Тайна Чёрного дракона

Глава 3

Только следующий вопрос: можно ли мне к местным людям? И не лучше ли будет вернуться туда, откуда я сюда попала? Надо, наконец, решить для себя что-то одно – если это сон, то и не стоит беспокоиться о будущем. Но, если это другой мир, или иная реальность?

Как же сложно мне материалисту и практику поверить в подобное!

На лагерь опустилась ночь, костры практически потушили. Наверное, чтобы нас случайно не обнаружили из-за дыма. Раз есть солдаты, должны же быть у них и противники. Спать все укладывались тут же, у костров, прямо на земле.

Воины засыпали мгновенно, видать, им не впервой вот так спать. А я никак не могла улечься. Земля была сырая, и холод пробирал до костей. Промучившись полночи, села и протянула ноги к остаткам костра. Это просто невыносимо. В какой-то момент так захотелось попроситься в палатку, хоть на какое-то подобие постельки. Но я подавила в себе этот жалкий порыв и вновь улеглась.

Уснуть так и не удалось до самого рассвета, мучили мысли об оставленном где-то далеко моём мужчине. И о том, что Катька, вредная соседка, уже давно посматривает на моего Серёжку жадными глазами. Меня рядом нет, и эта ведьма может воспользоваться ситуацией. Конечно, верю в мужскую порядочность, но я ж и не дура. Как он там сейчас? Ищет ли меня? Кто-нибудь вообще знает, что мы с Ванькой пропали?

Где брательник делся? Хоть бы с ним всё было хорошо, на сердце за него тревожно.

Подобные мысли будоражили моё сознание. Промаявшись всю ночь, еле-еле дождалась утра.

Лишь только воины начали подыматься, я с радостью подскочила и вызвалась с другими собирать хворост. Оказалось, что часть «ниндзей» ночью куда-то ушли. Как позже узнала, этот лагерь находился недалеко от границы и каждую ночь они делали обходы. Объяснялась я пока жестами, но с каждым часом мой словарный запас всё более пополнялся. Языки мне всегда легко давались. И хотя наши разговоры сводились к примитивному, чувствовала, что пройдёт ещё немного времени, и я смогу с этими средневековыми воинами довольно сносно говорить.

Делая вид, что активно выискиваю сухие ветки для костра, стала продвигаться в направлении противоположному тому, куда мы ходили к ручью. Разведать нужно как можно большую территорию, только так я смогу спланировать побег.

День прошёл в хлопотах по лагерю: сбор дров, готовка обеда, мытьё посуды. Под вечер так умаялась, что не хотелось даже на разведку идти, глаза слипались после бессонной ночи, а конечности не слушались после суматошного дня. Но я стойко побрела за Стиром, так звали пожилого воина, ручью. Позволила себе забрести чуть дальше, якобы по нужде. Он удивлённо на меня посмотрел, но не остановил. Пусть думает, что мальчишка сильно стеснительный.

Следующая ночь так же прошла без сна, хоть я и была безумно уставшей, но так и не смогла уснуть. Лишь на четвёртую ночь свалилась от усталости и, наконец, немного выспалась. Всё это время приходилось ходить в шапке. Голова под ней уже не только чесалась, но и болела.

Как только в лагере перестали обращать внимания на мои передвижения, я рванула к ручью и с облегчением помыла голову и вымылась, пусть и в ледяной воде, с грустью вспоминая родную ванную в нашей трёшке. Просушив на солнышке волосы, вновь запрятала их под шапку, хотя единственным желанием было выбросить её подальше. Но разоблачение меня пугало гораздо больше.

В один из дней в лагерь притащили какого-то мужичка. Повторилась почти та же история, что и со мной, с той лишь разницей, что он умел говорить на местном языке. И после разговора с главным его сразу же связали.

Мне стало плохо. А что, если бы я знала язык, вдруг, тоже сказала бы что-то не то, и со мной обошлись бы подобным образом, если ещё не хуже.

Отвязывали мужика только чтобы покормить и сводить в кустики. Он был озлобленный, рычал на всех. Из жалости хотела как-то его накормить, но меня остановил Стир. По его взгляду поняла, что это может выйти мне боком. Потому засунула свою жалость подальше, самой бы спастись. Чувство самосохранения всё же самое сильное чувство у человека.

Прошла почти неделя моего проживания в походном лагере. Лес был как лес, такой же, как в нашей русской глубинке. Обычные сосны перемешивались с елями, меж ними встречались знакомые кустарники и травы. Мне очень хотелось найти различия, чтобы убедиться, что я в другом, неизведанном мире, но, увы, всё было до боли знакомым. Чужими оставались только люди. Я так и не смогла определиться - то ли это другой мир, то ли другая реальность.

Тешить себя мыслями, что это сон, я перестала и, наконец, приняла действительность такой, какая она есть. Со временем стала уходить далеко от лагеря, и меня никто не окликал, должно быть безобидного мальчишку не принимали всерьёз.

Однажды, во время своих брожений, я вышла на открытую местность и чуть не заорала от радости, узнав ту самую дорогу, по которой меня привезли. Осталось дождаться следующего утра, и я смогу убежать. Ночью побег совершенно невозможен. Во-первых, лагерь намного тщательней охраняют, а во-вторых, я и сама могу заблудиться. Вдохновлённая этим открытием, уже повернула обратно, когда вдали заметила силуэт всадника. На всякий случай, углубилась в лес, чтобы с дороги меня не было видно. Не известно на кого я могу наткнуться в этом незнакомом мире.

Чем ближе приближался всадник, тем сильнее проникала в моё сердце тревога и одновременно восторг. Я застыла завороженно, следя за его передвижением. Какое же это было великолепное зрелище! Подобного и в кино не видела.

Конь вороной, всадник весь в чёрном, а его черный плащ развивался, словно крылья неведомого демона. Такая энергетика ощущалась в каждом движении, что воздух, казалось, стал раскалённым.

Чем ближе приближался он, тем больше нарастало чувство, что приближается апокалипсис, не знаю, всего ли человечества, но отдельно взятого существа, в моём лице, так точно.

Когда он подъехал на достаточное расстояние, чтобы я смогла его рассмотреть, от восторга замерла. Вблизи мужчина оказался ещё великолепнее, чем нарисовало моё воображение. Иссиня черные волосы, такие же тёмные омуты миндалевидных глаз, нос с горбинкой, резко очерченный подбородок. О таких говорят: дьявольски красив.