляя грязно-черные, уродливые разводы. Но дождь скрывал мои слезы. Слезы боли и отчаяния. Моя собственная мать прокляла меня и выгнала из дома за то, что я разлучила ее с отчимом, с этим похотливым животным. Я терпела его попойки и сальные шуточки, терпела намеки и приставания до тех пор, пока видела, что мать счастлива с ним. Я не хотела вмешиваться и все рушить, поэтому стискивала зубы и улыбалась ему, несмотря ни на что. Но ситуация изменилась, когда отчим нашел себе любовницу-собутыльницу. Он стал часто пропадать, не возвращаясь неделями. Его одежда пропахла дешевыми сладкими духами и вся была в следах вульгарной красной помады, копеечной желтоватой пудры и мазутной туши. А потом он начал звереть. Он избивал нас с мамой до такого состояния, что мы по четыре дня двигаться не могли. И однажды я не выдержала — пошла в милицию и написала заявление.

Отчима довольно быстро осудили и приговорили к трем годам с правом досрочного освобождения. Именно в зале суда она меня прокляла. Больнее всего слышать от матери, от самого близкого существа, слова, наполненные искренней ненавистью.

Выбирая между родной дочерью и любимым мужчиной, она выбрала не меня. А я ушла, собрав все свои вещи в один небольшой рюкзачок. Ушла в дождь и холод, понимая, что моих денег едва-едва хватит на комбо-обед в дешевой кафешке. Ушла, унося свою боль и злость.

— Девушка! Да постойте же!

Я замерла, понимая, что окликают все-таки меня. И не в первый раз. Обернувшись, увидела странную пару — мужчину и женщину. Если бы не ощутимая разница в возрасте (лет двадцать пять — точно), то их можно было бы принять за брата и сестру. У обоих — сияющие золотом волосы, глаза глубокого синего цвета, лица с правильными, аристократичными чертами. И было еще что-то, что их роднило, некая исходящая от обоих эманация. Но что именно, вот так, сходу, я не могла сказать. Сила? Всемогущество? Или просто уверенность в себе?

— Девушка, вы знаете, что скоро умрете? — обратилась ко мне незнакомка.

Допустим, догадываюсь. Проскользнула детская мыслишка, что вот умру, и все вы, твари, пожалеете. Правда, сама же себя одернула — некому будет жалеть. Кто вспомнит? Школа окончена, занятия в универе еще не начались, а семьи у меня теперь и вовсе нет. Да и друзей никогда не было.