Сюрприз

Глава 24.-1 Откровения из тюремного заключения

Осужденных поместили в тюрьме в одной из двух башен левого крыла на третьем этаже. Второй, третий и четвертый этажи тюрьмы были поделены на восемь отсеков, в каждом из отсеков размещалось от четырех до пяти камер и небольшой пост охраны. Пятый этаж, как и первый, был обустроен по-другому. На последнем этаже было всего четыре центральных отсека, четыре периферийных были продолжением башен, в них брали свое начало часовые посты.

Пользуясь винтовыми лестницами из башен пятого этажа можно было подняться на крышу, а точнее, на сами посты. Это были небольшие округлые площадки, с низкими стенами и широкими проемами, с выходом на крышу. Часовым денно и нощно находясь на постах, вменялось охранять подступы тюрьмы, близлежащую территорию и крышу. Особенно, когда по последней конвоировали, доставляемых на капсоидах, преступников.

Питер не миновал сего пути, когда его арестовали. Мишеля с Дугласом доставили из дворца на автомобиле. В камеру они попали отличным от Крайзера путем. Их подняли на лифте и сопроводили в камеры. Семь дней, предшествующих суду, они провели в разных отсеках, чтобы исключить сговор. После суда было принято решение поместить их в одну камеру. Их новая камера, где им предстояло провести последнюю ночь в своей жизни, располагалась в башне и являлась частью восьмого отсека третьего этажа.

Из зала суда конвой сопроводил их на лифте на третий этаж. Шагая по длинному коридору с глухими стенами, бандиты заметили всего несколько дверей. В конце коридора они остановились. Подняв головы вверх, преступники прочитали на бронированной двери «отсек № 3/8».

Сразу за дверью, оказалась небольшая комната, оснащенная мониторами, подсоединенными к камерам наблюдения. Помимо этого вдоль одной стены была узкая кровать, чтобы напарники охранники могли сменять друг друга.

Преступники внимательно изучали обстановку, надежда на побег не покидала их. А в таком деле пригодиться может каждая деталь. Еще через одну бронированную дверь их вывели в коридор с видом на пять камер: по две с каждой стороны и одну, расположенную, непосредственно, в башне.

Именно, в круглую камеру их и поместили. Остальные четыре пустовали. Что было сделано специально. Судейская коллегия рассчитывала, что бандиты перегрызутся между собой, как пауки в банке, и карательной роте не придется тратить на них патроны. Их расчет оказался верным. За несколько часов пребывания в одной камере, преступники изрядно потрепали друг другу нервы, как только их оставили одних. Особенно, досталось Питеру за его последние высказывания.

Надсмотрщик видел небольшую потасовку через камеры наблюдения, но, следуя приказу, не вмешивался. Когда бандиты притихли, его интерес к ним пропал и он увлекся чтением газеты.

- Пит, ты думаешь, девчонка придет?- Мишель Колизи лежал на нарах, положа руки под голову. Левый глаз его слегка заплыл, от прямого удара Крайзера в скулу.

Получив от Мишеля удар в челюсть справа, Питер не остался внакладе. Лиловый синяк уже означился вокруг левого глаза Колизи. Дуглас не вмешивался в их потасовку, лишь слегка подзуживал Мишеля. Когда тело бывшего конюха пролетело пару метров и глухо ударилось о стену, Байрон притих. Пользуясь оглушенностью Колизи, Питер изложил свой план. Выслушав Крайзера внимательно, Мишель с Дугласом уже не так сильно злились на напарника. Надежда вырваться на свободу с новой силой ворвалась в их жестокие сердца.

- А, если она не придет?- Байрон, как всегда был пессимистичен.

- Должна!- безапелляционно заявил Крайзер.- Если она настоящая дочь своего отца, то придет обязательно. Хотя бы из любопытства. А ты Дуглас, прекрати трястись. Возьми, наконец, себя в руки. Вся надежда на тебя! Или ты хочешь быть продырявленным? Лично я нет.

- Я тоже,- Мишель встал с кровати и подошел к Байрону, чтобы хлопнуть по плечу. – Не вали в штаны раньше времени, друг. И не из таких передряг выходили.

- Раньше нам везло. С нами был Томас,- буркнул в ответ Байрон.- И то он под конец сдал, расклеился из-за принцессы. Сгинул сам и нас за собой потянул ко дну. Признайтесь себе честно, что славные времена банды Резенвуда канули в лету. Из первоначальной банды остался только ты Питер. Именно тебе удалось выйти из многих передряг. Смерть не раза дышала тебе в лицо. Может, поэтому ты и не боишься ее. А я боюсь.

Нехотя Крайзеру пришлось признать, что Дуглас прав. То чем они занимались последние несколько лет во дворце, была так, мышиная возня. Ни Байрон, ни Колизи не нюхали по-настоящему пороха.

Он - Питер, сын проститутки из небольшого городка Кронвиль, что в провинции королевства Вадембург, с малых лет, привыкший к жестокости, разбоям и грабежам, уже давно потерял страх перед смертью. Увы, не смотря на все заверения, служб информации, что на Альвионе все относительно спокойно и лишь банда Томаса омрачала благополучие последних лет, не все так хорошо было на самом деле. В столичных городах, где четко следили за порядком, преступности почти не существовало, но далеко за пределами дворцовых площадей, была совершенно другая жизнь. В маленьких городах, зачастую правили свои законы: у кого деньги, у того и власть. В одном из таких городишек и прошло детство Питера. С молоком матери, впитав, что в жизни важнее всего деньги и власть, он всю свою жизнь стремился к этому. Однажды, когда любовник матери избил ее до полусмерти и хотел изнасиловать Питера, юный Крайзер, защищаясь, ударил его ножом в грудь. Почувствовав запах крови и яростный прилив ненависти к богатому подонку, возомнившему себе, что ему все сойдет с рук, Питер стал безудержно наносить удар за ударом. Как остановила его полуживая мать, он не помнил. Помнил только ее слова: «Беги, сынок!». Это были единственные, ласковые слова, которые он слышал от своей матери за все свои пятнадцать лет жизни. Убитый им любовник матери, был из местной знати, а потому на поимку юного Питера были кинуты все силы местной полиции. И плевать было всем, что покойник при жизни был мерзавцем и подонком. Он был богат, а значит, правда была на его стороне. Скрываясь от правосудия, Питер все больше погружался в уголовный мир. К моменту своего знакомства с герцогом он уже стал заматеревшим молодым преступником. А дальше жизнь и вовсе покатилась по наклонной плоскости.