Тайна Ист-Шинского мемориала

Тайна Ист-Шинского мемориала

Брак — это просто лист бумаги.
Джордж Уильям Ланкастер и Луиза Мэри Уилкинсон
(Кладбище Восточного Шина)

Часть первая. Ночной гость

Мистер Сидней Марч с самого раннего утра, как только пробудился после короткого беспокойного сна, бился над миниатюрной скульптурой ангела. Сама композиция — ангел с распахнутыми крыльями, обнявший прямоугольный саркофаг — была уже успешно вылеплена, но вот лицо…
Выражение скорби на прекрасном лице Ангела смерти исчезало на каждое следующее утро, а вместо него появлялась какая-то странная улыбка, больше напоминающая зловещий оскал.

До при­хода за­каз­чи­ка ос­та­валось все­го два дня, и ес­ли он к наз­на­чен­но­му сро­ку не ус­пе­ет вы­пол­нить эс­ки­з по рисунку, ос­тавлен­но­му клиентом-за­каз­чи­ком, его ждёт неч­то ужас­ное. Он не знал, что имен­но, но в том, что это бу­дет «неч­то ужас­ное», не бы­ло ни­каких сом­не­ний. И вот уже пя­тый день он бил­ся над ан­гель­ским ли­цом, запершись у себя дома в небольшой комнатке-мастерской, прерываясь только на скорый перекус и сон.

Сидней Марч давно уже приобрёл статус известного скульптора. Высеченные из камня и отлитые из бронзы надгробные постаменты со скорбящими ангелами, виноградными лозами, ажурными переплетениями цветов пользовались бешеной популярностью не только среди горожан Чатема, но и по всему графству Кент. Изделия мастера стоили дорого, но очередь желающих заказать для своего почившего родственника мемориал именно у Марча была растянута на добрые полгода вперёд. Правда сам скульптор, имея под рукой небольшой штат талантливых учеников и помощников, последние несколько лет лишь контролировал процесс, где-то что-то подправляя и подсказывая. Дело давно уже было поставлено на широкую ногу и приносило немалый стабильный доход.

Этот злополучный заказ ему принесли пять дней назад, и через два дня он должен предъявить заказчику миниатюрную копию будущего мемориала. В тот же день утром ему вернули долг за изготовленное ещё зимой надгробие, заказанное одной дамой на могилу умершего супруга.

Получилось так, что он, сам не ожидая от себя, пожалел убитую горем уже немолодую женщину, приехавшую к нему в непогоду, и взялся за заказ вне очереди. По элегантной дорогой одежде дамы, по тому, как она вела разговор было видно, что перед ним леди из высшего сословия и далеко не бедна. Возможно, именно поэтому Марч не стал спрашивать об авансе, что уже совершенно было не в правилах его мастерской.

Доставив через месяц с помощником готовое надгробие на местное кладбище, он, к своему удивлению, получил взамен уплаты долговую расписку. И опять же не стал возражать, а занёс данные и сумму долга в бухгалтерскую книгу и через некоторое время совершенно забыл об этом событии. И вот, на исходе трёх месяцев посыльный принёс деньги с коротенькой благодарственной запиской от Луизы Ланкастер за то самое надгробие с цветочной окантовкой.

После плотного ужина в ресторане русской кухни «Петух и кукушка» и небольшой вечерней прогулки по цветущему парку, что он проделывал ежедневно, если позволяла погода, Марч сидел в библиотеке у жарко пылающего камина и попивал сладкий чай с душистым бергамотом, лениво перелистывая «Справочник Британского музея изобразительных искусств».
В дверь негромко постучали. Это была миссис Поридж, экономка, служившая в его доме уже более пятнадцати лет.

— Мистер Сидней, — неспешно прошла она через залу и, остановившись рядом с креслом — высокая и прямая как свеча, — протянула хромированный подносик с визиткой, — вас спрашивает какой-то господин. Я сказала ему, что вы не принимаете, но он не уходит, — произнесла она бесцветным голосом с совершенно безэмоциональным выражением лица. 
— Так зачем же вы его впустили? — с удивлением поднял глаза Марч на экономку и, взяв с подноса визитку, прочитал вслух:
— Грэхэм Хантер. Коммивояжер. Графство Кент. Чатем. Хм-м… Где Питер, почему вы открыли сами?
— Питер уже ушёл к себе, у него на погоду опять разболелась нога. Я приготовила ему настойку каштана с ромашкой и велела идти отдыхать. Если станет хуже, придётся вызывать мистера Кроссби, — пространно пояснила экономка, ничем не выдав своего отношения к сказанному.
— Так что там за господин? — переспросил Марч, задумчиво вертя в руке визитку чёрного цвета.
— Не могу сказать: раньше я его у вас не встречала. Мрачный. И голос у него такой… странный. Что ему сказать? Пусть приходит завтра?
— Нет, пожалуй, раз уж впустили, проведите его в мой кабинет. Посмотрим, кому я мог понадобиться в столь поздний час.
— Он уже здесь, не стоит беспокоиться, — прозвучало от двери.

Марч вздрогнул от неожиданности, а экономка ойкнула и отпрыгнула в сторону. Действительно, голос был не из самых приятных: глухой и какой-то надтреснутый.

— Вот этот господин, — пролепетала испуганная миссис Поридж, от спокойного вида которой не осталось и следа, и юркнула в боковую дверь, ведущую во внутренние комнаты.
— Добрый вечер, мистер Марч, — прогудело сзади и совсем близко от кресла. — У меня к вам весьма важное дело, не требующее отлагательства.

Затылок скульптора вдруг обдало сырым холодом, как от сквозняка, от чего по телу прокатился озноб, а дыхание замедлилось, как будто его опалила январская стужа. Но он, стряхнув с себя минутное наваждение, постарался сохранить невозмутимый вид перед непрошеным гостем: превозмогая непонятное волнение и тревогу встал, повернувшись лицом к вошедшему. При этом журнал, лежавший на коленях, с шелестом упал на персидский ковёр, устилавший небольшое пространство возле камина между двумя креслами и чайным столиком.