Сын маминой подруги

Глава 1.

– Мама, ну почему я?! Я ее даже не знаю!

– Что значит – не знаю?! Настасья Капитоновна тебя в младенчестве на руках качала! Попу тебе вытирала!

– Мама! – взвыла Ульяна.

– Не мамкай! – строго отрезала мать. – Ты же сама мне рассказывала, что с работы уволилась, что на новое место у тебя собеседование только после праздников. И что особых планов на Новый год у тебя нет.

– И поэтому ты все решила и распланировала за меня. Где и как мне встречать Новый год.

В разговоре матери и дочери наступила пауза.

– Хорошо, – вздохнула мама. – Извини, Улюшка. Ты права. Я просто не сомневалась, что… Настасья Капитоновна – единственная из оставшихся в живых старших родственников, и я обычно всегда сама к ней приезжала, ты же знаешь. Но в этом году так получилось, что мы с Константином… Ему дали путевку в санаторий как раз на Новый год и… Ладно, я позвоню Настасье Капитоновне и постараюсь ей все объяснить. Извини, Уля, я была не права.

Мама так редко признавала свою неправоту, что это произвело на Ульяну совершенно ошеломительное впечатление.

– Ладно, мам, я съезжу. У меня и в самом деле нет никаких особых планов на этот Новый год.

– Ой, Уля, там так хорошо, – тут же затараторила мама. – Там очень красиво, там лес и вообще! Там не заброшенная деревня, а вовсе даже наоборот, у них там такие хорошие дома строят, там люди богатые живут, и даже зимой! Может быть, ты там и…

– МАМА!

– Хорошо, молчу, молчу, – рассмеялась мама. – Я тогда Настасью Капитоновну предупрежу, и адрес тебе скину.

***

Закончив разговор с матерью, Уля отложила телефон и подошла к зеркальной поверхности встроенного шкафа. Ну вот, опять. Она в который раз сделала так, как хотела мама. То, что это в чистом виде манипуляция, Ульяна поняла уже пару лет назад. Что с этим делать – пока не поняла. Она точно знала, что все действия матери направлены на ее, Улино, благо. Так, как это благо понимает мама Ульяны, Екатерина Дмитриевна Лосева. Просто у них с мамой разное понятие о благе.

Уля наклонила голову, наблюдая за своим отражением. А она сама знает, что для нее благо? Вот у Ульяны юридическое образование. Хорошее. И Уле нравится ее профессия, которая кормит Ульяну, и кормит вполне пристойно. Правда, с последнего места работы Уля ушла практически со скандалом, с угрозами довести дело до суда – только после этого с ней рассчиталась, как положено. Козья оказалась контора. Правда, и опыта там Уля получила такого, какого у нее до этого не было. И в самом боевом настроении после увольнения замахнулась на должность в такой компании, на которые раньше и не смотрела. И отправила резюме. А там – раз и позвонили. Она прошла заочное собеседование по телефону с рекрутером, потом еще одно – по видеосвязи, уже с эйчаром и c кем-то из среднего звена руководства, но Уля от волнения пропустила его имя и должность. А после Нового года ее пригласили на очное собеседование с самым главным юридическим боссом, в помощники к которому и будет пробоваться Уля.

Кому надо сказать за это спасибо? Маме. Именно она постоянно внушала Ульяне мысль о важности того, чтобы хорошо учиться, о важности хорошего образования. Уля к маминым словам прислушивалась. И училась, училась, училась. Как завещал сами знаете кто. Золотая медаль, красный диплом.

В перспективе – очень хорошая должность в очень хорошей компании.

Здорово же? Здорово.

Правда, с личной жизнью как-то не очень. Пока девочки-сверстницы крутили романы и бегали на свидания, Ульяна корпела над учебой. Но не маму же в этом обвинять?

Стыдно обвинять маму взрослой почти тридцатилетней женщине. Которая женщиной, к слову сказать, стала всего три года назад. В этом тоже мама виновата?

Конечно, нет. Уля наклонила голову в другую сторону. Вспомнилось любимое выражение бабушки: «Север маленьких не рождает». Улины корни уходили глубоко в русский север, куда-то под Архангельск, к поморам. Но почему-то это правило – про то, что Север маленьких не рождает – в полной мере решило проявить себя именно в Уле. Которая и жила-то уже не на Севере, и только помнила смутно крепкий деревянный дом в деревне, куда ее привозили как-то раз или два в детстве, и вкус чая с брусничным листом, медом и клюквой, и пироги тоже с брусникой.

А так – и мама Ули выросла уже в городе, и сама Уля. И на маме правило это почему-то не сработало. А вот на Ульяне – здравствуйте, пожалуйста.

Север помнит, мать его!

Нет, Уле досталось и кое-что, что ей в себе безоговорочно нравилось. Например, Уля была натуральной блондинкой. Не белесой, а блондинкой, с густыми, красивого пшеничного оттенка волосами. И глаза голубые к ним прилагались. А еще Уле досталось настоящего северного здоровья – ее не брали ни гриппы, ни простуды, и в детстве Уля даже расстраивалась – все одноклассники по несколько раз в году прогуливают занятия из-за болезни, а она, как проклятая, ходит в школу. Только став взрослой, Уля оценила, какое это преимущество. И как ей в этом повезло.

Но в наборе прилагалась фигура, которая была весьма далека от модельных девяносто-шестьдесят-девяносто и, что самое грустное, никогда бы, ни при каких обстоятельствах, к этим параметрам не приблизилась. Ну не рождает Север, так его растак, маленьких! А рождает девушек ростом сто семьдесят пять и весом под восемьдесят килограмм. Самое ужасное заключалось в том, что Уля совершенно не могла соблюдать никакие диеты. Она пыталась. С силой воли и упорством у Ули был полный порядок.

И когда она прямо в туалете, встав с унитаза, хлопнулась в обморок и разбила себе лоб о дверь, мама сказала: «Хватит!». А еще мама сказала, что Уля не толстая.

– Угу, я не толстая, у меня просто кость широкая, – пробормотала Ульяна, прижимая к разбитому лбу марлевую салфетку с антисептическим раствором.

– Это называется – стать! – отрезала тогда Екатерина Дмитриевна. – Ты станешь старше и поймешь, что настоящие мужчины ценят статных женщин!

Уля стала взрослой. Поняла, что мужчины ценят тонкие талии, длинные ноги и силиконовую грудь мячиком.