Связи

Связи

    В Рин-Алендор приходит очередная осень. Стучится украдкой, оставляет маячки в виде первых золотинок на березах. А потом мир внезапно облетает, теплые золотые сны темнеют, зажигаются огни Самайна. 

    Король Алендора не любит эти самые темные часы межсезонья, когда просыпаясь, ощущаешь, что перешел изо сна в сон, а явь словно обходит его чертоги стороной. Это время почти смертельно, давит на плечи, ловит на крючок тоски и… досады. Но эти моменты нужны ему. Нужна и осенняя печаль, с горчинкой палой листвы и засушенных трав. Печаль - чтобы с холодной головой вспомнить тех, кто решил пойти другим путем. Вспомнить - и отпустить. Печаль - чтобы свечой, зажженной на Самайн, осветить все прошлые нити обещаний, данные самому себе, и опалить ненужные. И пережить это одному. Печаль - чтобы лучше слышать самого себя. В который раз в одиночестве бродя по омертвевшему лесу, Его Величество бесстрашно смотрит в лицо белой стуже, которая подкрадывается к его владениям.

   И вот она случается. В ледяном ветре, который забирается под меховой плащ. В очаге, который теперь горит постоянно. В днях, что укутаны в сумрак. В потаенном волшебстве Гвайн Идринн. Раньше король любил зиму. В полутьме, стоя у окна, он слышал в свисте метели, как к его покоям тихо крадется смерть. И сейчас зима каждый год уводит за собой его любовь. Он не думал, что с ним это произойдет. Что он полюбит женщину так сильно, что не сможет без нее жить. Его возлюбленная была как само Лето. С солнцем в волосах, с губами вкуса земляники, и с улыбкой, от которой кружилась голова. Каждый раз отпускает ее тяжело, как и очередное приветливое лето, которого ему не хватает, чтобы согреться перед холодом осени. 

    Как только за ней закрывается дверь, она словно растворяется в осенних дождях и туманах, оставляя его в догадках и сомнениях. Но она пишет Алверад. И король досадливо хмурится, в очередной раз видя в руках капитана стражи свиток, в котором угадывается почерк его эллет. 

    Колесо времени поворачивается, круг свершился - за зимой приходит весна. Время новых обещаний, которые никогда не будут выполнены. Теплый зеленый ветер отогревает сердце короля, вьюга в нем затихает, но оно все так же холодно, как февральская ночь. Но теперь на смену забвению приходит тягостное ожидание. Владыка никогда не признается в этом, но он боится того дня, когда снова должен увидеть свою любовь. Боится, что она не вернется. Боится, что она вернется другой. Боится, что постоянная разлука остудит сердце его возлюбленной, и он больше не увидит в ее глазах той искры, которая разжигала в нем пожар. 

    Но вот в одно солнечное утро король просыпается со странным чувством в груди. Бегло смотрит в календарь, отсчитывая дни. Ждать осталось совсем недолго. Совсем скоро - жаркое солнце и зной, и в его чертог вернется его Лето. 

    Перед сном король решает проверить, все ли готово в покоях его драгоценной эллет к ее возвращению. В раздумьях идя по извилистому, король вдруг останавливается и смотрит в сторону, туда, где еще один коридор скрыт темной тяжелой тканью. Уже несколько сотен лет туда не ходит ни он, ни прислуга. Повинуясь внезапному импульсу, владыка делает несколько шагов, отодвигает ткань и, набрав в легкие побольше воздуха, как перед прыжком в воду, открывает резные двери из темного дерева. В нос бьет запах… нет, даже не затхлости - запах безысходности. Короля передергивает. По старой памяти он наощупь находит и зажигает свечу. Пламя выхватывает из мрака знакомые фрагменты. Разобранная постель, будто ее обладательница вот-вот выйдет из купальни и заберется под пуховое одеяло. Засохшие цветы и гребень с янтарями на столе. Камин, покрытый слоем пыли, но с приготовленными дровами. Его Величество разжигает огонь, и света становится достаточно, чтобы оглядется. Каждая мелочь в этих покоях хранит в себе дух его королевы. Дух тревоги, безрассудства. Горя. Король медленно проходит по комнате, касаясь кончиками пальцев мебели, разбросанных вещей, словно пытаясь нащупать нити, которые за века превратились в канаты и теперь прочно связывают его с минувшим. Пальцы скользят по стене, и она напоминает королю о непримиримых, яростных спорах, после которых не было ни прощения, ни раскаяния. Подушки впитали в себя влагу злых слез. Зеркало хранит в себе лик, искаженный гневом, увидев который словно наяву, король отшатывается. И в груди, зашипев, рождается первая искра незнакомого ему чувства, которое мгновенно разрастается до размера катастрофы. Властитель бросается к шкафу, в котором все еще висят платья первой леди Алендора. Несколько мгновений - и пламя камина пожирает темную ткань. Один за другим король отправляет в огонь пергаменты со стола, даже не удосужившись ознакомиться с их содержимым. Горят цветы, рассыпаясь искрами, горит разум и сердце короля. С грохотом падает кресло, зеркало бьется, брызжет осколками. До скрипа стиснув зубы, король уничтожает, выкорчевывает из души сгнившие корни прошлого. Заметив движение в дверях, что остались открытыми, он оборачивается и замирает. Сердце пропускает удар, пальцы, судорожно сжатые в кулаки, разжимаются. Его душа, его любовь, его Лето стоит в дверях и молча смотрит на него округлившимися глазами. 

    - Мой король?.. - она растеряна и бездействует. 

    - Лиадэйн! - как только ее имя срывается с губ, приходит осознание: она здесь. Миг - и она бросается ему на шею. А король с готовностью подхватывает ее, кружит над землей, целует в висок. Ее присутствие пьянит. Лиадэйн быстро оглядывает комнату и берет короля за руку. В ее глазах - понимание и опасение. 

    - Уйдем, мой король. Вам нужно отдохнуть… 

    В забытьи король следует за ней, как корабль за светом маяка. И только они оказываются в его собственных покоях, тяжелый морок начинает уходить. Лиадэйн останавливается, оборачивается - и их губы наконец-то соприкасаются. Король целует ее нежно, самозабвенно, чувствует, как пальцы эллет скользят по его щеке. Он давно считает ее только своей. Рвано он касается губами ее щек, скулы, шеи… Пальцы зарываются во вьющиеся темные волосы, и перстни путаются в локонах. Лиадэйн отстраняется, аккуратно снимает перстни, покрывает поцелуями его руки. Ни у кого - ни у его гордого и высокомерного отца, ни у равнодушной жены - не было той власти над ним, какая была у этой эллет из ненавистного рода высших эльфов. И однажды ему придется ответить за эту безрассудную любовь к ней, но… это будет не скоро. Не завтра.