Тайна исчезнувшего отражения

Глава 1

Говорят, что любой человек безумен.

Но не каждый готов признать это,

Ещё меньше пытаются бороться.

Я же мечусь, словно загнанный зверь,

И не знаю, к какой стороне примкнуть.

(из дневников Карли)

13 октября 2018 год

Клиника «Флоренс»

Я открываю глаза и вижу белый потолок. Странно, учитывая, что в моей спальне потолки зеркальные: люблю лежать в постели и смотреть на себя сонную и взъерошенную. Это напоминает мне, что совершенных людей не бывает, заставляет вставать и приводить себя в порядок. В наше время нельзя выйти на улицу без макияжа и, не уложив волосы, потому что все привыкли обращать внимание на внешнее, а не на внутреннее.

Когда-то я прочитала, что никого не волнует твой богатый внутренний мир. Людям главное, чтобы ты хорошо одевался, смеялся над их шутками и не застревал в дверном проёме. К сожалению, это правда.

Дома я хожу в старых трениках, вылинявших и растянувшихся от частых стирок, и мешковатой футболке на пару размеров больше, чем нужно. Если никуда не собираешься выходить, волосы можно не мыть. Достаточно собрать их в пучок на голове — и вуаля! — ты уже свободный волк, не зависящий от чужого мнения. Главное соблюдать важное правило — если хочешь сохранить свой маленький грязный секрет втайне от любопытных носов — никто не должен тебя видеть. Ты можешь в течение долгого времени выглядеть принцессой, но стоит хотя бы раз показаться на людях в таком виде, ты пропала. Репутации конец. А репутация для меня важнее всего.

Я завидую людям, которые могут выйти на улицу растрёпанными и сказать, что им плевать на чужое мнение. Однажды я видела девушку, которая шла по улице и громко пела, качая головой в такт музыке, игравшей у неё в наушниках, и выглядела при этом самой настоящей чудачкой. Волосы, собранные в два ассиметричных хвоста, яркая одежда, не сочетающиеся между собой цвета и аксессуары. Тогда я испытала настоящую зависть, что она такая независимая от людских мыслей о себе. Хотелось подбежать к ней и спросить, как она это делает. Но это ведь неприлично. Или нет?

Перевожу взгляд с потолка на светло-голубые стены, рассматриваю скудный интерьер и вспоминаю, что это не моя спальня. Не мой дом. Не моя жизнь.

Около месяца назад мой психотерапевт предложила пройти курс реабилитации в частной клинике «Флоренс», когда поняла, что её сил недостаточно, а мне требуется помощь целой команды высококвалифицированных врачей. Так я и оказалась здесь. И всё никак не могу привыкнуть к этому.

Дверь открывается, и в комнату входит круглолицая женщина. Она улыбается мне и говорит дежурную фразу:

— Доброе утро, мисс Карли. Как вы чувствуете себя сегодня?

Они все улыбаются, словно роботы, запрограммированные на постоянное веселье. Они всегда вежливы и предусмотрительны. Любое желание пациента (в пределах разумного, конечно) исполняется в мгновение ока. Ты только подумал, а они уже сделали. Иногда мне кажется, что они вживляют в наш мозг жучки и слушают мысли. Иначе как ещё это объяснить?

— Хорошо, — отзываюсь я, когда молчание становится совсем гнетущим, а уголки губ медсестры начинают подрагивать. Впервые в жизни я замечаю, что она человек. Хотя может, это просто сломанный робот?

— Мисс Карли, завтрак подать в спальню или вы спуститесь в столовую? — продолжает женщина всё тем же мягким тоном. Она всегда спрашивает, хотя мой ответ не меняется изо дня в день.

Улыбка на губах, как приклеенная. Меня это невыносимо бесит. Хочется схватить тряпку и стереть её. А это приторное «мисс Карли» просто убивает. Первое время я забывала, что назвалась этим именем, когда заполняла анкету. Потом привыкла. Один из плюсов «Флоренса» — всем плевать, кто ты за его пределами. За ту цену, что мы платим — это неудивительно.

— Спущусь, — наконец, решаю я, отвернувшись. — Видимо, пришло время что-то поменять.

До меня доносятся её мягкие шаги, а затем она говорит:

— Я оставлю ваш распорядок дня на столе, — шаги двинулись в обратном направлении, замерли на пороге, и она снова обратилась ко мне: — Доктор Николсон хочет продолжить сегодня после завтрака. Вы не против?

Как будто я могу быть против. Будь у меня выбор, разве поселилась бы я здесь — в клинике для умалишённых? Мы заперты в доме, где все так и норовят показать, что ты нормален. Они не называют нас психами и не прячут столовые ножи и вилки, боясь, что мы искалечим друг друга или себя.

«Мы все одна семья, — говорят они, и мы делаем вид, что верим. — Мы должны заботиться друг о друге. Должны хотеть победить болезнь. Только вместе мы сможем это сделать».

Даже противно. Словно я попала в секту, а не в реабилитационный центр. За кого они нас принимают? За детей, которые поверят в этот бред? А завтра нам начнут доказывать, что единороги и горшки с золотом на конце радуги тоже существуют, нужно только поверить в это?

— Кхм… — доносится от двери, заставив меня невольно обернуться.

Я-то думала, она уже ушла, оказалось, что нет. Стоит и смотрит всё с той же бесящей улыбочкой на губах. Так и порывает сказать ей что-нибудь едкое, заставить показать своё настоящее лицо. Отчего-то я уверена, что в жизни, за пределами клиники, она не получит приз в категории «милашка года». Да и никто из них не получит.