Тайна дамской сумочки

Тайна дамской сумочки

— Давай сюда, — соглашается дежурный по отделу Костик, — я передам.

Группа патрульных, смеясь, уходят к себе сдавать начальству протоколы. Вечный дежурный Константин Северов рассматривает находку ребят. Они её даже не включили в протокол, поэтому парень достаёт сумочку из пакета и внимательно разглядывает, принюхивается, словно так можно учуять беду. Но каким-то своим особенным нюхом он её чуял: не носом, а кровью, которая начинала медленнее двигаться по венам, словно чувствуя чужую боль. А боли хозяйка этой дешёвенькой сумочки хапнула в достатке! И сейчас ещё кричит… нет, больше нет сил кричать, просто стонет…

— Константин Сергеевич, — прерывает его размышления та, кому ребята велели передать эту сумку.

Та, в чьи глаза он не может смотреть. Та, которая сейчас обязательно его отругает и попрекнёт, но это теперь почти не имеет значения. Поэтому он смотрит молодой следовательнице в глаза и говорит:

— Анастасия Эдуардовна, Вам тут передали ребята из патруля.

— Мне? А почему через Вас? Почему не запечатано? Где описание и сопровождающие бумаги?

— Ничего нет, — тихо говорит дежурный, опуская руку с сумочкой.

Но следователь принимает вызов, хватает предмет и, бубня, что патрульные совсем распоясались, идёт в свой кабинет. Там её уже ждут «настоящие», правильно оформленные и аккуратной стопочкой сложенные ей на стол дела. В первую очередь девушка занимается именно ими. И на это уходит большая часть рабочего дня. Обычный день следователя, который только вновь входит в колею после длительного декретного отпуска, в основном состоит в том, что девушка копается в бумагах, выискивая возможные зацепки. Однако таковых не имеется, поэтому она просто старательно перекладывает бумаги с одной стороны стола на другую. Иногда её коллеги рассказывают что-то «из внешнего мира», и тогда Настя замирает, ловя каждое слово, делая пометки, но потом всё перечёркивает, потому что в их отделе работают ребята с приличным стажем и каким-то внутренним чутьём, против которого Анастасии Эдуардовне противопоставить нечего со своим высшим юридическим образованием и полугодовым стажем работы, который был у неё три года назад!

Сумочка всё это время лежит у неё в ящике, и молодая «следачка» боится, что кто-то придёт и потребует у неё «вещдок», а она опять останется один на один с сухими рапортами чужих дел. Но сумку никто не потребовал, и она, хорошенько свернув её, убирает в пакет и несёт домой. Что ж, вечер обещает стать интересным!

Но случается это далеко не сразу. Вначале её отчитала мама за задержку, потому что у неё и свои дела есть! Марика снова капризничала, и няня сказала, что стоит обратиться к врачу, потому что, хоть у девочки нет ни насморка, ни кашля, но она явно болеет. А пока девочка спала, сердобольная женщина измерила ей температуру, и та оказалась повышенной. Настя бросилась к дочери и потрогала её лобик — вроде, не особо горячий. Однако дочка и впрямь в последнее время превратилась из резвой трёхлетней девочки в почти всегда обиженную, ноющую, раздражённую старушку, которой не было интересно ничего, кроме тетриса в стареньком Настином телефоне. Придётся снова отпрашиваться у начальства и выслушивать упрёки, словно она — самый незаменимый сотрудник, и стоит ей пропустить один день, весь отдел встаёт и никуда не двигается, потому что куда же без неё? Но Марику, конечно, надо показать доктору. Записавшись на приём к врачу и выслушав от начальника лекцию про то, что бывает с теми, кто не желает работать, Настя написала отцу дочери с требованием перевести ей деньги на обследование малышки. Ответ пришёл не сразу, но всё же Кемаль выслал ей необходимую сумму с припиской: «Жду фотографии чеков». Такие вот у них стали товарно-денежные отношения!

Когда-то они вместе учились, и Настя долго сопротивлялась настойчивому турку, который буквально на руках носил русскую красавицу! Девушки их потока ей откровенно завидовали, местные парни ревновали. А Настя просто хотела стать первоклассным специалистом, поэтому шансов не давала никому! Но после защиты диплома, когда все студенты пошли в ресторан, она вдруг увидела Кемаля другими глазами: он сидел напротив и печально смотрел на неё. Девушка решила просто поговорить с ним в последний раз, чтобы оставить о себе приятное впечатление. Присела к нему и приняла бокал с вином. А наутро проснулась в кровати с турком! При этом в её голове от первого глотка вина и до пробуждения не было никаких воспоминаний! Ощущения в теле подсказали, что ею воспользовались, и девушка отчаянно заплакала! Кемаль сразу вскочил и принялся успокаивать её, что раз уж он у неё первый, то согласен на ней жениться! Настя была против, решив, что не она — первая, не она — последняя, не стоит из этого делать трагедию, которая вполне может помешать её карьере. Так и решили: Кемаль уехал на Родину, Настя нашла работу, устроилась и даже успела принять участие в паре дел, когда поняла, что тот единственный раз в её жизни, который она даже не помнила, не остался без последствий! Девушка сообщила о своём положении Кемалю, тот сразу примчался и начал уговаривать её выйти за него замуж. Тут уж вмешалась мама девушки, нагнавшая на неё страха, что: после аборта может больше не быть детей, а если она всё же решится родить, то у ребёнка не будет отца, а таких детей люди до сих пор презирают!

Свадьбу сыграли скромно, Кемаль остался жить у неё в съёмной квартире, устроился официантом в ближайший ресторан, и в первое время молодые жили сносно. Пока однажды Насте не пришлось задержаться на работе, и Кемаль впервые её ударил. Ревность горячего турка искала и находила предлоги наказать беременную жену. Настя терпела, на что-то надеясь. Но когда родилась дочка, и Кемаль, не смотря на обещание, записал её турецким именем и на свою фамилию, Настя решила, что с неё довольно! Из роддома они поехали не на квартиру, а в ЗАГС, где девушка написала заявление на развод. Мужа выгнала из квартиры с помощью оставшихся на работе связей. Кемаль покинул страну и за три года ни разу не постарался с ней встретиться. Однако о Марике заботился, переводя деньги, правда, требуя отчёта за каждую копейку! Настя не роптала, зная, что многие русские отцы не делают для своих детей и такого.